Англия, Англия - Джулиан Барнс

«звезды в глазах», соус «ням-ням», «невестины подружки», оладушки, пухлячки, пышки, «жирный жулик», Босуортовы кольца, могги и имбирный паркин. Подкомитет вычеркнул овсянку из-за шотландских аллюзий, «петушиные яички» и леденцы-сосунки — чтобы, не дай бог, не лишиться голубых долларов, а также «песий уд», несмотря на его переименование в «песий рог». «Конные дьяволы» и «конные ангелы» прошли; «жаба в дырке» и «жеребячьи палки» — нет. Валлийские сырные гренки, ирландское рагу и яйца по-шотландски даже не принимались к рассмотрению.

Богатый ассортимент элей должна была поставлять собственная пивоварня, которую планировалось возвести в Вентноре; фирменные вина Острова предполагалось подавать в графинах (если только эджстоунские виноградники переживут окончательный вариант Стратегического Плана). Но для привлечения длинных иен и вечнозеленых долларов на Остров будут трудиться приятно зудящие вкусовые сосочки выдающихся сомелье; энофилы, размякшие после экскурсий по подвалам, глубоко запрятанным в меловых утесах («былые склады контрабандистов превратились в настоящие музеи виноделия»), охотно согласятся на четырехкратную наценку. После обеда, когда по славному английскому обычаю джентльмены уединятся в своем кругу для вкушения мужских напитков, им ненавязчиво порекомендуют отведать «старинную шропширскую сливовую наливку «Бабушка Мод», но также предложат богатый выбор виски, за исключением тех, что носят агрессивно-гибернийские имена. Карту «арманьяков» сэр Джек составит лично.

— Остается лишь секс, — заявил Менеджер Проекта после того, как патриотические меню были одобрены Координационным комитетом.

— Прошу прощения, Марко?

— Секс, сэр Джек.

— Я всю жизнь издаю семейные газеты.

— Семейные газеты, — отметила Марта, — традиционно зациклены на внебрачных и противоправных связях.

— На то они и семейные, — в сердцах воскликнул начальник. Пощелкав своими подтяжками цветов «Гаррик-клуба», он вздохнул. — Ну хорошо. Регламент наших заседаний крайне демократичен, так что продолжайте.

— Я иду от гипотезы, что мы должны хоть как-то охватить область секса, согласны? — проговорил Марк. — В отпуск люди ездят, чтобы заниматься сексом, — это общеизвестно. А точнее, когда они думают об отпуске, некий отдел их мозга вспоминает о сексе. Если они не состоят в браке, то мечтают с кем-нибудь познакомиться; а супруги надеются вырваться из своей постылой спальни. Особенно из постылой спальни, где вообще ничего не происходит.

— Что ж, поверим на слово. Ох вы, молодежь…

— Итак, как я это вижу: если трехгрошовый турист стремится к сексу за четыре гроша, то покупателям «Не просто отдыха» захочется «не просто секса».

— Это подтверждает и история, — вмешалась Марта. — Заниматься сексом англичане всегда ездили за границу. Империя держалась на неспособности британских мужчин обрести сексуальную удовлетворенность вне брака. Да и в браке, если уж на то пошло. Запад всегда воспринимал Восток как бордель с дорогими и дешевыми отделениями. Теперь же все перевернулось с ног на голову. Мы гоняемся за долларами Тихоокеанского региона, а значит, должны предложить исторически обоснованное «quid pro quo».

— А как отзовется Официальный Историк об этой скандальной версии славного прошлого нашей нации? — Сэр Джек указал сигарой на доктора Макса.

— Мне она зна-акома, — ответил тот. — Правда, обычно ее излагают не столь брутально. Теория спорная. — В томном голосе доктора Макса сквозило, что его лично под дулом пистолета не заставишь спорить на вышеуказанную тему.

— А, — вымолвил начальник. — Теория спорная. Сказано истым историком, если вы мне позволите капельку lese-mageste. И о чем же, собственно, спор? Выставляют ли английских девственниц на открытые торги — нагих, прикованных к телегам, продают ли их в почасовое сексуальное рабство в дорогих бордель-отелях, оснащенных водяными матрасами, поворотными зеркалами и порнографическими видеофильмами? Я говорю, как вы понимаете, метафорически.

Воцарилось пристыженное безмолвие — но ловкий Марк поспешил его нарушить.

— Мне кажется, мы несколько отвлеклись. Я всего лишь сказал, что размышляю, нужно ли нам охватить область секса. Не знаю, в чем это должно выражаться. Я не мыслитель — я просто Менеджер. Мое дело — внести предложение: «Не просто отдых», вечнозеленые доллары, длинные иены, тенденции развития рынка, Англия и секс. Позвольте преподнести господам заседающим этот коктейль.

— Очень хорошо, Марко. Давайте, извиняюсь за только что выдуманное крылатое выражение, поместим этот вопрос на виброкровать. И давайте начнем с простого. Секс и Англия, кто скажет?

— Швейцарский флот, — отозвалась Марта.

— Мои соболезнования, мисс Кокрейн. — И сэр Джек от всей души расхохотался. — Хотя сороки приносят мне на хвосте несколько другие известия.

Когда Марта хлестнула его взглядом, он уже рассеянно пялился в угол. На Пола она смотреть не смела.

— Кто разовьет мысль?

— Ладно. Ладно. — Обозленная Марта приняла вызов. — Я начну. Англичане и секс. Что первым приходит на ум? Оскар Уайльд. Королева-девственница. «Отец мой знал Ллойда Джорджа, Ллойд Джордж знавал отца». Леди Годива.

— Покамест — один ирландец и один валлиец, — публичным шепотом отметил доктор Макс.

— Плюс одна девственница и одна стриптизерка, — добавил Марк.

— Английский порок, — продолжала Марта, буравя взглядом доктора Макса. — Содомия или порка, выбирайте на вкус. Детская проституция викторианской эпохи. Несколько маньяков и ряд громких убийств по сексуальным мотивам. Ну как, входные билеты уже идут нарасхват? Был ли в Англии свой Казанова? Полагаю, да — лорд Байрон. Аристократ в ортопедических ботинках со слабостью к инцесту. Скользкая область, не так ли? О да, если это важно, мы изобрели презерватив. По легенде.

— Ровно ничего пригодного, — произнес сэр Джек. — Обструкционизм, еще более вопиющий, чем обычно. Новый рекорд. Что мы, прошу прощения за банальность, ищем? Женщину, воплотившую в себе лучшие стороны секса, славную девчонку, известную каждой собаке, потрясную милашку с большими буферами — разумеется, я выражаюсь в образном смысле.

Комитет проникся беспрецедентным интересом к узору столешницы, рисунку обоев, переливам люстры. Внезапно ладони сэра Джека взметнулись в воздух, оттолкнувшись от его лба. — Нашел. Нашел. Она и только она. Нелл Гвинн. Ну разумеется. Кошка может смотреть на то, что получше короля. Несомненно, она прелесть. Покорила сердца нации. И кстати, очень демократичная история, как раз для наших времен. Возможно, профильтровать — слегка-слегка — привести в соответствие со здоровой семейной моралью третьего тысячелетия. Да-да, и не забудем о лицензии на торговлю апельсинами. Ну что? Говорите, «хорошо»? Говорите, «хорошо — слишком скромная оценка»?

— Хорошо — слишком скромная оценка, — подхватил Марк.

— Хорошо, — обронила Марта.

— Сомнительно, — молвил доктор Макс.

— Почему? — проворчал начальник. Неужели он должен тащить на себе весь воз творческой работы да еще и терпеть банду вставляющих палки в колеса скептиков?

— Это не совсем мой пе-е-ериод, — произнес Официальный Историк свой коронный зачин, после которого обычно следовала пространная лекция, — но, насколько я помню, биография крошки Нелл имела мало отношения к здоровым семейным ценностям. Она открыто именовала себя «протестантской блудницей» — в те времена король, как вы понимаете, был католик. Родила ему двоих внебрачных детей, делила его мягкое ложе с другой фавориткой, чье имя временно изгладилось из моей памяти…

— Вы хотите сказать, шесть-ног-под-одеялом, — пробормотал сэр Джек, воображая газетные заголовки.

— …и хотя деталь требует уточнений, я знаю, что пост королевской любовницы она заняла в относительно нежном возрасте, так что, возможно, придется учесть и мотив растления малолетних.

— Отлично, — заявила Марта. — То, что надо. Западные педофилы традиционно удовлетворяли свои аппетиты на Востоке. Пускай теперь восточные едут на Запад.

— Катастрофа, — заключил сэр Джек. — Я всю жизнь выпускаю семейные газеты.

— Можно сделать ее старше, — бодро предложила Марта, — детей вычеркнуть, других любовниц вычеркнуть, социально-религиозную подоплеку вычеркнуть. Получится честная девушка из среднего класса, которая в итоге выходит замуж за Короля.

— При живой жене, — сделал сноску доктор Макс.

— В мои времена все было гораздо проще, — вздохнул сэр Джек.

— Как ты думаешь, сэр Джек о нас пронюхал? — Они лежали в постели, без света; их тела устали, но головы, взбодренные кофе, полнились тревожными мыслями.

— Нет, — ответил Пол. — Он просто удочки закидывал.

— Не похоже как-то на удочки. Скорее на… капканы. Я тебе говорила, нет зверя страшней, чем хороший семьянин.