Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин

приказу Трубецкого.

Скольких же он успел опутать своей магической сетью⁈

Я замахнулся бердышом.

Но в руках Трубецкого появился огненный шар и полетел в меня. Увернуться я не успел.

Огонь ударил меня в грудь. Я отлетел в сторону и распластался на полу, продолжая сжимать в руке древко бесполезного оружия.

Рядом замертво валились остальные охранники. Я увидел обгоревшее лицо Тагира. Зрачков не было — только мутных белки широко распахнутых глаз.

Меня спасла только матрица, которую я до предела накачал энергией. Беспощадный огонь столкнулся с ледяной бронёй и жадно плавил её. Матрица визжала и выла, её плетение не выдерживало жара и распадалось прядь за прядью.

Ещё мгновение — адское пламя доберётся до тела, и тогда я сгорю заживо!

Лёжа на полу, я видел, как Трубецкой швыряет в зал огненные шары. Люди вспыхивали, катались по полу и вопили от боли.

— Сдохните все! — закричал Трубецкой. — Зачем нужна Империя, если я не смогу ей править⁈

Он повернулся к Императору. Широко взмахнул руками, и между его ладоней возникла гудящая стена огня.

Безумная гримаса уродовала лицо Трубецкого.

— Пора тебе уступить мне свой трон, братишка! — сказал он, кривя губы в усмешке.

Император тоже вскинул руки. Вокруг него мгновенно сгустился воздушный вихрь. Ледяной ветер сбивал пламя, не давая ему подобраться к телу Императора.

— Врёшь! — закричал Трубецкой. — Я всегда был сильнее тебя!

Вихрь столкнулся с пламенем, и огненные языки разлетались по залу.

Моя матрица всё ещё сражалась с огнём. Одежда на мне горела, волосы трещали от жара.

Но лёд оказался сильнее.

Я дотянулся до бердыша и коротким движением швырнул оружие в Трубецкого.

Острое копейное навершие пробило рёбра князя. Он взмахнул руками и упал на колени.

Одновременно с князем рухнул Император. Он истратил все свои силы, сдерживая натиск безумца.

Шатаясь, я поднялся на ноги.

Взялся за древко. Выдернул остриё бердыша из тела Трубецкого и замахнулся снова.

Остро отточенное лезвие описало полукруг и разрубило шею проклятого мага.

Голова Трубецкого покатилась к ногам неподвижно лежащего Императора.

Глава 12

Через два дня я сидел в удобном шезлонге на крыльце фермы Казимира, держал в левой руке стакан с холодным домашним лимонадом и наблюдал, как рабочие устанавливают новые теплицы.

Вот такую работу мне поручил Казимир. Он сказал, что магическая матрица лучше всего восстанавливается в спокойном состоянии. Но безделье и скука тоже ей вредят.

За углом дома тарахтел мотоблок. Сенька с самого утра вспахивал грядки, которые опустели после набега Императорских поваров.

Я сделал глоток холодного яблочного лимонада и задумчиво посмотрел на кисть руки. Ожоги почти зажили — шрамы уже покрывала молодая кожа. Я дважды в день мазал их каким-то составом, который Казимир приготовил своими руками.

Потрясающая, всё-таки, регенерация у оборотня!

За воротами фермы раздался нетерпеливый автомобильный сигнал.

Кого там ещё принесло?

Я лениво поднялся с шезлонга.

Наверное, рабочим опять привезли материалы. Теплицы, которые затеял мастер, оказались грандиозным строительством. Почище египетских пирамид. Грузовики со стёклами, мешками цемента и связками металлического профиля то и дело прибывали на ферму.

Я едва успевал открывать и закрывать ворота.

Я вдавил кнопку. Металлическая створка с лязгом поползла в сторону, и я увидел знакомый чёрный внедорожник.

Надо же!

Жан Гаврилович Бердышев собственной персоной!

Посигналив в качестве приветствия, внедорожник вкатился во двор фермы.

Бердышев вылез из-за руля.

Я посмотрел на лицо капитана и заржал.

Во время пожара в тронном зале Жан Гаврилович так самоотверженно спасал цвет петербургской аристократии, что огнём ему опалило усы.

Капитан гвардии долго страдал по этому поводу. В конце концов, махнул рукой и сбрил их начисто.

Общую картину это немного улучшило, но настроение Жана Гавриловича продолжало оставаться хреновым.

Вот и сейчас он хмуро посмотрел на меня.

— Ну, и что ты ржёшь? Ты свою-то рожу в зеркале видел?

Видел, само собой!

После Императорского приёма мне пришлось постричься почти наголо — волосы на голове начисто сгорели.

Я расхохотался ещё громче.

Бердышев только головой покачал.

— Собирайся, весельчак! Император хочет тебя видеть.

Я допил лимонад.

— Зачем я ему? Ещё кому-нибудь надо башку отхреначить?

— Вот у него и спросишь. Поехали!

На этот раз мы подъехали прямо к парадному крыльцу.

Жан Гаврилович вылез из-за руля и бросил подбежавшему слуге:

— Никуда не отгоняй! Мы ненадолго.

Не слушая возражений, он потащил меня во дворец.

На мраморных ступенях нас встретил Николай Владимирович Померанцев. Левая рука начальника дворцовой охраны была забинтована — во время приёма он помогал вязать министра иностранных дел Головина. А тот изловчился, и укусил Померанцева за пальцы.

— Идёмте! — сказал Померанцев, пожимая мне руку. — Все уже здесь, Император ждёт только вас.

Мы поднялись по широкой мраморной лестнице, украшенной статуями. Двери тронного зала были раскрыты нараспашку. Оттуда слышалось стрекотание дрелей и стук молотков, летели клубы белой известковой пыли.

Быстро Его Величество ремонт затеял!

Хотя, это понятно. Тронный зал для Императора — рабочее место. А долго терпеть бардак на рабочем месте не сможет никто.

— Посторонись, господа хорошие!

Двое рабочих тащили мимо нас стремянку, заляпанную голубой краской.

— Что здесь случилось-то, Иваныч? — спросил тот, что помоложе, своего напарника.

— Ты телевизор не смотришь, что ли? — строго ответил Иваныч. — Князь Трубецкой на торжественном приёме решил устроить в честь Императора праздничный фейерверк. Но не рассчитал мощность петард. Самому голову оторвало, и тронный зал чуть не спалил!

— Да ну, — не поверил молодой. — Что же, князь — идиот, что ли?

— Ты с этими словами поосторожнее!

Иваныч мельком оглянулся на нас.

— Князь — не князь, а технику безопасности при обращении с огнём надо соблюдать! Кстати, Митька! Ты когда мне экзамен по электробезопасности сдашь? Вторую неделю у тебя удостоверение просрочено!

— Извини, Иваныч! Закрутился с работой. У меня корочка при себе — ты мне прямо сейчас и подпиши!

— Что значит «подпиши»? — нахмурился Иваныч и сердито грохнул стремянку на мраморный пол. — Сейчас за нас, знаешь, как возьмутся? Проверками замучают! Князья залы поджигают, а проверять нас будут!

Иваныч вытер седые усы.

— Нет уж! Список вопросов я тебе дал, вот и учи! А завтра утром придёшь ко мне в кабинет и сдашь, как положено!

Рабочие со стремянкой скрылись в тронном зале.

— Ну, и чего ты опять ржёшь? — спросил меня Жан Гаврилович.

— Давайте быстрее! — занервничал Померанцев.

Николай Владимирович привёл нас в уже знакомый мне императорский кабинет.

Его Императорское Величество Алексей Николаевич сидел за письменным столом. Он был одет в военный мундир простого покроя без знаков различия. Голова Императора была забинтована.

Мне пришло в голову, что Император напоминает портрет одного из героических полководцев времён Гражданской войны, которой в этом мире никогда не было.

Я еле сдержал смех, а Жан Гаврилович строго покосился на меня.

На стульях у стены сидели доктор Лунин и курсанты Императорской Магической академии.

Среди них я с удовольствием увидел баронессу Поклонскую.

Мария примчалась ко мне сразу, как только узнала, что я жив. Нисколько не стесняясь Казимира и Марты, она повисла у меня на шее, обливая рубашку горячими слезами.

А я гладил её по спине и нёс какую-то успокаивающую чушь.

Во время ужина, Маша всё время держала меня за руку. Как будто опасалась, что я снова куда-нибудь исчезну прямо из-за стола.

Но исчезать, не доев пирожки с луком и яйцом, которые испекла Марта — это надо быть совсем дураком!

Поэтому я осторожно освободил руку и стащил с блюда сразу два пирожка. После усиленной работы магической матрицы во мне всегда просыпается зверский аппетит!

После ужина Сенька, увидев, что Мария Васильевна никуда не собирается, тактично свалил со своим одеялом на сеновал. Комната осталась в нашем распоряжении, чем мы с Машей сполна и воспользовались.

Я проводил её только рано утром — баронессе нужно было не опоздать на занятия в академии.

Кстати, во время разгрома, который устроил молодой князь Трубецкой, Мария Васильевна вела себя героически. Она помогала эвакуировать гостей, благодаря чему пострадавших оказалось гораздо меньше, чем могло быть.

Наверное, поэтому её и вызвали сегодня в кабинет Императора.

А вот Захарова не вызвали!

Не сумел рыжий отличиться.

Я улыбнулся баронессе, дружески кивнул доктору Лунину и перевёл взгляд на Императора.

Его