Кровные связи - Дэн Уоделл

— Да. Я тогда еще не работала с ним, но слышала о трагедии. Его не осудили, и он вернулся к работе.

Найджела ее слова не убедили, но он не видел смысла проявлять любопытство.

— Фостер не делает из этого секрета: он знал, что отец собирался покончить с собой, и не пытался остановить его. Отец хотел умереть. Фостер позволил ему. Некоторые считают, что именно так и должен поступить любящий сын, для других это равносильно помощи в самоубийстве. Кое-кто наверху разделял первую точку зрения. Я думаю, они правы.

Хизер глотнула чаю и посмотрела на Найджела, нахмурив брови.

— А если я попробую порыться в вашем прошлом, что я обнаружу там, Найджел? — промолвила она, откинувшись на спинку дивана.

— Ничего особенного, — пробормотал он.

— Что ж, у вас была работа в университете, а потом ни с того ни с сего вы вдруг возвращаетесь к прежнему занятию генеалогией. Любопытно.

Ему не хотелось распространяться на данную тему. Однако он чувствовал, что после того как Хизер рассказала ему о Фостере, он уже не сможет ее обойти молчанием. Но насколько он может быть откровенным?

— Я встретил кое-кого. У нас не получилось.

— Так сильно «не получилось», что вы оставили работу?

— Просто в какой-то момент прошлое показалось мне более привлекательным, чем настоящее.

Хизер посмотрела на забитые книгами полки, на старые сундуки и ящики на полу, на пожелтевшие фотографии и старинные часы, не показывающие точное время.

— Похоже, так было всегда, — заключила она.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Фостер вернулся в морг. «Скоро мне придется ставить здесь для себя кровать», — подумал он. Визит в туалет и быстрый взгляд в зеркало доказали, что его внешний вид прекрасно подходил к данному месту: кожа стала серой, как пепел, под глазами залегли черные круги.

Когда он приехал, Карлайл заканчивал вскрытие бродяги.

— Какие-нибудь новости? — спросил он.

— Он точно умер не от повешения, — заявил Карлайл, указывая на шею трупа. — Позвоночник не сломан. Когда пьяный бездомный совершает самоубийство, мало шансов, что его трупом станет заниматься эксперт. На шее нет отметин от веревки, отсюда можно сделать вывод, что петлю ему накинули после смерти, также отсутствуют синяки. Никаких признаков поражения капилляров в сердце, легких, глазах или иных органах, что характерно при удушье. Единственные видимые повреждения на теле — пролежни на ягодицах и лопатках. Это свидетельствует о том, что он провел долгое время на спине.

— Пролежни от болезни?

— Да.

Фостер знал, что если люди, которые привыкли спать на земле, заболевают и становятся малоподвижными, у них часто появляются пролежни. Асфальт, картонные коробки могут повредить тело. Хотя этот мужчина не был похож на того, кто задержался на пороге смерти.

— Что же его убило?

— Он умер от остановки сердца.

— Ты уверен?

— Почти. А вот что ее вызвало, пока трудно определить. Все внутренние органы в хорошем состоянии, включая сердце. Создается впечатление, что оно внезапно остановилось. Мы послали несколько образцов токсикологам. Надеюсь, они сумеют нам помочь.

Фостер посмотрел на труп, на ухоженные руки и ноги, на чистую кожу.

— Тебе не кажется странным, что бездомный в такой прекрасной форме? Сердце не увеличено, цирроза печени нет, да и кровь не густая, как овсянка. Что он пил на улице? Отвар из проростков пшеницы?

Лицо Карлайла вытянулось.

— Я могу делать вывод лишь на основании того, что знаю: его тело в хорошем состоянии, такое может быть только у здорового мужчины в возрасте около сорока пяти лет. Следов наркотиков не обнаружено, однако на руке есть отметины. Конечно, он мог быть диабетиком… — Он приблизился к трупу и взял его за руку. — Послание нацарапано меньшим по размеру инструментом, чем тот, что использовался в случае с Дарбиширом.

— Вроде складного ножа?

— Да.

— Значит, на трупе есть послание, но нет ран, нанесенных ножом, и он не обезображен.

Карлайл покачал головой:

— Я тщательно осмотрел тело. Все на месте: каждый ноготь, каждая ресница, каждый зуб.

«Но зачем нужно было имитировать самоубийство? — удивился Фостер. — Нет смысла скрывать труп, когда ты вырезаешь на нем послание. Что-то здесь не так…»

Карлайл снял перчатки с коротким шлепком.

— Я хочу выпить чашку кофе, — заявил он. — Мне надо осмотреть еще одно тело. Не желаешь присоединиться?

— Если выпить кофе, то с удовольствием, а к осмотру трупа — спасибо, нет. По крайней мере пока ты не закончишь.

Мужчины повернулись и вышли из комнаты. Фостер остановился.

— Ты закончил с этим парнем?

— Не думаю, что смогу многое выяснить. По крайней мере пока мы не получим результаты токсикологической экспертизы.

— Хорошо. Если не возражаешь, я распоряжусь, чтобы его немного почистили.

Карлайл возмутился.

— Но мы его хорошо помыли! — обиженно воскликнул он.

Фостер покачал головой:

— Нет, я имел в виду иное.

Бальзамировшица работала очень аккуратно и осторожно. Это была женщина с круглым веселым лицом, которое, казалось, совсем не подходило ее профессии.

— Иногда мне нравится разговаривать с ними за работой, — предупредила она Фостера.

— Пожалуйста, — ответил он. — Не уверен, что у вас получится увлекательная беседа.

Она дотронулась до спутанных грязных волос мужчины.

— Не возражаешь, если я немного приведу тебя в порядок? — певуче произнесла женщина.

Она принесла шланг для мытья операционных столов. Закрыв лицо мертвеца рукой, аккуратно намочила его волосы, осторожно поливая их водой. Затем нанесла шампунь, втерла его в кожу круговыми движениями пальцев и стала смывать водой из шланга. Женщина достала из сумки расческу и привела в порядок волосы, распутав их уверенными движениями. Парикмахерскими ножницами подровняла их.

— Мне редко приходится просто стричь и брить кого-нибудь, — сказала бальзамировщица, не глядя на Фостера. — Обычно я делаю это в последнюю очередь, когда заканчиваю основную работу. Конечно, если в этом есть необходимость.

— Извините, — проговорил он.

— Ничего. Раньше я часто выполняла подобную работу, когда хоронили в открытых гробах или в гробах с окошечком и умершие должны были выглядеть как можно лучше. Теперь так делают все реже и реже. Люди не хотят видеть своих покойных родных или друзей. Они стараются отгородиться от смерти.

Фостер вдруг вспомнил, как он стоял над телом отца. По долгу службы он видел много мертвых тел, сотни, но даже это не приготовило его к зрелищу безжизненного человека, которого он любил и кем восхищался.

— Кто он? — спросила бальзамировщица, отходя в сторону, чтобы полюбоваться промежуточным этапом своей работы.

— Неизвестно, — вздохнул Фостер, возвращаясь к действительности. — Поэтому я и попросил вас прийти и привести его в порядок. Мы надеемся, это поможет.

Через пять минут волосы были аккуратно подстрижены. Женщина достала мыло для бритья и кисточку. Полила бороду горячей водой и намылила. Несколькими легкими движениями бритвы начала сбривать бороду.

— Почему вы не используете электрическую бритву? — поинтересовался Фостер, поражаясь, как нежно женщина держала подбородок мужчины, пока брила его. В ее поведении не было ни капли цинизма, с каким обычно обращаются с мертвыми.

— Я привыкла брить чисто. Теперь он ваш.

Фостер остановился у ног мужчины. Он посмотрел на его лицо. Твердый подбородок, рельефные скулы, щеки не ввалились. Он видел перед собой лицо темноволосого мужчины сорока лет. Состояние, в котором находились его руки, ноги, зубы — пожелтевшие, но хорошо сохранившиеся, — форма лица, свидетельствовало о том, что человек заботился о себе, прежде чем его постигла нужда. Фостер предположил, что он был из числа «белых воротничков» и до недавних пор жил обеспеченно.

В диспетчерской Фостер прикрепил две фотографии бродяги: одну с небритым лицом, другую — сделанную после того, как его привели в порядок, и один снимок неопознанной женщины. В комнате было тихо. Следственная группа все еще прочесывала улицы, прилегавшие к месту преступления. Утро не принесло ничего нового: никаких свидетелей, хотя Дринкуотер отыскал владельца гаража, и Фостер ждал результатов его допроса.

Налив себе кофе, Фостер шагнул к своему столу и сел за компьютер. Он вошел в базу данных пропавших без вести. Около его клавиатуры лежала свежая фотография побритого мертвеца. Фостер прищурился, пытаясь понять, что он может сказать об убитом: мужчина, возраст — между сорока и пятьюдесятью, черные волосы с проседью, рост — пять футов десять дюймов, карие глаза, среднее телосложение. Среди особых приметой указал родимое пятно на спине, эта деталь очень помогла, потому что в противном случае компьютер выдал бы тысячи результатов поиска.