Украденные прикосновения - Нева Олтедж

расположенному сбоку от сада, рядом с лимонным деревом, посаженным в красный терракотовый горшок. Он выдвигает для меня стул и садится напротив.

"Что-то не так с их бизнесом?" спрашиваю я тихим голосом.

"Нет. А что?"

"Ну, у меня сложилось впечатление, что для ведения ресторанного бизнеса нужны гости".

"У них больше клиентов, чем они могут обслужить", — говорит Сальваторе и берет меню, которое принес официант. "Что будешь пить?"

"Лимонад".

"Лимонад и минеральную воду", — говорит он официанту. "И скажите Джонатану, что мы возьмем несколько блюд, которые шеф-повар уже приготовил".

Официант кивает и исчезает.

"Минеральная вода?" Я поднимаю бровь.

"Я не пью, когда веду машину". Он наклоняется над столом и протягивает мне руку.

Приятная дрожь проходит через меня, когда он проводит по моей коже так же, как он это делал, когда мы ходили на "свидание". И как и раньше, я не убираю руку, хотя мне очень хочется.

"Итак, если это место обычно переполнено, где все?" спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

"Они ушли".

"Ушли? Куда? Зачем им…?" Я откидываю голову назад и таращусь на него. "Ты прогнал целый ресторан, полный людей?"

"Ты сказала, что тебе было бы неприятно, если бы они смотрели на тебя". Он притягивает мою руку ближе. "Теперь не будут".

Мое сердцебиение подскакивает. Это самая чертовски романтичная вещь, которую когда-либо делал для меня мужчина.

"Значит, сотне или более людей пришлось уйти посреди трапезы из-за моих шорт?"

"Нет. Им пришлось уйти, потому что никто не имеет права заставлять тебя чувствовать себя некомфортно".

Я опираюсь на локти, приближаясь к его лицу, когда нас разделяет всего несколько сантиметров. "Я не чувствовала себя особенно комфортно, когда моя голова болталась вверх ногами, а ты так любезно нес меня к машине, как будто я была мешком картошки. На самом деле, это был довольно неприятный опыт, Сальваторе".

"Тогда позволь мне перефразировать мое заявление. Никто, кроме меня".

Фу. Я закатываю глаза и сажусь обратно в кресло.

"Скажи мне, ты действительно рубишь людей ради забавы?" спрашиваю я.

Это беспокоило меня с самого начала. Когда Анджело сказал мне, что Сальваторе отправил тело Энцо обратно в трех мешках, я предположила, что он какой-то очень агрессивный, жестокий парень, который делает такие вещи в безумной ярости. Это абсолютная противоположность чрезвычайно спокойному человеку, который сейчас наблюдает за мной с другой стороны стола. У меня сложилось впечатление, что он и глазом бы не повел, если бы посреди ресторана приземлилось гребаное НЛО.

"Нет", — говорит Сальваторе и тянется за своей водой.

"Я так и знала". Я ухмыляюсь. Конечно, нет. Я всегда хорошо разбиралась в характере человека.

"Я делаю это, потому что ничто не посылает более сильного сигнала, чем отрубленная голова, доставленная к твоему порогу, Милен".

У меня отвисла челюсть. Меня выдали замуж за полного безумца.

Сальваторе качает головой в сторону и буравит меня взглядом. "Теперь ты боишься меня, cara?".

Я смотрю на него, на его крупное тело, непринужденно откинувшееся на спинку кресла, на янтарные глаза, буравящие меня. Услышав это заявление, я должна вскочить со стула и с криком убежать. Но я этого не делаю. Наверное, со мной что-то не так, потому что по какой-то необъяснимой причине я его не боюсь.

Два официанта подходят к столу, неся огромные овальные тарелки в каждой руке, спасая меня от ответа Сальваторе. Когда они ставят их на стол, я замечаю, что оба очень стараются не встречаться с Сальватором взглядом. Думаю, это понятно. Люди стараются избегать зрительного контакта с теми, кого считают сумасшедшими. Но меня озадачивает то, что ни официанты, ни менеджер, который приветствовал нас, когда мы пришли, ни разу не взглянули на меня. Почему они избегали смотреть на меня? Я же приятный человек.

Я качаю головой, делаю глоток лимонада и кашляю. Сколько лимонов они положили, целый фунт?

"Простите?" обращаюсь я к стоящему рядом официанту.

Он замирает, расставляя тарелки на столе, затем поворачивает голову к Сальваторе. Зачем ему это делать?

Сальваторе кивает ему.

Официант выпрямляется и, наконец, обращает на меня внимание. "Да, миссис Аджелло?"

"Можно мне немного сахара, пожалуйста?" спрашиваю я и снова опираюсь локтями на стол, глядя на мужа, который все это время наблюдал за мной. Я жду, пока официанты уйдут, затем поднимаю брови. "Что это было?"

"Что именно?"

"Этот кивок. Потому что это выглядело так, будто ты даешь официанту разрешение обратиться ко мне".

"И что в этом плохого?"

"Ты серьезно?"

"Он не из Семьи, Милен. Поэтому ему не позволено смотреть на мою жену, если я не разрешу".

У меня нет ответа на это, поэтому я просто смотрю на него.

"Что бы ты хотела поесть?" Он кивает в сторону тарелок и тонны еды, стоящих на столе передо мной.

"Мне все равно". Я пожимаю плечами и кладу на свою тарелку что-то, похожее на рис и зеленые листья, вместе с огромным куском рыбы.

"Разве ты не хочешь сначала узнать, что это такое? А вдруг тебе не понравится?".

"Кто-то нашел время, чтобы приготовить эти… неважно как вы их называете. Они приготовили их и принесли сюда. Мне не пришлось ничего из этого готовить". Я запихиваю ложку еды в рот. "Что мне может не понравиться?"

"Ты действительно ненавидишь готовить".

"Ага." На одной из тарелок лежит что-то похожее на жареные луковые кольца. Я протягиваю руку и беру кусочек, а потом вскрикиваю. Они обжигающе горячие.

"Дай мне посмотреть". Сальваторе берет мою руку и поворачивает ее ладонью вверх.

Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он крепко держит мою руку. Мое сердцебиение учащается, а в животе снова порхают бабочки, когда он подносит мою руку к губам и целует кончики моих пальцев. Как только его хватка ослабевает, я быстро убираю руку и делаю вид, что поглощена едой. Почему он продолжает это делать? Разве соблазнение не должно предшествовать браку? Он уже заставил меня выйти за него замуж, так что я не вижу в этом смысла.

Он может продолжать пытаться. Я не буду с ним спать. Я скорее умру, чем пересплю с ним. Я откусываю еще кусочек и медленно жую, пока мой внутренний дьявол насмехается надо мной.

Врушка, врушка, обожгла штанишки. Ты представляла, как это будет. Гадала, будет ли он также властен в постели. Ты несколько дней тайно разглядывала его, как конфетку, и…

Я положила вилку на тарелку и стиснула зубы. Стоп!