Цхинвали в огне - Сергей Стукало

Весь период нахождения грузинской милиции в городе утверждалась атмосфера кровавого террора, спасаясь от которого часть жителей – в основном старики, женщины и дети – пряталась на территории военных городков. Грузинская сторона производила обыски, аресты, убийства людей, грабежи, поджоги жилых домов и другие преступные действия по отношению к осетинам. Всё перечисленное совершались по прямому указанию грузинских властей и с молчаливого согласия Кремля. В этих условиях осетины были вынуждены перейти к сопротивлению, первым шагом которого стала задача раздобыть хоть какое-нибудь оружие. Безоружные цхинвальцы разоружили относительно лояльно настроенных к населению грузинских курсантов, ранее введенных в юго-осетинскую столицу. Разоружённые курсанты были… отправлены по домам. Это самовооружение и эпидемия пищевой токсикоинфекции, вспыхнувшей среди грузинской милиции, помогли к исходу 28 января освободить город. Отряды самообороны вытеснили грузинские войска из Цхинвала, после чего последние, закрепившись на въезде в город и фактически заблокировав его, развернули карательные акции в сельских районах Южной Осетии, не оставляя попыток взять штурмом собственно Цхинвал.

26 январяосетинские отряды заняли центр и мосты. На въездах в город со стороны сёл Тамарашени и Никози конфликтующими сторонами были возведены баррикады из набитых песком мешков. В столице Южной Осетии начала восстанавливаться работа правительственных учреждений, но в первые две недели властям и жителям приходилось ликвидировать следы оставленного грузинской милицией разгрома и отмывать брошенные ею помещения от неимоверной грязи.

Не покинувшие город цхинвальские грузины стали жертвами одного мифа о том, что в Цхинвали грузин нет. На самом деле даже в начале апреля в городе, по различным оценкам, оставалось нескольких сот грузин.

До26 январяподавляющее большинство жертв конфликта являлись одновременно и его участниками. Но, начиная с 27 января, зона преступлений смещается в села Цхинвальского района. В связи с начавшимисяграбежами, отмечается массовое появление раненых и убитых пожилых осетин и детей.

29 января 1991 года, при соучастии генералов Г.Малюшкина и В.Воронова и прибывшего в Цхинвал полковника Павлюченко (предположительно – представителя ГРУ), законно избранный руководитель Южной Осетии Торез Кулумбегов был обманным путём вывезен из Цхинвала (якобы на переговоры с грузинским руководством). По прибытии в столицу Грузии, он, прямо из Дома Правительства, был препровождён в грузинскую тюрьму, где подвергался пыткам и истязаниям. Только 29 декабря 1991 года Председатель Верховного Совета Юго-Осетинской Советской Республики Торез Кулумбегов был освобождён и на вертолёте переправлен на родину.

Парадоксальным образом в тюрьме Торез Кулумбегов оказался в одной камере с отбывающим заключение ярым грузинским националистом – Джабой Иоселиани. Иоселиани в начале следующего 1992 года, уже будучи на свободе, заявит в интервью грузинскому телевидению: "...Если в Цхинвали будут упорствовать, мы применим силу. И это будет настоящая война, а не то, что было до сих пор. Будет один, но окончательный удар".

Грузинской стороной с 14 февраля 1991 года, по ночам, город обстреливался из зенитных орудий, градобойных и противолавинных пушек. Огонь по неосвещённому ночному городу велся, как правило, неприцельно. Попадания приходились преимущественно на жилые кварталы. Вследствие этого имелись многочисленные жертвы среди мирного населения. Осетины отвечали, обстреливая штаб МВД Грузии.

1 февраля 1991 года Союз независимых энергетиков Грузии отключил энергоснабжение Южной Осетии. В доме престарелых замёрзло несколько десятков стариков (в том числе и грузины), в родильном доме, едва родившись, умирали дети.

Энергетическая блокада привела к тому, что хирурги оперировали при свете свечей не только в Цхинвали, но и (по словам главного врача) в больнице вполне лояльного к грузинским властям посёлка Тквиави, куда вывозили раненых грузинских милиционеров.

Так блокада города грузинскими энергетиками наказала и сотрудников МВД Грузии.

Внутренние войска МВД СССР не предпринимали в то время активных действий – не было приказа. Лишь в начале апреля они получили пополнение и приступили к активным действиям. В южную Осетию был переброшен только что сформированный отдельный батальон особого назначения (ОБОН), укомплектованный добровольцами из различных частей.

Профессиональных миротворцев ещё не существовало, поэтому для проведения миротворческой операции во временное оперативное подчинение войск МВД СССР были переданы подразделения недавно выведенной из Афганистана дивизии ВДВ. Возникшее по этому поводу среди личного состава десантных войск недовольство было преодолено заверениями о временном характере этой меры. Упрямое желание Москвы изображать всё происходящее как ВНУТРЕННЕЕ дело, не позволяло впрямую применять части и подразделения МО для эффективного наведения порядка в автономной области – Конституция СССР не разрешала их использование для решения таких задач.

3 апреля силы МВД Грузии были оттеснены и захвачена высота над городом, где находился их штаб. Начались операции по разоружению противоборствующих сторон, сопровождавшиеся в основном столкновениями с грузинскими отрядами.

Попытка Тбилиси направить использование союзных сил для подавления осетинского национального движения провалилась. Апрельское вмешательство внутренних войск СССР было объявлено Грузией актом агрессии. Её власти и средства массовой информации, а с их подачи и большинство населения, расценили эти действия как оккупацию.

8 июня 1991 года число сожжённых осетинских сел достигло 70. 1 сентября 1991 года сессия Совета народных депутатов Южной Осетии отменила решения собрания депутатов всех уровней от 4 мая 1991 года как юридически неправомочные и не приведшие к стабилизации, упразднила Собрание депутатов всех уровней и восстановила статус Республики. С этого момента она получает название – Республика Южная Осетия.

По официальным данным число жертв грузинского террора только с 6.01.91. по 1.09.91 достигло 209 человек, ранено 460 мирных жителей, 150 человек пропало без вести (впоследствии выяснилось, что подавляющее большинство из них были убиты грузинскими национал-экстремистскими вооружёнными формированиями– прим. автора).

К этому времени Цхинвал уже днем и ночью обстреливался из Горийского района, продолжались террор на дорогах и самовооружение предоставленного собственной судьбе народа Южной Осетии. Южная Осетия восстала 20 мая, когда грузинскими боевиками были убиты 36 осетин, ехавших на рейсовом автобусе в Северную Осетию. Начались повсеместные активные боевые действия. Они не имели характера "правильных" военных операций, однако оказались жестокими и разрушительными для крошечной республики. Всего с ноября 1989 года по 14 июля 1992 года, когда, согласно Сочинским договоренностям, в республику вошли трёхсторонние миротворческие силы, республика потеряла около 1500 человек (по другим оценкам – 3000), в том числе и мирных граждан, вследствие многомесячного обстрела Цхинвала, а также полного уничтожения (сожжения) 111 деревень. Около 2500 человек были ранены. Огромное число людей (иногда называют цифру свыше 50% населения республики) стали беженцами. Такого народы бывшего СССР не видели со времён Великой Отечественной войны.

Глава 7. Цхинвали. Утро после боя

О, камни мостовых, которых лишь однажды

Коснулась кровь! Я ведаю ваш счет...

Я камни закляну заклятьем вечной жажды,

И кровь за кровь без меры потечет.

Скажи восставшему: Я злую едкость стали

Придам в твоих руках картонному мечу!

На стогнах городов, где женщин истязали,

Я «знаки Рыб» на стенах начерчу.

Внезапу Судiя прiдетъ, и коегождо деянiя обнажаться, но страхомъ зовемъ въ полунощи: святъ, святъ, святъ еси, Боже, Богородицею помилуй насъ.

Земляк Сан Саныча подъехал перед самым рассветом. Бодро прошагал ко входу гостиницы, резко хлопнул входной дверью.

– Шевчук! Земеля! Живой? – заорал он прямо с порога и, хитро покосившись на выглянувшего из своей комнаты любопытного интенданта, добавил: – А то мне тут какая-то пьянь по телефону наплела, что ты ранен!

Обиженный интендант напустил на физиономию выражение озабоченной рассеянности и скрылся в своей комнате.

Майор, уже одетый, встретил земляка кислой улыбкой.

Пожимая руку, капитан пригляделся к нему. Увидав обильно залепленную свежим пластырем шею, сбавил тон:

– Сильно зацепило?