Вера Падших - Терри Гудкайнд

Она была поражена тем, насколько сестра Верна постарела за годы странствий. Такие поездки, как правило, длились самое большее год. Но на сей раз путешествие по ту сторону великого барьера, в Новый мир, заняло почти двадцать лет. Поскольку о том, что происходило по ту сторону барьера, было мало что известно, сестру Верну, судя по всему, отправили в путь сильно загодя.

Жизнь во Дворце Пророков была долгой и текла размеренно. Никто из обитателей Дворца не постарел за жалкие два десятилетия, но без защиты магии Дворца Верна состарилась. Сестра Верна, возраст которой приближался где-то к ста шестидесяти, была лет на двадцать моложе Никки. И вот теперь она выглядела вдвое старше. Конечно, люди за пределами Дворца старели, как положено, но чтобы такое столь быстро случилось с одной из сестер…

В огромном зале раздался гром аплодисментов, многие сестры даже прослезились. Никки зевнула. Сестра Феба подняла руку, дожидаясь тишины.

– Сестры, – голос Фебы дрожал, – пожалуйста, поздравьте сестру Верну с возвращением.

Ей пришлось снова поднять руку, призывая к тишине.

Когда зал смолк, она продолжила:

– И я рада представить нашего нового ученика, новое чадо Создателя, нашего нового подопечного. – Она повернулась и вытянула руку, пошевелив пальцами, приглашая стеснительного, судя по всему, паренька выйти вперед. – Пожалуйста, поприветствуйте Ричарда Сайфера во Дворце Пророков.

Когда он шагнул вперед, сестры попятились. Глаза Никки расширились. Спина выпрямилась. Это был вовсе не маленький мальчик – вполне зрелый мужчина.

Толпа, несмотря на всеобщее изумление, зааплодировала и разразилась приветственными криками. Но Никки ничего не слышала – она не могла оторвать взгляда от этих серых глаз. Ричарда представили кому-то из сестер. Приставленная к новичку послушница, Паша, подошла к нему и попыталась заговорить.

Ричард отстранил ее и вышел один на середину зала. Вся его стать выдавала то, что Никки увидела в его глазах.

– Я хочу кое-что сказать вам.

Повисла изумленная тишина. Ричард обежал взглядом зал. Никки затаила дыхание, когда на мгновение их взгляды встретились – а он, конечно, даже этого не заметил.

Она дрожащими пальцами вцепилась в перила, чтобы не упасть.

В этот момент Никки поклялась сделать все, лишь бы войти в число его наставниц.

Ричард постучал по Рада-Хань, застегнутому у него на шее.

– До тех пор, пока на мне ошейник, вы мои тюремщики, а я ваш пленник.

По залу пролетел шепоток. Рада-Хань надевали мальчику не только для того, чтобы управлять им, но и для того, чтобы его защитить. Детей никогда не приводили как пленников – только как подопечных, нуждающихся в защите, заботе и обучении. Ричард, однако, смотрел на вещи иначе.

– Я не нападал на вас, но мы стали врагами. Мы с вами в состоянии войны.

Некоторые сестры пошатнулись, едва не теряя сознание. Лица доброй половины присутствующих в зале женщин покраснели. Остальные побелели. Никки и представить себе не могла подобного поведения. Но Ричард повел себя так, что она боялась моргнуть – лишь бы не упустить ни малейшей детали. И едва дышала – лишь бы не упустить ни слова. Однако сердцебиение она унять не могла.

– Сестра Верна обещала, что меня будут учить управлять даром, а когда научат, отпустят на свободу. Пока вы будете выполнять обещание, между нами сохранится мир. Но у меня есть некоторые условия.

Ричард поднял над головой красный жезл, висевший у него на шее. Тогда Никки еще не знала, что это оружие морд-сит.

– В прошлом мне уже довелось носить ошейник. Та, что заставила меня надеть его, хотела причинить мне боль, чтобы измучить меня и сломить. Чтобы подчинить своей воле.

Никки знала, что только такой и может быть участь ему подобных.

– В этом и состоит суть всех ошейников. Ошейники надевают на зверей или на врагов. Так же, как и вас, я просил эту женщину меня отпустить. Она меня не отпустила, тогда мне пришлось убить ее. Будь она жива, ни одна из вас не стоила бы ее мизинца. Она поступала так потому, что ее саму измучили и сломили, потому что, дойдя до безумия, она решила, что тоже должна мучить и порабощать людей. Вы… – Он обвел хищным взглядом присутствующих. – Вы же поступаете так потому, что считаете это своим правом. Вы лишаете людей свободы во имя вашего Создателя. Я не знаю, кто он такой, ваш Создатель, но точно знаю одно: за пределами Древнего мира так поступает только Владетель. – Толпа ахнула. – По мне, так вы вполне могли бы быть ученицами Владетеля.

Тогда он еще не знал, что в отношении некоторых сестер так оно и было.

– Если вы, подобно той женщине, с помощью ошейника причините мне боль, перемирие закончится. И тогда поводок, за который, как вы надеетесь, вы можете меня держать, обратится в молнию, и молния поразит вас.

Наступила мертвая тишина.

Он гордо стоял один среди сотен колдуний, превосходно владеющих той магией, что была дана им от рождения. Он практически ничего не знал о своем даре, к тому же на шее носил Рада-Хань. Он повел себя как лось, но лось, бросивший вызов прайду львов. Голодных львов.

Ричард закатал левый рукав. Он достал меч – меч! – как вызов тому могуществу, что было вокруг. Чистый звон стали разнесся по залу.

Никки зачарованно слушала, как он излагает свои условия. Он указал мечом на свою недавнюю спутницу.

– Сестра Верна взяла меня в плен. Все время нашего путешествия я сопротивлялся. Но она сделала все возможное, чтобы привести меня сюда, разве что не убила и не перебросила тело через лошадиный круп. Хотя она мне тоже враг, я кое-чем ей обязан. Если кто-нибудь из вас из-за меня тронет ее хоть пальцем, я убью этого человека и перемирие закончится.

Никки и представления не имела о столь странном понятии чести, но каким-то образом понимала: оно соответствует тому, что она увидела в этих серых глазах.

Ричард порезал себе мечом предплечье, приложил обе стороны клинка к ране и держал, пока кровь не закапала с острия. Толпа ахнула. Никки отчетливо видела, что меч един с собственной магией Ричарда. Магия Ричарда дополняла магию меча.

Костяшки его пальцев, стиснувших рукоятку, побелели. Он поднял обагренный кровью меч.

– Я даю вам клятву крови! – вскричал он. – Тот, кто применит насилие против бака-бан-мана, против сестры Верны или против меня, пусть знает: перемирие закончится и между нами начнется война! Если же начнется война, я опустошу Дворец Пророков!

С верхнего балкона донесся насмешливый голос Джедидии:

– Что, в одиночку?

– Не хотите – не верьте. Вам же хуже. Я ваш пленник, и жить мне незачем. Обо мне сказано в пророчестве, я – Несущий смерть.

Повисло изумленное молчание. Скорее всего каждая женщина в этом зале знала о пророчестве, касающемся Несущего смерть, хотя точного его значения не понимал никто. Текст этого пророчества – как и многих других – находился в глубоком хранилище Дворца Пророков. И то, что Ричард знал его и осмелился упомянуть, наводило на мысль о самом жутком из всех толкований. Каждая из присутствующих в зале львиц сочла за благо спрятать когти. На всякий случай. Ричард убрал меч в ножны, как бы подчеркивая угрозу.