Крылатый - Анна Тьма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Шон? Это Ван. Твой брат умирает у меня на руках, мы везем его домой, так что будь на месте. Без твоей помощи мне не справиться, он отравлен. И родителям позвони. Да быстрее ты, твою мать!
Пока машина мчалась по городу на бешеной скорости, Ван что-то делал с моими ранами, окончательно разодрав и без того порядком испорченную мою любимую черную рубашку. Оглушающая, сводящая с ума боль то отступала, то снова накатывала волнами, и тогда эльф негромко уговаривал меня еще немного потерпеть.
— Ван… послушай… а я знал… — вымученно улыбнулся я, понимая, что действительно знал о том, что Апокалипсис эльф, только упорно отказывался верить в очевидное.
Проведя ладонью по лбу, я сделал видимым тонкий черный венец.
— И я знал, — печально улыбнулся светлый. — Ты, главное, держись, брат.
Очередной приступ дикой боли едва не вывернул мои нервы наизнанку. Не сдержавшись, я глухо завыл. Когда в глазах прояснилось, я осознал, что Ван уже тащит мое полуобморочное высочество к дому, и почти бегом, я даже вроде как шагаю, рефлекторно переставляя ноги, которые не слушаются, а навстречу так же бегом направляется мой старший брат.
— Я не хотел разбивать твою пластинку, Шон… правда не хотел…
— Да плевал я на пластинку! — рявкнул бледный и перепуганный братец.
Меня положили прямо на пол в прихожей. Шон, пристроившись рядом с Ваном, склонился надо мной и положил раскрытую ладонь на черное пятно, расползающееся по моей коже. Обжигающий холод и чувство пустоты внутри.
Дверь чуть не слетела с петель, когда родители ворвались в дом. Мать застыла на пороге с искаженным лицом, отец прыгнул вперед, оттеснил брата, и я увидел в его глазах отчаяние.
— Ирдес, сынок…
Я хотел ответить, что со мной почти все в порядке и чтобы отец не беспокоился, но не смог. Мертвенный холод сковывал все сильнее.
— Ирдес! Не смей подыхать! Ты меня слышишь?! Не смей!
Ван… опять психует… что же ты такой нервный, а, эльф? И, кстати говоря, не эльфийский у тебя голос, совсем не эльфийский. Не бывает у светлых таких немелодичных голосов, не бывает. Судорожно всхлипнув, Ван прижал меня к себе, и все вокруг залил ослепительно сияющий золотом свет.
— Не смей…
Императрица застыла на пороге, увидев на полу любимого сына, лежащего в луже собственной крови. Откуда в этом худом теле столько крови, великое Небо?! Что же этот малыш с собой снова сделал?! Илина была опытной целительницей и смертельные раны определяла сразу. Пять ран в груди малыша Ирдеса были смертельными. Золотоволосый эльф, стоящий на коленях возле ее сына, отчаянно заорал и, подняв с пола, обнял его, крепко прижав к себе.
— Не смей… — прошептал эльф, от которого волнами расходилось золотое сияние.
Сквозь пелену боли императрица узнала голос лучшего друга Ирдеса — Вана. За пять лет она сотни раз беседовала с этим замечательным мальчишкой по сотовому и не узнать его голос просто не могла. Ван — эльф?! Это золотое сияние — княжеская сила эльфийского рода, единственное, что могло вырвать сейчас из лап смерти ее малыша, — щедро разливалось вокруг. Ван не жалел себя, отдавая все до капли и вытягивая взамен холод смерти из Ирдеса. Через несколько томительных минут бледный до прозрачности эльф поднялся на ноги, взглянул сначала на императора, потом на императрицу.
— Я сделал все, что мог, — прошептал светлый.
— Спасибо тебе, малыш… то есть светлый хранитель ллиэни'Вэйванлин, — правильно назвала титул и имя племянника пресветлого князя темная императрица.
Эльф кивнул и, потеряв сознание, рухнул как покошенный на пол рядом с лежащим Ирдесом.
— …а еще тут такой ветер, Ван, ты даже не представляешь!..
— Еще как представляю, — усмехнулся тот. — Встречал уже.
Я покосился на друга и зачерпнул ложкой из отлитой в виде цветка тарелки еще мороженого. Ван устремил взгляд изумительно синих — такие бывают только у эльфов — глаз на город, раскинувшийся внизу. Мы сидели в удобных креслах на веранде — весь перебинтованный я и все еще не восстановивший силы Ван.
— Ван, а если честно, почему ты сбежал из светлого леса?
— Честно?.. Жена дяди, светлейшая княгиня — редкостная, самоуверенная и самовлюбленная дура, считающая, что мир должен вращаться вокруг нее, — хмыкнул Ван. — Большинство эльфов последнего поколения — я, понятное дело, в первых рядах — увлекаются человеческими и темными технологиями. Ну и, конечно, Интернет, ноуты, компы, рок-н-ролл, металл и прочая современная музыка в колонках и поголовное пренебрежение старыми традициями. Лиониэлла — скандальная баба, живущая понятиями прежнего, отжившего мира, и ей, конечно, это все не нравилось. Ну, я не выдержал и на собрании высказал этой самодурке все, что думаю о ее умственных способностях и попытках ограничить нам доступ к технологиям.
Зная горячий характер Вана, я представил себе эту картину и расхохотался до слез.
Учитывая малочисленность эльфийской расы в этом мире, новое поколение считалось совершеннолетним с четырнадцати лет, так что ничего удивительного не было в том, что Ван присутствовал на совете и имел право голоса.
— …ну и пришлось мне на сверхзвуковой уматывать с ноутом в зубах прямо с собрания — княгиня визжала как резаная! Угнал дядин «глайдер» и ходу с континента. Еле добрался до свободных земель, чуть с голоду по дороге не помер. В «глайдере» оказался тайник с драгоценными камнями, так что я сразу смог неплохо устроиться. Ну а дальше сам знаешь — Свободный город за последние два года дал мне немало.
— А твои родители?
Мы одновременно обернулись на мамин голос. Она стояла в дверях и уже некоторое время, незамеченная, слушала наш разговор. Ван, опустив глаза, пробормотал в пол:
— Нет у меня родителей. Умерли, когда мне еще года не было.
— Тогда оставайся с нами, — предложила мама.
— Эльф?! — недоверчиво взглянул на темную императрицу Ван. — С темными?! Миледи, вас неправильно поймут.
Тут в дверях появился дед. Когда только успел приехать? Телепортировался, что ли?
— К твоему сведению, мальчик, моей матерью была эльфийка, — с порога заявил прародитель. — И думаешь, хоть кто-то сказал своему императору хоть слово против?
— Привет, деда! — махнул я рукой. — А ты что здесь делаешь?
— Да вот… приехал выпороть ремнем одного недоделанного рыцаря, раз уж у родителей рука не поднимается! Кто тебя надоумил кидаться на демона, не завершив трансформацию?!
Ой… Я втянул голову в плечи — сейчас мне попадет за все, что было и не было. Дед, жесточайшую муштру которого я прошел и ухитрился выжить, не скупился на физические наказания, как и на словесные разносы. Но тут поднялся на ноги все еще пошатывающийся бледный Ван, вставая между мной и грозным дедом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});