Повесть о сыне - Елена Кошевая

Многие коммунисты, оставленные в подполье, были схвачены и арестованы уже в первые дни немецкой оккупации. Так, мученической смертью погибли, живыми закопанные в городском парке, коммунисты Валько, Зимин и другие.

Смертельная борьба началась, и ребята активно включились в неё. Правда, она переплеталась у них с романтическим увлечением, но самое главное они видели ясно: ими двигала любовь к отчизне. Они предпочли борьбу неволе.

Да и не умирать, а бороться и жить собирались они. Они верили в победу. Они и представить себе не могли, что среди них окажется негодяй с чёрным сердцем, который продаст врагу свою совесть и выдаст организацию.

От Олега я продолжала узнавать о планах организации и незаметно для себя втягивалась в подпольную борьбу.

Ребята не остерегались того, что я знакома с их планами, - они охотно пользовались моей помощью и не раз доверяли мне охрану собраний, когда конспиративные заседания проходили в нашем доме.

Первое собрание молодых подпольщиков состоялось в конце сентября 1942 года. На нём был создан штаб молодёжной организации, в который вошли Туркенич, Земнухов, Олег, Третьякевич, Левашов, а позднее - Люба Шевцова и Ульяна Громова. По предложению Серёжи Тюленина организация была названа "Молодой гвардией". Юные подпольщики не уронили славы своих предшественников, первых комсомольцев нашей страны, и делами оправдали своё крылатое славное название, овеянное романтикой ещё с первых лет Советской власти и хорошо известное по знаменитой песне Безыменского.

Боевой деятельностью краснодонских комсомольцев руководил Ваня Туркенич, фронтовик, уже имевший опыт участия в боях с фашистами, а несколько позднее, когда возникли условия для вооружённой борьбы, секретарём подпольной комсомольской организации - комиссаром "Молодой гвардии" - стал Олег.

Чтобы как можно меньше людей знало о штабе и его планах, вся организация была разбита на пятёрки. Только начальник пятёрки поддерживал связь со штабом.

КЛЯТВА

Вступая в "Молодую гвардию", юные подпольщики давали клятву. Вот он, текст этой клятвы:

"Я, вступая в ряды "Молодой гвардии", перед лицом своих друзей по оружию, перед лицом своей родной многострадальной земли, перед лицом всего народа торжественно клянусь:

Беспрекословно выполнять любое задание, данное мне старшим товарищем.

Хранить в глубочайшей тайне всё, что касается моей работы в "Молодой гвардии".

Я клянусь мстить беспощадно за сожжённые, разорённые города и сёла, за кровь наших людей, за мученическую смерть тридцати шахтёров-героев. И если для этой мести потребуется моя жизнь - я отдам её без минуты колебания.

Если же я нарушу эту священную клятву под пытками ли или из-за трусости, то пусть моё имя, мои родные будут навеки прокляты, а меня самого покарает суровая рука моих товарищей.

Кровь за кровь! Смерть за смерть!"

Ребята сидели, тесно касаясь плечом друг друга, - одна семья. Взволнованное дыхание, вдохновенные юношеские лица. Словно какая-то гордая птица пронеслась над ребятами и позвала их, и они были готовы лететь за ней.

Никто не пошёл на попятный.

После первого же собрания молодогвардейцы начали энергично действовать. В конце октября организация выросла до семидесяти человек, в ноябре в её рядах было более ста юных бойцов за Родину.

Прежде чем принять кого-нибудь в организацию, члены штаба внимательно изучали новичка, пытливо беседовали с ним, подготавливая будущего молодогвардейца к суровой борьбе.

Вот как потом Нина Иванцова рассказывала об этом:

"Однажды Олег мне сказал: "Нина, мы будем партизанами. Ты представляешь, что такое партизан? Дело партизанское нелёгкое, но очень интересное. Партизан убьёт одного врага, другого, убьёт сотого, а сто первый может убить его. Он выполнит одно, другое, десятое задание, но это требует самоотверженности. Партизан никогда не дорожит своей личной жизнью. Он никогда не ставит свою жизнь выше жизни Родины. А если требуется для выполнения долга перед Родиной, для сохранения многих жизней, он никогда не пожалеет своей жизни, никогда не продаст и не выдаст товарища. Таков наш партизан, Нина!"

Возглавляли пятёрки самые смелые и решительные ребята. Для связи со штабом каждая пятёрка имела связного.

Каждый, кто вступал в организацию, торжественно принимал присягу.

После Радик Юркин рассказывал:

"Олег Кошевой выстроил всех нас, будущих молодогвардейцев, и обратился к нам с коротким словом, вспомнил о боевых традициях Донбасса, о героических подвигах донбассовских полков, об обязанностях и чести комсомольцев. Слова его звучали негромко, но твёрдо и так воодушевляли, что каждый из нас готов был хоть сейчас идти в бой. "С молоком матери мы впитали в себя любовь к свободе, к счастью, и никогда немцам не поставить нас на колени! - говорил Кошевой. - Мы будем драться, как дрались наши отцы и деды, до последней капли крови, до последнего вздоха. Мы пойдём на муки и смерть, но с честью выполним свой долг перед Родиной". Потом он вызывал нас из строя по одному для принятия присяги. Когда Олег назвал мою фамилию, меня ещё сильнее охватило волнение. Я ступил два шага вперёд, повернулся лицом к товарищам и застыл на месте. Кошевой вполголоса, но очень чётко начал читать текст присяги. Я за ним повторял. Закончив, Олег подошёл ко мне, поздравил от имени штаба с принятием присяги и сказал: "Отныне твоя жизнь, Радик, принадлежит "Молодой гвардии" и её делу".

"Молодая гвардия" росла и крепла. Всё больше становилось у неё бойцов, и каждый требовал смелого дела. Недавние школьники после вступления в организацию как-то вдруг превращались в настоящих подпольщиков.

С самого начала борьбы - когда всё было закрыто тучами и казалось, что немца не остановить, - и до последнего часа ребят не покидала горячая вера в победу, в возвращение на Донбасс Красной Армии, - и это объединяло ребят, таких различных и непохожих.

А главное, как мне теперь ясно, что сделало "Молодую гвардию" близкой тысячам людей, - это была сила их организации.

Было похоже, как будто в кромешную ночь, среди воя ветра и пурги, когда гибель казалась неизбежной, вдруг впереди ярко засветил ясный огонёк маяка. Он указывал измученным людям единственно правильную дорогу.

Правда, это была всего небольшая группа обыкновенной краснодонской молодёжи, совсем ещё мальчики и девочки, но они были организованны и готовы к бою.

И каждый, кто или дрогнул перед врагом, или решил тихонько ждать прихода своих, подумал, наверно:

"Что же это получается? Люди взялись за оружие, а я-то что же сижу? Надо помогать!"

Отвага "Молодой гвардии" у многих в Краснодоне в те суровые дни пробудила гражданскую совесть.