Выгодный жених - Патриция Грассо

Белл вздохнула, смирившись с неизбежностью. Михаил продолжал молчать, и тогда ее фиалковый взгляд проследовал от его груди к подбородку с ямочкой и далее, к темным глазам.

Взгляды их встретились. Михаил наклонился и запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Затем отстранился и кончиком пальца погладил ее щеку со шрамом.

– Вы очаровательны! Я никогда не видел женщины красивее!

– Не надо! – тихо промолвила Белл, едва сдерживая слезы. – Я знаю, как я выгляжу.

Михаил привлек ее к себе:

– Вам нужно выплакаться, избавиться от вашей боли, любовь моя!

Белл спрятала лицо у него на груди и зарыдала. У Михаила болезненно сжалось сердце. Дай Бог ему никогда больше не слышать ее рыданий. Белл наконец успокоилась.

– Вы так добры ко мне, – прошептала она. Михаил взял салфетку и вытер ей слезы.

– Высморкайте нос, – сказал он, – а потом начнем нашу совместную жизнь.

Глаза Белл засветились надеждой. Так из-за туч неожиданно проглядывает солнце.

– Совместную?

– Ангел спустился ко мне с небес, – сказал Михаил, убирая у нее со лба и висков черные змейки волос. – Я вас никогда от себя не отпущу.

– Что, если… – начала она с тревогой во взгляде.

Михаил приложил к ее губам палец:

– Мы живем сейчас – беспокоиться будем потом.

Она заставила себя улыбнуться.

– Я сейчас поджарю хлебцы на взбитых яичных белках.

– Чем я могу помочь?

– Сесть за стол, – сказала Белл. – И я приготовлю вам лечебный бутерброд с кофе.

Михаил сел в кресло и наблюдал за Белл, восхищаясь грацией ее движений.

Она поставила на плиту кастрюльку с водой. Достала баночку с молотым кофе, ложку для помешивания, ситечко и положила все это рядом с чашками. Затем нарезала хлеб, и когда обернулась, Михаил выразительно подмигнул ей, отчего Белл покраснела.

Девушка всыпала в кипящую воду несколько ложек кофе, помешала и ненадолго оставила на медленном огне. Затем намазала маслом два ломтика хлеба и сверху добавила что-то из маленькой баночки.

Сняв кастрюльку с плиты, Белл разлила через ситечко кофе по чашкам, отнесла чашки на стол и положила перед Михаилом его бутерброд.

Напевая себе под нос, девушка достала из буфета две медные миски. Разбила над миской яйцо и стала переливать желток из одной половинки скорлупки в другую, пока весь белок не стек в миску.

– В тот раз вы сказали, что к сливочному маслу что-то добавлено, – сказал Михаил. – Что именно?

Белл уронила желток в другую миску.

– Кое-что.

– Хотелось бы знать.

Белл смущенно улыбнулась:

– Я добавила корицу, чтобы приглушить вкус черной магии.

Михаил присмотрелся к своему бутерброду.

– Но эти черные крапинки двигаются.

– Пауки действительно двигаются, наивный вы человек, – сказала Белл.

Ошеломленный, он уронил бутерброд на стол.

– Вы кормили меня черными пауками?

– Хлеб с маслом, приправленный черными пауками, творит чудеса.

Михаил вскочил с кресла и опрометью бросился к двери.

Белл слышала, как его вырвало, и смахнула со стола бутерброд.

Через несколько минут в коттедж вбежал Михаил. Он набрал полный рот кофе и, прежде чем проглотить, прополоскал рот. Потом с гневом посмотрел на нее.

Белл открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла, когда Михаил, прищурившись, посмотрел на нее.

– Возможно, вам придется лечить молитвой тот цветок перед домом, – сказал он.

– Я могу вылечить вас от тошноты.

– Нет! Вы сами когда-нибудь ели бутерброды с пауками по рецепту няни Смадж?

– Мне пауки не показаны, – ответила Белл, отведя глаза.

– Гм…

– Когда-нибудь вы будете над этим смеяться. – Белл наградила Михаила сияющей улыбкой. – Ну что, готовить завтрак?

– Я не захочу есть до ленча, – сказал Михаил. – Ешьте свой завтрак, а я пока выпью виски, чтобы истребить во рту вкус пауков.

– Я тоже подожду до ленча, – сказала Белл. Она выпила кофе и поднялась, чтобы взять свою волшебную корзинку. – Пойдете со мной в сад?

Михаил последовал за ней.

Белл задержалась на минуту там, где его вырвало, и покачала головой:

– Этому цветку молитвы не помогут.

– Может, сандвич с пауком поможет?

– Вообще-то пауки…

– Никогда не кормите людей тем, чего не ели сами, – произнес Михаил.

Они обогнули коттедж.

Белл восхищалась голубым небом, что было такой редкостью для лондонской весны.

Пройдясь по окружности небольшого пространства, Белл удовлетворенно улыбнулась. Она осталась довольна результатами своих молитв. Это было эпохальное исцеление библейского масштаба, если сравнить с тем состоянием, что она видела здесь несколько дней назад.

Она задержалась у анютиных глазок. Цветы выглядели намного лучше, но еще не выправились полностью. Белл присела перед ними на землю. Михаил опустился рядом с ней.

– Расскажите мне о вашем садовом бизнесе, – попросил он. – Почему вдруг вам пришла в голову эта идея?

– Однажды весной я прогуливалась в Гайд-парке, – стала рассказывать Белл. – По дороге домой я проходила мимо Гросвенор-сквер.

– Гросвенор-сквер – что-то знакомое, – заметил Михаил.

– Там живут хамоватые аристократы.

– Хамоватые?

– Большинство аристократов полагают, что они лучше нас, простых людей, – сказала Белл. – Чем выше титул, тем больше хамства.

Михаил засмеялся:

– Вам не нравятся аристократы?

– Нет. – Белл кокетливо улыбнулась, совершенно бессознательно. – Мне не нравятся высокомерные хамы.

– А-а-а, понимаю.

– Там, на Гросвенор-сквер, – продолжала Белл, – на квадратном островке росли тюльпаны. Я услышала, как цветы взывают ко мне в тревоге.

– Кто-нибудь еще их слышал? – спросил Михаил.

Белл прищурилась:

– Не смейтесь надо мной.

– Прошу прощения, – едва сдерживая смех, сказал Михаил.

– Оставить без внимания те тюльпаны было бы жестоко. Дюжины тюльпанов нуждались в помощи. Я прикасалась по очереди к каждому и молилась за них. Садовник из какого-то поместья, увидев результат, попросил меня помочь, и я охотно выполнила его просьбу. Вскоре о моих способностях узнали в других поместьях, и ко мне стали обращаться за помощью садовники зажиточных хозяев.

– В корзинке у вас хранится то, что лечит растения? – спросил Михаил, заглядывая внутрь.

Белл лукаво улыбнулась:

– Шоу их ослепляет.

– Может, покажете, как это делается?

– Садовая богиня обещает маленькие чудеса. – Белл сосредоточилась на анютиных глазках. Коснулась груди с левой стороны, лба, груди с правой стороны, левого и правого плеча и снова груди слева. Открыв золоченый ящичек, она достала шведские спички с наждачной бумагой, зажгла белую свечу. После этого она позвонила над анютиными глазками крошечным колокольчиком и, прикладывая пальцы с обеих сторон цветка, запела: