Любовь королевы или игрушка богов - Ирис Белый

— Ты права, нам туда. — говорит он как-то устало.

Мы снова движемся. В иной ситуации я бы наслаждалась пейзажем, но не в этой и не тогда, когда муж выглядит встревоженным.

— Что случилось? — не выдерживаю молчания я. — Что ты увидел?

— Скоро узнаешь. Все будет хорошо.

И снова тишина. Только птицы, которые вдруг стали раздражать своими наигранно-веселым пением. Муж замирает и смотрит прямо перед собой.

— Что…?

— Ш-ш-ш, помолчи. — перебивает он, а потом вдруг громко произносит — Эйнар, Майлона, выходите я знаю, что вы тут!

Я с удивлением смотрю на мужа, и тут же из кустов появляются двое. Мужчина и женщина, красивые, сильные и с мечами на изготовке. Оба явно не боги и не хранители, скорее воины, имеющие какую-то особенность, которую я никак не могу разобрать и определить. Они не просты и я это знаю, но меня привлекает другое. В ее глазах печаль. Будто она знает, что сегодня умрет и что-то еще… Что-то, обращенное к ее спутнику. Какая-то связь, которую я никак не могу перевести, но сама знаю и испытывала. Что же это?

— День добрый, Риан. — приветствует моего супруга мужчина.

— Здравствуй, Эйнар, давно не виделись. — кивает в ответ Риан — Нам бы пройти.

— Прости, друг, не могу тебя пропустить. Приказ… — Эйнар смотрит на свою партнершу, и я вижу печаль в его глазах. Будто хочет что-то ей сказать, но никак не может собраться. Решиться. Слишком много между ними недоговоренностей. Но о чем? — Сейчас правят старейшины, а ты отказался от власти, хотя я не раз предлагал и просил у тебя помощи.

— Я помню, друг, но и ты пойми, там моя дочь и я не оставлю ее.

— Значит, ни у вас ни у нас нет выбора. — ответила женщина. У нее был нежный и в то же время очень сильный голос. Она явно была воительницей и сражалась очень давно. Неужели бессмертная? Но как?

— Выбор есть всегда! — вскипел мой муж, глядя ей прямо в глаза — Где твой материнский инстинкт, женщина? Как ты можешь позволять им командовать собой, отправлять себя на смерть, зная, что носишь дитя своего избранника!

Повисла пауза. Мужчина смотрел на женщину, а она побледнела как полотно.

— Так она тебе так и не сказала, что в этой битве вы не просто умрете в очередной раз, а возможно и навсегда, если старейшины умрут, но и потеряете дитя, которое зачали!

Эйран не сводил очей со своей спутницы:

— Лони?

— Прости, я должна была тебе сказать, но у нас так все сложно, я просто не знала, как быть!

И снова гнетущая тишина.

— Я могу отпустить вас. Я сильнее их и вы это знаете. Просто дайте пройти, и я клянусь, вы будете свободны!

Взгляды скрещиваются.

— Это предательство! — вскрикивает она.

— Я должен думать о вас с ребенком! Прости! — а в следующий миг мужчина бросается к женщине и хватает ее за руки зажимая так, что она даже шевельнутся не может.

— Сними заклятье и иди! — шипит он, еле удерживая брыкающуюся женщину.

Риан вытягивает руку и пару охватывает белый свет. А когда рассеивается, они оба стоят на коленях и при этом она опирается на него.

Мы идем дальше, но нас догоняет тихий женский голос:

— Спасибо!

— Не за что, Майлона. Береги своих мужчин, у вашего уже рожденного сына большая судьба, а дочку которую ты ждешь, ждет славное будущее.

— Сына? — восклицает Эйран, а женщина вскрикивает, явно из-за усилившейся хватки ее половинки.

— Тебе еще многое предстоит понять «одинокий воин», но главное то, что пока ты не примешь ее такой, какая есть твоя «правительница», она буде сбегать, рожая детей тайком и пряча от тебя, боясь, что ты посчитаешь, что что-то ей обязан. Она слишком горда, чтобы принимать твои подачки. Ей нужен весь ты и вся твоя любовь. Когда ты откроешься для нее, она даст тебе все, а пока ты прячешься за стенами изо льда она так и будет прятаться от тебя и хранить свои секреты. Неужели ты, за все эти столетия, что вы знакомы, так этого и не понял?

Риан пошел дальше, я за ним, а пара так и осталась сидеть на земле, глядя на нас.

— Кто они? — спросила я, когда мы отошли достаточно далеко.

— Проклятые войны.

— Кто?

— Я потом тебе расскажу. — качает он головой, глядя перед собой на дворец. Нас встречала армия хранителей. Они смотрели со страхом и ненавистью. Но в глазах некоторых можно увидеть и надежду. Старики верят и ждут, что Риан спасет их. Спасет нас всех и от этого становится не по себе.

— И ради чего вы тут собрались? — голос мужа звучал глухо и устало. — Чего вы хотите? Неужели вам, живущим дольше, чем все старейшины, нравится их правление? — он явно обращался не к молодежи, а к тем, кто стар и многое повидал. К тем, кто наставлял когда-то меня и чье мнение до сих пор играет для меня большое значение — Вы забыли, каким было первое поколение? Ладно молодые, они просто не знают, а вы старые, умудренные опытом хранители, рожавшие нас! Куда вы смотрите?

В толпе поднялся шепот.

— Вы можете продолжать себя обманывать, но факты остаются фактами. Старейшины убили своих отцов и матерей, захватили власть и уже не одно столетие правят диктатурой, заставляя вас выступать в роли рабов и прогибая ваши спины! Вам это нравится?

Теперь уже стоял гомон. Часть возмущалась, вторая поддерживала Риана, и вдруг раздался женский глас.

— Хватит! — к нам вышла пожилая женщина. Я знала ее, она была моей наставницей и матерью одного из старейшин. — А что ты нам предлагаешь Риан сын Аймы, начать новую войну? И кто же займет их место? Ты отказался, а больше нет достойной кандидатуры.

Риан молчал. Потом посмотрел на меня, будто прося прощение, и вдруг сказал:

— Я и моя жена займем место правителей через двадцать пять лет, когда моя дочь и еще не рожденные дети подрастут и смогут сами о себе позаботиться. А у людей появятся достойные правители и защитники. И прости меня Мирра за мою просьбу, ибо один из них твой сын, но так больше нельзя и ты сама это знаешь.

И снова голоса, но женщина шикнула на толпу и все смолкли. В ее глазах была печаль когда она произносила свой вердикт.

— Хорошо, мой сын и остальные дети перешли грань и это нужно остановить. Остается только один вопрос, а кто будет править сейчас?

— Мы, но только с земли.

Люди шептались, кричали и спорили. Я видела как сомнения и страх отражаются на лицах и как надежда начинала появляться в глазах, а потом, не сговариваясь, они стали расходиться, приветствуя нас и создавая для нас живой коридор.

Идя по коридору, получившемуся между расступившимися людьми, я вдруг поняла, насколько тяжелое решение принял мой муж. Он ненавидел власть, но на земле взял под свою защиту людей, как самых слабых из живущих. Теперь же снова идет на жертву, только на этот раз ради верхнего мира. Мне стало жаль его, но в душе я дала себе клятву, что всегда буду рядом с ним и сделаю все, чтобы он был счастлив, в каких бы условиях мы не оказались и где бы не жили, я всегда буду рядом с ним.