Моя младшая жена (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Ну да… А позволить ему подпитывать её влюблённость, пока он не борзанёт и не натворит неизбежного, готов?

Нет. Тоже не готов!

Одёргиваю себя на каждом перекрёстке, что я, вообще-то, за рулём, и люди вокруг.

Торможу у ювелирки. Видимо, выражение лица и уровень раздражения у меня такие, что ни один консультант не решается подойти ко мне. Бегу по стеклянным прилавкам взглядом, выбирая кольцо.

— Вот это. Сколько?

Продавец озвучивает достаточно крупную сумму.

Вот, Гаранин, с хрена ли ты чудишь? Купи обычное. Формальное же кольцо!

А я хочу для неё это! Именно это.

— Есть похожие, но с камнем попроще, будет дешевле.

Экономить на обручалке — это мещанство. Понравилось — значит, нужно взять именно это.

— Нет.

Расплачиваюсь. И еду обратно. Кровь мощными толчками стучит мне в голову. Потому что там этот грёбаный Антон рядом с ней.

«Тимур, ты где? Зашиваюсь!»

Костя…

«Через час, не раньше».

Звоню Ренату, отправляю в «Жемчужину» вместо себя.

Вот сейчас тебе приспичило это сделать, Гаранин? Вечером нельзя?!

Сейчас.

Торможу на стоянке опять рядом с тачкой её ухажёра. И ещё полчаса ищу её группу на территории профилактория. Дожидаюсь у актового зала, пока их отпустят на перерыв. Студенты стайками выходят из зала. Вижу Ляйсан. Она идёт одна.

— Лясь…

Подходит ко мне, преданно и виновато заглядывая в глаза. Молча поднимаю её кисть. Надеваю колечко.

— Это тебе. Твоё обручальное.

Вижу, как из зала выходит Антон, ищет взглядом… её!

«Нашёл?» — смотрю ему в глаза.

Все уходят, мы остаёмся вдвоём.

— Если хочешь, я тебя заберу, — срывается мой голос.

Я не об этом месте её спрашиваю на самом деле! Меня просто порвало. Я хочу её! Не фиктивно. По-настоящему. И… только дай мне повод, девочка!

Но принуждать не стану.

— После обеда ещё кейсы… — с тревогой всматривается в мои глаза.

— Мхм… Если тебе будет здесь… некомфортно… просто набери меня, ладно? Я всё улажу.

Сжимаю её кисть с колечком.

— Спасибо…

Глава 22 — Очередная казнь (Ляйсан)

Занятия уже закончились. Куратор уводит одногруппников, чтобы расселить по комнатам. Отстав от них, я сажусь в одну из беседок стоящих в ряд.

Пишу Тимуру, что освободилась.

В сумерках телефон и свет уже загорающихся фонарей

подсвечивают камни на колечке.

Оно необычное… В качестве махра у нас принято дарить женщинам массивное золото и обычно без камней. Чтобы при необходимости легко продать по цене веса золота. Это же тоньше и изящнее. Прозрачный камешек покрупнее вплетен в золотые веточки и обрамлен камешками помельче голубого, сиреневого и розового оттенков. Очень красивое.

Переодеваю два колечка с этой руки на другую, чтобы новое не терялось на фоне литых и массивных.

Читаю сообщение от Тимура:

"У тебя все хорошо? Никто не докучает?"

Я знаю, что Тимур спрашивает об Антоне. Это очень неприятно, что я поставила мужа в такое положение. И ему приходится тоже переживать весь этот позор и харам.

"Я одна…"

"Скоро буду".

Но опять не желая того, я оказываюсь в плохой ситуации. На входе в беседку — Антон. Мало того, что мы снова наедине, так еще и мужу соврала!

Тут же подскакиваю с места. Неуверенно оглядываясь.

— Выпусти меня.

В соседнюю беседку садится компания парней и девушек. Они совсем рядом, метрах в пяти. Немного выдыхаю. Но все равно внутри все пылает заранее от стыда перед мужем. На игре я избегала Антона, как могла.

— Лясь, объясни. Я не понимаю…

— Я хочу уйти.

— Как так?.. Зачем ты за него вышла?

— Выдали… — растерянно пожимаю плечами.

— Насильно что ли?!

Молчу. Потому что да — не спрашивали согласия. Но и "насильно" в отношении мужа… я не могу так сказать. Он очень тактичен. И не трогает меня.

— Когда?

— Несколько дней назад.

— Ты же не хотела, да?

Не знаю, как ему объяснять. И нужно ли вообще объяснять. Может, в покое меня оставит?

— Я его не знала. Поэтому и не хотела. Нам не нельзя общаться, Антон. Выпусти меня.

— Ты его не любишь.

— Я его очень уважаю. Это больше.

— За что уважаешь-то? Если и не знала его даже неделю назад. Какой-то козёл взял силой тебя замуж? За это?

Зажмуриваюсь, не желая слышать таких оскорблений.

— Уходи.

Присаживается на входе, и я вынуждена оставаться с ним наедине и дальше.

Время идет, мы молчим. Это как пытка. Я не могу понять, что чувствую. Его образ, что был внутри меня, испачкан всем тем ужасом и стыдом, что я пережила после того случая. Раньше я фантазировала о прикосновениях, словах… Сейчас у меня горечью и обидой бьётся в груди при каждой попытке возродить внутри этот образ. Но и стереть полностью не получается! Внутри меня он все равно еще занимает какое-то место. Важное. Значимое.

Я не хочу винить Антона в его поступках. Он не хотел ничего плохого. Да это уже и прошлое.

Его красивые волнистые волосы, рассыпаются от того, как он проводит пятерней по волосам.

— Уходи. Пожалуйста.

Сейчас появится Тимур, и опять будет конфликт и позор!

Взял меня на свою голову. Не зря таких, как я потом не берут. Поцелуй, может, и можно простить. Но вот такое, как происходит сейчас какой мужчина будет терпеть? А если запретит мне учиться?… Чтобы не позорила его?

— Антон, умоляю, выпусти меня. Будет еще хуже!

— Хуже это как?

— Развод… — пожимаю плечам с ужасом произнося это слово.

Куда я тогда? Кому нужна?!

— Я тогда затупил, я знаю. Мне мой друг объяснил, что ты не могла тогда просто так позвонить и попросить, чтобы я тебя забрал. Ты же не просто так звонила? Что-то случилось тогда? Ты потому так переменилась ко мне?

"Один раз объясню!" — решаюсь я. Чтобы понял и не приближался.

— Ты тогда поцеловал меня.

Его глаза загораются, он поднимает взгляд, отыскивая мой. Во мне все еще плещется та обида на него и голос дрожит.

— Для наших — опозорил. Отец сказал — пусть забирает, раз прикоснулся. И я позвонила тебе. Ты отказался меня забрать.

Шокированно открывает рот.

— Лясь… я же не знал.

— Теперь знаешь, — опускаю взгляд. — Забрал Тимур. Я ему благодарна. Не забрал бы… меня бы здесь уже не было. Очень плохо бы у меня все было. Теперь — не подходи.

— Ну что за дикость-то? — подскакивает он на ноги. — Я же не знал!

— Знала я. И все равно поехала к тебе. Сама виновата во всем.

— И… ты все равно поехала… потому что? — заглядывает, хмуря брови, мне в глаза.

— Глупая! — поднимаю на мгновение свои, глядя в его. — Дай мне уйти.

— Нет. Не глупая. Это просто чувства… А я — дебил.

— Такие разговоры — харам. Ты перед роднёй меня опозорил. Теперь перед мужем позоришь. Отпусти.

— Лясь, я… люблю тебя, — опускает взгляд. — Пусть будет развод. Я… ммм… заберу тебя!

Сердце, сжимаясь, поднимается к горлу и душит. О… как бы мне хотелось, чтобы судьба сложилась иначе! Но русские мужчины обещают много… А от своих слов отказываются легко!

— А что — кто-то отдаёт? — слышу стальной голос Тимура. — У тебя был шанс. Теперь — свободен.

— Я напишу… — глядя мне в глаза зло цедит Антон. Отворачивается, уходит…

И опускаясь на лавочку, я закрываю лицо ладонями, пряча слёзы. Зачем так позорить меня перед мужем? Неужели он не понимает?!

Чувствую кожей взгляд Тимура. Он недобрый. Он жгущий! Как хлыст!

Заслужила, да!

И мне даже духу не хватает просить прощения.

— Ляйсан, — жестко и давяще. — По-твоему, это хорошая идея — подпитывать внимание этого мальчишки?

Отчаянно кручу головой, не в силах издать ни одного звука и только судорожно захлебываясь в рыданиях.

Пауза. Раздавливающая! Хоть на колени падай!

— Не смей рыдать, — слышу в его голосе гнев. — Быстро в машину.