Завещание ведьмы - Валерия Леман

Я улыбнулся и тут же направился к двери. Мне предоставлялась прекрасная возможность познакомиться с последним, до сих пор не известным сотрудником редакции – тем самым, про которого Ляля написала: «И швец, и жнец, и на дуде игрец».

– …День добрый.

Я произнес приветствие как можно громче: как минимум пару минут я стоял в симпатичном полумраке комнаты с конторкой, где не было ни души.

– Иду! Бегу! – раздалось в ответ, и почти тут же из самого темного угла появился, как черт из табакерки, худенький невзрачный паренек в очках.

Признаться, первой моей реакцией было удивление – я слегка приподнял бровь. В самом деле, помнится, Ляля обозначила этого Петю как «красавец и умница». Насчет умницы – понятия не имею, а вот красавцем я бы его точно не назвал.

– Добрый день.

Петя, улыбаясь, смотрел на меня, затем мимолетно нахмурился и тут же беззаботно расхохотался, кивнув с видом узнавания:

– Извиняюсь! Не сразу вас узнал: москвич, внук ведьмы Арины, который вместе с нашей полицией пытается раскрыть дело об убийстве в красном уголке. Ровно час назад мне с вами познакомиться не удалось – как назло, замредактора уволокла меня с собой на заседание, сделать пару фото. Но вы пришли сами. Честное слово – очень приятно!

Он тут же развернулся и сделал приглашающий жест, решительно направившись к тому самому углу, из которого только что появился:

– Приглашаю вас в свою студию! Вы там с большим комфортом зададите мне свои вопросы, а я воспользуюсь случаем, чтобы похвалиться.

Что ж, похвалиться парню действительно было чем: студия оказалась небольшой, но прекрасно оборудованной всем необходимым. Плюс ко всему здесь были роскошные кресла в стиле ампир, столик в том же стиле и уголок своеобразной мини-кухни, где лично меня особенно порадовала кофеварка – точно такая же, как у бабы Арины.

– Могу предложить вам чашечку кофе с круассанами, – усаживая меня в кресло, произнес Петр, не дожидаясь моего ответа, заряжая кофеварку. – Что-то подсказывает мне, что вы пошли в бабку – ведьма Арина жить не могла без отменного кофе. Что скажете, я прав?

– Абсолютно прав, – кивнул я. – А пока вы занимаетесь кофе, позвольте задать два вопроса. Первый: насколько хорошо вы знали мою бабку, и второй – мне интересно, вы и к ней обращались «ведьма»?

В ответ Петр вновь беспечно расхохотался и, покончив с зарядкой кофеварки, уселся напротив меня, небрежно откинувшись на спинку.

– Все по порядку. Первое, я знал вашу бабку с самого детства, потому как мама привела меня к ней в возрасте шести лет, чтобы исцелить мое заикание. Вы не представляете, как я говорил! Никто ничего понять не мог, а я от волнения и вовсе умолкал. Спасибо Арине – она исцелила меня за неделю, притом я, убейте меня, не помню, что конкретно мы с ней делали. Просто однажды я проснулся и начал говорить как все. О, поверьте: с тех пор я – самый счастливый человек в Глухове!

Парень поднялся, достал из тумбочки пакет с круассанами и сунул пару штук в микроволновку.

– Ответ на ваш второй вопрос плавно вытекает из ответа на первый: да, я до последнего обращался к бабе Арине как «ведьма Арина». Повторюсь, мама привела меня к ней шестилетним малышом, предварительно объяснив, что мы идем к «ведьме Арине», которая научит меня говорить красиво – как все. Неудивительно, что, как только мы пришли и Арина приветливо сказала мне: «Ну, здравствуй, малыш!», я тут же ответил: «Ззз-дрррра-сссть, вввведдддьма Аррринннна!»

Он усмехнулся с оттенком ностальгии.

– Моя бедная мама тут же отчаянно покраснела и, от волнения тоже заикаясь, попыталась объясниться. А баба Арина весело расхохоталась, только рукой от всех оправданий отмахнувшись. Она присела рядом со мной на корточки и взяла за руки: «Ведьма так ведьма. Ты ведь в курсе, что ведьма – от слова ведать, то есть знать? Мы с тобой к концу этой недели будем болтать без проблем, правда?»

Петр подмигнул мне, расставляя чашки на столике.

– Вот так вот. И я до самой смерти Арины обращался к ней так: «Приветствую вас, ведьма Арина!» Она же каждый раз отвечала мне весело и задорно: «Приветствую тебя, малыш!»

Кофе был готов, на блюдечке лежали аппетитные горячие круассаны.

– Угощайтесь! – пригласил любезный хозяин, сам тут же подхватывая свою чашку и делая первый глоток.

Я с удовольствием откусил хрустящий круассан, запил крепким и сладким кофе, в очередной раз с удивлением разглядывая Петю Ночникова. Что ни говори, но теперь я был полностью согласен с характеристикой Ляли: красавец и умница. Небрежно-элегантные манеры, интеллигентная речь, юмор и обаяние – все в нем очаровывало, словно в определенный момент невзрачный очкарик вдруг набрасывал на вас невидимую волшебную сеть.

И все-таки я постарался взять себя в руки, напомнив о цели своего визита: проверка алиби. Допив кофе и поставив пустую чашку на стол, я улыбнулся Пете в ответ, надеюсь, также со своей долей обаяния.

– Извините, но у меня есть еще один немаловажный вопрос, конкретный и скучный: где вы находились двенадцатого января с 10:00…

Меня прервал его беспечный смех.

– Ради бога, не обижайтесь, что не дал вам договорить, – фотограф смотрел на меня с пониманием. – Я в курсе всех этапов следствия, хотя стопроцентного алиби у меня нет. На Рождественских чтениях в Доме культуры, в 10:30, я сделал несколько кадров и исчез, пришел вот сюда, чтобы доделать свадебные фотографии, которые обещал отдать заказчику. Свидетелей у меня нет и быть не может – во время работы я никого сюда не пускаю. А вот ровно в 12:00 мне был звонок…

Тут Петр лукаво улыбнулся.

– Звонили из полиции с просьбой немедленно явиться в родную редакцию в связи с убийством. Видите ли, – очередная улыбка все с той же ноткой лукавства, – я подрабатываю в отделе полиции в качестве фотографа, делаю снимки трупов и места происшествия. Бррр… – он передернул плечами. – Не слишком приятная работенка. Но деньги лишними не бывают.

Мы поболтали еще немного о том о сем, и я поспешил откланяться. Уже взявшись за ручку входной двери, вдруг вспомнил, о чем еще стоило спросить профессионального фотографа.

– Петр, вы знали мою бабку с детства, как я понимаю, всегда дружески общались с ней при встречах. А вам случайно не приходилось ее фотографировать? Дело в том, что я до сих пор не имею представления, как она выглядела. В ее доме не нашлось…

Он в очередной раз меня прервал с милым извиняющимся жестом:

– Не продолжайте, я знаю, о чем вы. Мой ответ: нет. Никогда! – он решительно покачал головой. – Баба Арина принципиально не фотографировалась. Дело в том, что она сама работала с фотографиями клиентов – исцеляла, узнавала, все ли в порядке с изображенным на снимке. Арина была доброй ведьмой. Но есть ведь и другие! Как она однажды мне сказала: «Петя, осторожнее со снимками – в них всегда есть крошечная частица тебя самого. Между тем никогда не знаешь, чьи руки будут держать твою фотографию…»

Мы дружески распрощались с фотографом, и я отправился дальше – куда глаза глядят.

Глуховские прогулки

Итак, беседа с еще одним человеком ничего толком мне не дала, единственное, что удалось выяснить, – не видать мне фотографии Арины, как своих ушей. Что касается убийств Америки и Трофимова – тут и вовсе полный ноль. На все мои вопросы Петр только и мог пожимать плечами: он не был знаком ни с тем, ни с другим.

Я вздохнул, прищурившись на зимнем солнце: стало быть, для меня все-таки лучше всего побыстрее продать домик и вернуться домой, в Москву златоглавую. Как только я утвердился в этой мысли, в моем кармане заверещал сотовый.

Взглянув на экран, я тут же расплылся в улыбке – словно услыхав меня, звонил мой славный Васек.

– Васек! Приветствую тебя.

– Ага, – радостно отвечал мой садовник. – А я приветствую тебя: с добрым утром, с добрым утром и с хорошим днем!

Можете себе представить: последнюю фразу он пропел, слегка сфальшивив. Я усмехнулся.

– Рад слышать, что ты ожил после наших с тобой буйных новогодних каникул и последующего прощания.

– Точно, ожил и живу! – Васек почти взвизгнул, в полном восторге. – Вот уж действительно, прав великий русский народ: что имеем, не храним, потерявши – плачем. Пока ходишь в нормальном здравии, этого совершенно не ценишь. Вот лично я: только промаявшись жуткой головной болью несколько дней, а сегодня вдруг проснувшись без оной, я понял, что это такое, простое человеческое счастье. Счастье – это проснуться утром с легкой и светлой головой! Как я! Знаешь, Васек Щекин готов смеяться и обнимать на улице каждого встречного.

– Осторожно с этим, не то наживешь себе новую головную боль!

– Знаю, знаю, – хохотнул он и тут же заговорил деловым тоном. – Кстати, я ведь хотел поинтересоваться, когда ты вернешься до дому, до хаты. И, быть может, ты по примеру своей бабушки завещаешь свой дом мне, грешному?

– И не надейся! – я даже погрозил пальцем, хотя Васек не мог это видеть. – Что касается возвращения – вполне возможно, я вернусь завтра, к вечеру. Объявление о продаже в местной газете я дал, все желающие могут позвонить мне по телефону и обо всем договориться. Наверное, я сегодня же оформлю доверенность на продажу нотариусу, и никаких проблем. Так что спешу сделать заказ: готовьте мне какой-нибудь кулинарный шедевр, уважаемый!