Че: «Мои мечты не знают границ» - Клаус-Петер Вольф

Повстанцы в лихорадочной спешке собрались и двинулись дальше. Эрнесто пригнувшись бежал через заросли. Бомба упала почти в двадцати метрах от него. К счастью, она не взорвалась. Эрнесто хотел добежать до ящика с лекарствами. Он непременно должен взять его с собой. Он же врач в этой группе. А что такое врач без лекарств? И тут у него опять начался приступ астмы. Но Эрнесто все равно продолжал бежать.

После трех дней перехода мало кто мог идти дальше. У многих заболели и опухли ноги, каждый шаг превращался в адскую муку. Некоторые, стремясь утолить голод, рубили сахарный тростник, растущий на обочине. Остатки они легкомысленно выбрасывали по дороге. Тем самым неопытные бойцы предоставили батистовским солдатам возможность обнаружить их следы.

Все чаще кто-нибудь из повстанцев просил устроить длительный привал. Эрнесто отдал свою винтовку. Он был настолько разбит, что решил: от хорошего оружия в его руках проку не будет. Взамен ему дали винтовку похуже.

Повстанцы разбили лагерь в редком лесочке, на окраине плантации сахарного тростника, неподалеку от густой чащи. Большинство бойцов сразу же заснули. Было еще очень рано. Переход длился всю ночь, и теперь необходимо было отдохнуть.

Эрнесто перевязывал ноги Умберто Ламоте, лицо которого выражало страх и ужас. Он производил впечатление вконец изможденного человека. Эрнесто попытался хоть как-то утешить его, но так и не удалось придать ему мужества. Ко всему прочему Умберто теперь пришлось еще нести свои сапоги. Он не мог их больше надеть. С перевязанными ногами он заковылял обратно на свой пост.

Эрнесто лег, прислонившись к стволу дерева, и решил тоже отдохнуть. К нему подошел Монтане. Они разделили между собой последний паек. Полкуска копченой колбасы и две луковицы.

Эрнесто жевал медленно, стараясь насытиться. Ему хотелось хоть как-то отвлечься. Он должен думать о чем-то другом, о чем-то вдохновляющем.

— Расскажи мне о своих детях, Монтане.

— Да, давайте поговорим о наших детях. Это только на пользу.

Грохнул выстрел. Они недоверчиво поглядели друг на друга. Вслед за этим на революционеров обрушился настоящий свинцовый дождь.

Фидель попытался собрать людей в зарослях сахарного тростника. Но нападение произошло слишком неожиданно.

Какой-то парень бросил свой ящик с патронами и кинулся бежать.

— Стой! — закричал Эрнесто. — Возьми ящик!

— Сейчас не до них! — заорал другой с искаженным от страха лицом и помчался прочь, прямо под пули солдат Батисты.

Эрнесто попытался оттащить ящик. Для этого он даже опустился на колени. Ничего не вышло. Рюкзак с лекарствами да еще и ящик с патронами — слишком тяжело. Он должен добраться по тропе до зарослей сахарного тростника. Фаустино залег там и не переставая стрелял. Сколько еще он сможет прикрывать их отход?

Эрнесто отшвырнул рюкзак с лекарствами. Он схватил ящик с патронами и побежал. Мелькнула мысль, что решение это было принципиальным: «Теперь ты не врач, а солдат. Ты выбрал ящик с патронами».

Эрнесто ранило, прежде чем он успел добежать до Фаустино. Он почувствовал удар в грудь и острую боль в горле. Рядом с ним рухнул Арбентоса. Из его носа и рта хлынула кровь.

— Эти свиньи убили меня! — закричал он и начал бешено строчить из автомата, пока у него не кончилась обойма. Эрнесто с трудом дополз до Фаустино. Тот все еще стрелял.

— Фаустино! В меня попала пуля. Я ранен. Фаустино даже глазом не повел. Он прицелился в батистовца и дал очередь.

— Дьявольщина! Они попали в меня! Не переставая стрелять, Фаустино мельком взглянул на Эрнесто.

— Успокойся. Ничего страшного. Давай стреляй!

Эрнесто казалось, что он сейчас умрет. Но что-то непонятное заставило его действовать. Закрыв глаза, он зарядил винтовку и выстрелил туда, куда стрелял Фаустино.

Теперь, распластавшись на земле и чувствуя теплоту собственной крови, он был уверен, что для него все кончено. Никогда больше не увидит он Ильду и Ильдиту. Не суждено ему дожить до победы революции. Конец.

Стремительным потоком пронеслись воспоминания. Старый рассказ Джека Лондона: человек, обреченный на гибель от холода во льдах Аляски, решает встретить смерть достойно — с высоко поднятой головой. Прислонившись к дереву, Эрнесто услышал, как кто-то закричал совсем рядом: «Надо сдаваться! Сдаваться!»

— Никто здесь не будет сдаваться. Ясно? Никто! — прогремел над зарослями сахарного тростника голос Камило Сьенфуэгоса.

Самолеты, летящие на бреющем полете, обрушили на плантацию пулеметный огонь.

Альмейда, собрав вокруг себя группу бойцов, решил вывести их под защиту леса. Он бросился к Эрнесто.

— Давай, парень, в лес! Там мы в безопасности. В лесу мы сможем держать оборону!

— Я ранен, Альмейда, мне скоро конец. Я не дойду.

— Чушь! Ты дойдешь! Надо только захотеть. Давай! Пошли!

Упрямый Альмейда как бы вдохнул в Эрнесто жизнь. Тот понял, что до конца еще далеко. Его просто ранили в шею. Однако его ждала неминуемая гибель, попади он только в руки батистовской солдатни. Значит, он должен уходить. Альмейда буквально поволок его. Эрнесто видел только свои ноги. Изо всех сил он пытался хоть как-то шевелить ими. Его самого поразило, какие же силы таились в нем. Теперь надо откинуть голову назад. Солнце над ним казалось немыслимо огромным.

Ну еще немного! Сейчас дойдем. Вон лес!

Хуан Альмейда и Рамиро Вальдес занялись ловлей крабов, которые водились здесь в изобилии.

— Варить их нельзя, — заявил Альмейда, — мы не должны разводить здесь костер. Но ничего, их можно есть и так.

Он вскрыл панцирь и начал жадно поедать мякоть.

В желудке у Эрнесто все перевернулось. Скорей всего, его сразу же вырвало бы, будь там хоть что-нибудь. Но ему казалось, что там зияет огромная дыра.

Альмейда решил подбодрить товарищей. Он закатил глаза от удовольствия.

— После революции мы откроем фирменный ресторан, где крабов будут подавать только в сыром виде.

Эрнесто преодолел отвращение и вскрыл панцирь. Закрыв глаза, он набил рот мякотью: «Гм, не так уж плохо».

Покончив с одним крабом, он сразу же принялся за второго.

Пока их было только пятеро. Остальных они потеряли. Те или погибли, или попали в плен. Их маленький отряд поклялся сражаться до последнего.

От крабов всем страшно захотелось пить, но утолить жажду было нечем. Небольшого количества воды во фляге хватило бы разве что на одного человека.

И тут Эрнесто вспомнил, что когда-то читал некую научно-популярную работу.

— Если не ошибаюсь, там было написано, что питьевую воду на одну треть можно разбавить морской водой. Получится хорошая вода для питья. Таким путем мы можем увеличить количество питьевой воды.