Любовь королевы или игрушка богов - Ирис Белый

Он говорил правду. Его воспоминания ясно показывали, что он ушел оставляя дочку спящей рядом со мной, при этом проверив работоспособность всех амулетов и провел это время рядом с Дэрианом, который мучился совестью и не знал как заслужить прощение супруги.

— Я не брал ее!

— Тогда где она! Где мой ребенок? — окончательно потеряла я над собой контроль от ужаса. Боясь даже подумать о том, что старейшины могли до нее добраться.

— Мы найдем ее! — вмешался Дэр, который уже успел отдать приказ о поисках девочки.

Но ее не нашли. Через три часа, обыскав весь замок, мы выяснили, что пропала Арания, а дочери в замке нет. Более того, одна из служанок призналась, что вынесла девочку Арании в коридор, а на вопрос зачем, сказала, что думала, что я забрала у Арании ребенка и жалела бедную мать.

Сомнений не оставалось, ребенок похищен. Риан начал седлать лошадь. На вопрос, куда он, мужчина сказал только одно:

— К старым знакомым, пора напомнить кто здесь кто.

В этот момент я испугалась не только за дочь, которой ничего не сделают, ведь она им нужна, но и за мужа, которого могу потерять. Их там куда больше и у них армия. А по взгляду Риана мне было очевидно, что он пойдет до конца.

— Я еду с тобой! — начиная седлать лошадь, сообщила мужу я.

— Нет!

— Да!

— Я не хочу подвергать тебя опасности!

— А ты не подумал, что я просто не смогу остаться тут и ждать! Я не хочу тебя терять! Ты мне нужен! — а потом добавила, сама не веря, что говорю это. — Я люблю тебя!

Наши взгляды встретились, потом он прижал меня к себе, поцеловал, шепнул, что тоже меня любит и стал помогать с лошадью.

Мы выезжали из замка, не зная чего ждать. Все, о чем я могла думать это: Что ожидает, нас дальше? Вернемся ли мы назад живыми вместе с дочерью? Или наша малышка станет сиротой и вырастет таким же монстром, как и те, кто ее забрал.

11

Шейла

— Мы можем поговорить? — спросил меня супруг, входя в спальню.

Я как раз укачивала сына, которого почти не спускала с рук. Малыш успел забыть меня, и от этого сердце обливалось кровью. А мой гнев только усиливался. Может поэтому я отвернулась от супруга и холодно поинтересовалась:

— О чем?

— О том, что произошло. — он замер за моей спиной. Слишком близко для меня, но я решила не показывать своей слабости.

— А что произошло?

— Шейла, ради Бога, прекрати! — вскипел он, а потом вдруг я услышала звук падения, а обернувшись, увидела, что муж стоит передо мной на коленях. — Молю, прости! Я виноват! Она заколдовала меня! Я не мог ей сопротивляться! Дай мне шанс! Я буду самым лучшим мужем и больше никогда вас не подведу.

Как же тяжело! Гнев и любовь вперемешку не дают мне дышать от боли. Хочется кричать и простить, но я не могу. Не после того, что из-за него было с сыном. Поэтому, взглянув на него, я тихо, но уверенно, ответила, постаравшись вложить в свой голос всю свою решимость:

— Ты просишь прощения, но за что? За то, что позволил себя очаровать красивой внешности? Или за то, что наш сын был ее пищей в течение нескольких месяцев? Нет, Дэриан, я не могу так просто сказать — «хорошо, дорогой, ты прощен». Я могу еще понять и принять, что ты лишил меня сына, причиняя при этом неимоверную боль. Но простить тебе то, что она с ним сделала, я не могу. У меня в ушах все еще звучит его дикий плач. Мой сын кричал от боли и все из-за того, что ты не смог нас защитить!

— Шейла… — начал мужчина, но я его перебила.

— Уходи! Просто уходи! У тебя есть наследник и будет время, когда ты будешь его учить и наставлять, но это время будет тогда, когда я скажу! И еще я намерена занять другую спальню, так как эта мне теперь напоминает тюрьму, а не королевские покои.

Наши взгляды сталкиваются. Кажется, сейчас он возразит и что-нибудь скажет, но он молчит. Плечи медленно опускаются, будто он потерял надежду и веру во что-то, и Дэр отворачивается. А потом быстро уходит, даже не обернувшись.

Из моих глаз стекает одинокая слезинка, но малыш шевелиться во сне и я сразу забываю о себе, думая только о нем. Ведь теперь сын это моя жизнь и мне больше ничего не нужно.

Амира.

Чем дальше мы отъезжали от замка Шейлы, тем более горной становиласьместность. Мы ехали на вершину самой большой горы, которая являлась входом в верхний мир, и с каждым часом нам было все тяжелее дышать, а тропинка становилась все уже и уже.

Наконец мы оказались возле входа в верхний мир. Спешились, привязали лошадей, так как их с собой не возьмешь, и сделали движение в сторону воронки, которую могли видеть только избранные.

— Ты готова? — голос озабоченный и тревожный.

— Да. — киваю и улыбаюсь ему — Я люблю тебя, и все будет хорошо!

— Я тоже тебя люблю! — получаю в ответ и тут же поцелуй, как обещание счастья.

Сжимает мою руку, и мы делаем шаг вперед. Мир идет рябью, потом меркнет, оставляя только ледяной ветер, затем собирается заново и вот уже вокруг верхний мир. Ухоженные сады с цветущими цветами всех светов радуги, ручейками, где плещется рыба, и птицами, поющими свои красивые песни.

— Идем? — снова тревога.

Киваю и позволяю ему меня вести. С каждым шагом я все ближе к своему ребенку и я чувствую это. Будто тоненькая ниточка, натянутая до предела, говорит куда мне надо идти. Я ощущаю, что нужна дочери. Слышу ее зов и понимаю, что ей страшно.

В какой-то момент перед нами оказалась развилка, муж сворачивает не туда, но я его останавливаю, влекомая зовом материнского сердца.

— Риан, нам туда. — указываю ему правильное направление.

— С чего ты взяла? — смотрит на меня с удивлением.

— Она там и зовет меня! — признаюсь, не зная, как он отреагирует.

В его очах появляется понимание. Он подходит ко мне, и обхватив мое лицо руками смотрит прямо в глаза. Мир исчезает, сменяясь картинками чужого сознания… Я вдруг оказываюсь в помещении с высокими потолками и колоннами, красивой резной деревянной мебелью и огромными окнами, в которые светит солнце. Вокруг меня старейшины и все они смотрят на меня. Мне страшно и хочется к маме. Но эти дяди и тети не хотят меня отпускать! Мама, где ты? Помоги!

Кричу дочери, что я тут. Скоро приду, чтобы она не волновалась, но увы она меня не слышит, а образы тем временем сменяются. Я вдруг превращаюсь в птичку, которая вылетает из комнаты и летит вдоль дороги. Я вижу людей бредущих по каменной тропе, травы и цветы и так до тех пор, пока не вижу себя с высоты птичьего полета стоящую в объятиях мужа. Образы исчезают и передо мной оказываются только расширенные зрачки мужа.