Принцип домино. Покой - Leo Vollmond
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ли сдерживал гнев и обиду до последнего и убеждал себя, что все действия подруги оказались полностью оправданы с ее стороны. Собственные просчеты Ли мог спустить ей с рук, но использовать полицейских в качестве живого щита против Змей переходило все границы.
– К тому времени, как коп столкнулся с киллером, Эванс уже не работала в кримлабе, верно? – сопоставил время и факты Адам, будто на что-то намекая.
– Думаешь, общались помимо работы? – Ли многозначительно посмотрел на брата, отчего тот только прыснул.
– Сам-то как добываешь информацию? – и вернул Лиаму тот же взгляд исподлобья. – Эванс должно быть рада, что он остался цел-целехонек, – на лице Ларссона проскользнула снисходительная улыбка, после чего он похлопал брата по плечу.
– Мои информаторы трудятся на добровольных началах, если что, – спасение туповатого дружка, казалось Лиаму сомнительным поводом для радости.
– Пташки? Ты про орду твоих бывших? Они у тебя с рук едят! – Адам громко засмеялся. – Как по мне, так это очень удобно! – он достал новую компьютерную мышь из ящика стола и протянул ее брату.
– Рабство незаконно, Адам. Ты родился не в том веке, – раздражение в голосе Лиама выплескивалось через край.
– Начнём с того, что ты никого насильно не держишь, как я понял, верно? – одернул его Адам. – Спонсорство и меценатство исключительно твоя инициатива. Да, это удобно и вполне оправдано. Насколько я помню, ты помогаешь своим пташкам разрешать проблемные вопросы? – на слова брата Лиам нахмурился. – Эванс же ты до сих пор не выгнал с работы, – хитро усмехнулся он, и Ли на мгновение задумался.
– Эванс мне не бывшая, – бросил он и тут же прикусил язык.
– Уверен? Звучит неубедительно.
– Уверен ли я? – возмутился Ли, но Адам проигнорировал его негодование:
– Неважно. Следующая папка. Последняя, и мы можем наконец-то пойти поспать, – и зевнул, закрывшись ладонью.
Лиам открыл оставшуюся папку, что не прошла сортировку по нескольким параметрам, и принялся изучать содержимое.
– Убийство двух патрульных восемь лет назад. Начало становления его карьеры. Убиты тремя проникающими… Хм, патрульные были под колпаком у ОВР. Список обвинений длинный. Останься они в живых – мотали бы срок в окружной тюрьме, – Ли листал личные дела офицеров с собранными рапортами и доносами по различным эпизодам. – Превышение должностных, неоправданное применение силы… – на строчке с именем прокурора, Ларссон запнулся. – Государственный обвинитель – Рэйчел Рид, – на последних словах его голос сник. – Думаю, не стоит…
– Рид работала в прокуратуре. Ожидаемо, что нам приходиться сталкиваться с ее именем в документах, – паскуда судьба словно издевалась, подбрасывая имя Рид под нос.
– Ты прав. Нужно сделать перерыв. Отправлю кое-что своим. Вдруг поможет выйти на след убийцы банды Гарсиа. Возможно, у них найдется, чем дополнить картину, – Ли устало поднялся со стула и попращался.
Стоило отдать Адаму должное, он быстро взял себя в руки и не позволил личному снова утопить себя в чувстве вины. Это с чистой совестью он сможет сделать позже: уже после того, как Хейз оправится за решетку, на этот раз неплохо, если навсегда, ну или хотя бы надолго.
Тусклый нордэмский рассвет
Растревоженные упомянутым в документах именем мысли начинали путаться, а ясный ум был Адаму крайне необходим. Имя Рэйчел эхом отдавало в голове, звучало тихим шепотом в уголках сознания и тянуло в кромешную темноту, откуда не было выхода. Имя вело за его обладателем – в могилу. «Рэйчел», – тихо повторил он, проваливаясь в сон. «Рэйчел Рид», – имя, раздиравшее разум когтями. На старые раны ложились свежие. Обрывки образов и воспоминания о давно минувших минутах всплывали наваждением, заставляя проживать их снова и снова. Чувствовать боль от каждого. Биться в агонии от осознания беспомощности, что ничего не исправить и не вернуть. Осталось только проживать мгновения рокового вечера, разделившего их жизни на до и после. До – как дузья, после – уже нечто большее, развеевшеся пеплом по ветру и оставившее Адама ни с чем.
– Нет. Не сейчас, – взмолился он, забывшись поверхностным сном, но успокоение не приходило. – Хватит, – и чувствовал знакомый могильный холод, забивавший легкие.
Неназначенная встреча пятилетней давности встала перед глазами, будто на яву: Ларссон словно снова оказался в своем теле, еще не справившим тридцатилетие – без седины и шрамов от пуль под парадным смокингом, и слеп от вспышек камер назойливых корреспондентов. Благотворительный вечер в поддержку открытия нового здания лечебницы для душевнобольных Санспринг проходил в штатном режиме. Общение навевало скуку, излишнее внимание раздражало, но имя обязывало флагманом реять на волнах еще не вышедших новостей и рассекать просторы актуальных повесток. Брат справлялся не хуже, вернее – оставался собой. Устроить очередной перфоманс из-за нежелания делить с кем-либо, а именно с Адамом, всеобщее внимание – вполне в духе Лиамеля. Тот вечер не стал исключением. Поставив перед собой целью стать объектом светских сплетен на ближайшую неделю, Лиам со спутницами решил, что немного освежиться на благотворительном вечере в декоративном фонтане вполне уместно. Продемонстрировав гостям, как он отлично смотрелся в мокрой сорочке, Ли, конечно, оказался прав. Выглядел он превосходно, о чем завтра же непременно запестрят таблоиды, а ресторан получит бесплатную рекламу в сети благодаря выходке эксцентричного мажора.
По залу еще ходили шепотки и обсуждения выходки Лиама, плескавшегося с девицами в фонтане и отделавшегося от претензий чеком на кругленькую суммой с меценатской пометкой. Стало быть, очень выгодно для налоговой, но не слишком уместно для ресторанной сети, учитывая статус заведения.
Вечер становился хуже некуда. Ненадолго забыв об испорченном младшим настроении, Адам позволил себе отвлечься. Бегло осмотрев зал, он выдохнул с облегчением, завидев давнего друга за столиком. Должно быть, она опять засиделась допоздна на работе и приехала уже к концу, пропустив основное представление с младшим Ларссоном в главной роли. Жаль. Адам бы очень хотел оказаться с ней рядом и посмотреть на ее вечно собранное и невозмутимое лицо. Рэйчел Рид – образец самообладания. Из равных ей Адам находил только себя. Разговор с ней немного отвлек бы от факта, насколько же подурнел Лиам, и горького осознания, что сын достойнейшего семейства в отличие от Адама выбрал иную стезю и вырос в поверхностного болвана. Адам знал истинную причину: Лотти. Младший тяжело переживал смерть той, к кому успел привязаться и не чаял в ней души. Гибель Шарлотты – утрата, подкосившая всех, но тяжелее пришлось овдовевшему супругу и едва ли не осиротевшей
