Босиком по асфальту - Элеонора Фео

которых мы встречали, были счастливыми, улыбающимися, расслабленными, и, глядя на них, я чувствовала себя точно так же, заражаясь их светлыми эмоциями.

А в следующую секунду Саша поймал мой взгляд и спросил:

— А во мне? Что-нибудь изменилось, по-твоему?

«Все»,— хотела ответить я.

Но знакомый голос, раздавшийся в общем шуме, перебил меня и заставил обернуться и вглядеться в толпу, туда, откуда, по ощущениям, послышался оклик. Вдалеке от нас стояла Гита. Она махнула рукой и направилась в нашу сторону.

Краем глаза я видела, что Саша опустил голову, усмехнувшись. Я и сама чувствовала странное скребущее чувство в груди.

Мы не договорили. И я не ответила на его вопрос.

Мне почему-то казалось это важным. И я не хотела оставлять наш разговор оборванным на полуслове, незавершенным. Особенно когда начинала думать о том, что именно так — точнее, никак — закончится наша встреча. Возможно, последняя.

Нам наверняка хватило бы пяти минут, а теперь… Они потеряются в растянутой и стальной вечности, на которую обречен вопрос, оставшийся без ответа.

— Лиз, Саша, привет! — Гита подошла, широко улыбаясь ярко накрашенными губами. — Ничего себе, какой сюрприз. Вы вместе?

— Случайно встретились, нам было по пути, — быстро ответила я, выдавливая из себя ответную улыбку.

— Я вообще к родным собирался, — сказал Саша и расправил плечи, щуря глаза от яркого солнца, бьющего прямо ему в лицо. — Думаю, они уже заждались, поэтому оставляю вас, девчонки.

Его голос снова был живым и веселым. Когда Саша разговаривал со мной, мне казалось, что тон звучал мягче, чем сейчас. Хотя вполне возможно, что мне лишь показалось.

— А, ну тогда ладно. Может, еще увидимся.

— Да, может быть. Ладно, давайте. Хорошо вам прогуляться.

— Пока! — Гита махнула ему рукой.

Как же все скомканно получилось.

Я хотела попрощаться с Сашей, но, едва встретив его взгляд, не смогла произнести ни слова. Он смотрел на меня в упор, и на этот раз я ясно различила в его глазах обещание. Он как бы говорил: «Мы не закончили, никуда ты от меня не денешься».

И я вдруг перестала сомневаться в том, что мы еще встретимся. Кивнула, коротко прощаясь.

Или против воли давая обещание, которое не хотела бы сдерживать. А потом — и зачем я это сделала? — прикусила нижнюю губу. Просто не смогла совладать с внутренним чем-то. Или хотела проверить, повторится ли то, что случилось у меня дома. Повторилось. Его взгляд скользнул к моему рту, проглатывая слишком провокационный жест, и вернулся к глазам, а уже через мгновение Воскресенский развернулся и зашагал прочь, напоследок блеснув своей улыбкой и подмигнув Гите, которая только усмехнулась в ответ и покачала головой.

Вальяжная походка, широкая спина, руки в карманах, светлый затылок.

Точно ли я хочу, чтобы он уехал раньше, чем мы договорим?

— Как так вышло, что вы снова оказались вместе? — Голос Гиты вырвал меня из мыслей, возвращая на городскую площадь.

Я повернулась к ней и мельком оглядела. На ней было легкое желтое платье, которое я всей душой обожала: уж очень Гите шли яркие оттенки, и неважно, была это одежда или очередная рубиновая помада.

Я глубоко вздохнула и сделала шаг в сторону, краем глаза замечая, что Гита двинулась за мной.

— Я же говорю, мы случайно встретились.

— Снова? Что за совпадения?

— Я бы и сама хотела знать, что это такое и почему. Чтобы в следующий раз избежать всего этого.

Гита хихикнула, и я уже была готова услышать от нее любую шутку в свой адрес, но ничего не последовало. Видимо, любопытство в самом деле взяло верх.

— Ну, не томи, расскажи скорее, что произошло после того, как я уехала из клуба! Я с горем пополам уснула вчера, строя теории.

— Я с горем пополам засыпаю уже вторую ночь, — ответила я, устало улыбаясь.

Гита слегка нахмурилась.

— Вторую ночь? Значит, сложно было заснуть после того, как вы с ним?..

— Гита! — оборвала я ее, удивляясь тому, как они оба могут так легко говорить об этом.

— Да я молчу, ничего не говорю. Рассказывай уже, женщина!

Ей так не терпелось.

— Хорошо, хорошо, сейчас все расскажу. Только сначала…

— За кофе?

Она всегда понимала меня с полуслова. Это действительно самая настоящая дружба, честная и искренняя. Когда ты чувствуешь человека, находящегося рядом с тобой.

Я улыбнулась, взяла Гиту под руку, и мы направились в сторону нашей кофейни.

— За кофе!

Солнце медленно опускалось за крыши соседних многоэтажек и разливало по улицам теплый оранжевый свет. Впереди нас ожидал вкусный кофе, неспешная вечерняя прогулка и история, которую я все еще хотела забыть.

Глава седьмая

Среда

В среду утром я наконец-то поговорила с мамой обо всем, что меня так волновало.

— Ну, в общем, мы с ним встретились в клубе. Еще в воскресенье.

— Почему-то я так и подумала, что вы уже успели увидеться. Ты как-то не слишком удивилась, когда мы встретили его по пути домой из магазина.

— Я молилась тогда, чтобы он просто прошел мимо и не заметил нас. Но нет же! Встретиться трижды за три дня! Это какое-то издевательство.

Мама мягко рассмеялась, потянулась к высокому прозрачному бокалу, взяла его за ручку и сделала небольшой глоток кофе. С молоком и без сахара. Раньше мама добавляла сливки, но потом поняла, что вкус кофе с молоком ей нравится намного больше.

Две чашки кофе с молоком были ее маленьким ритуалом, с которого она начинала каждый свой день.

Часы показывали двадцать две минуты восьмого. Сегодня будильник прозвонил в семь часов утра. Так рано я не просыпалась уже очень давно, потому что на четвертом курсе в университете у нас не было первых пар в расписании, а иногда учебный день и вовсе начинался с двух.

Встать получилось далеко не сразу: веки то и дело опускались, и я проваливалась в сладкую дремоту до следующего звонка будильника, успев перевести его несколько раз, но в конце концов взяла себя в руки и кое-как сдвинула одеяло в сторону. Окончательно проснуться помогли холодная вода, которой я ополоснула лицо, и ароматный чай с лимоном.

И сейчас, несмотря на утреннюю усталость и желание вернуться в кровать, я чувствовала странную легкость за ребрами. Как бы противоречиво это ни звучало, но я любила ранние подъемы. День сразу становился на пару часов длиннее, и появлялась возможность переделать большее количество дел.