Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

После всего, что Гарро довелось пережить, воин был готов причислить себя к этим верующим, однако несмотря на своё внешне стоическое поведение, он пребывал в смятении. Та трагедия, свидетелем которой он стал на Исстване III, когда Хорус бесчеловечно сбросил вирусные бомбы на свои собственные войска, была лишь началом. Его первая поездка на задание в качестве ведущего агента Сигиллита, Agentia Primus, на планету Калт, входящую в состав Пятисот Миров Ультрамара, явила ему ещё более ужасные вещи. Там ему довелось увидеть XVII Легион Лоргара в красных останках собственных свежеосквернённых доспехов, воинов, которых он мог когда-то назвать сородичами, в альянсе с… тварями, порождёнными адскими сферами варп-пространства. Беспредельная бесчеловечность и убийственный восторг, с которыми Несущие Слово обрушивали своё вероломство на Ультрадесантников, были за пределами всего, с чем приходилось сталкиваться Гарро. Ему было противно до тошноты, у него не было слов, чтобы выразить свой гнев и своё горе, и глядя наружу на безмолвные звёзды, он не мог отделаться от гнетущей уверенности, что на подходе гораздо худшие вещи.

Вызов привёл Тайлоса Рубио на самый верхний ярус Цитадели, и в резком монохромном свете он увидел Гарро, который стоял на дальнем краю зала со стеклянными стенами. Воин застыл, как часовой, как статуя из керамита и стали, кости и плоти. В своих доспехах без украшений бывший Гвардеец Смерти казался каким-то незавершённым, его безволосую, покрытую шрамами голову прочерчивала глубокая морщина на лбу, а в его глазах навеки поселилась настороженность. Рубио знал, что если приглядится внимательнее, то увидит искры горечи, исходящей из самой глубины сердца воина, но заговорить о подобном было неподобающей вещью. У него не было на это права.

Его право… Да существовала ли теперь для Рубио подобная вещь? Он плотнее запахнул на плечах свой безликий балахон. Под ним была рабочая военная форма простого покроя. Такое мог бы носить серф Легиона или слуга-контрактник. Рубио лишили всего, что указывало на его Легион и на то, кому и чему он был верен, и он не отдал это с лёгкостью. Воин из Ультрадесанта в конце-концов позволил забрать свою броню, лишь когда получил недвусмысленный приказ от самого Регента, да и то нехотя.

Великий Крестовый Поход мало-помалу умалял Тайлоса Рубио. На первых порах он был кодициарием, братом, состоящим в иерархии Библиариуса, боевым псайкером в командном составе Двадцать Первой Роты своего Легиона, с отвагой и честью сражающимся за торжество Ультрамара. Он шёл вперёд за Макрагг под голубыми с золотом стягами бок о бок со своим примархом. Воспоминания о тех днях были и сладкими, и горькими одновременно. Какую же славу они заслужили, предав смерти так много врагов и спасши из бездны столько планет! И всё это время самым главным оружием Рубио были его уникальные сверхъестественные таланты. Он был псайкером, воином разума, способным вызывать молнии из своих рук и сеять ужас в сердцах своих врагов. Он был так в этом умел, так умел…

Его лишил этого Магнус Красный. Сам по себе могущественный псайкер, повелитель Легиона Тысяча Сынов снискал недовольство Императора баловством с тёмными силами псионических сфер. Безрассудные игры Магнуса с варпом заслуживали сурового порицания и, как следствие, Император наложил запрет на использование псионических дарований во всех Легионах, чтобы устранить любую возможность будущих злоупотреблений. Один-единственный эдикт, и самый главный талант Рубио оказался для него под запретом, но он по-прежнему оставался воином Астартес. Даже без своего усиливающего ментальную мощь пси-капюшона, даже при том, что его самому главному оружию пришлось замолкнуть, он всё ещё мог сражаться за Империум клинком и болтером. И в те моменты, когда Рубио угнетало его ущемлённое положение, он не подавал виду и сохранял стойкость. В конце-концов, он всё ещё был Ультрадесантником.

Но и этого его тоже лишили. На израненном битвами Калте, на конечной станции железной дороги вблизи Нуминуса, рота Рубио сошлась с Несущими Слово. Резня того дня ещё жила в его кошмарах. Там Гарро его и разыскал, тянущим время в ожидании того момента, когда за ними всеми придёт смерть. И в этом разорённом месте, пока битва чернила небеса и теснилась вокруг них, Рубио лишился чего-то эфемерного, того, что нельзя было измерить. Чтобы спасти жизни своих собратьев, он совершил тогда страшный выбор. Рубио нарушил Эдикт Императора и обратился к своим стреноженным силам, чтобы отразить врагов. Поступив так, он изменил присяге. Его боевые братья остались в живых, но они отвернулись от него, все как один. Делало ли это его… предателем? Рубио отмахнулся от этой тревожной мысли, но она не исчезла, маяча грозовым фронтом на дальнем горизонте.

(Рубио): Я здесь, Гарро. Чего ты от меня хочешь?

Боевой капитан развернулся, чтобы изучить Рубио, он шарил глазами по лицу кодициария, пытаясь как-то оценить его настрой.

(Гарро): Обратный перелёт из Веридийской системы был трудным. Ты отдохнул?

(Рубио): Я готов вернуться в битву, если ты это имеешь ввиду. Зачем бы ещё меня сюда привозить?

(Гарро): Рубио, нас призвали не для того, чтобы драться на войне. Бросать вызов мятежу Хоруса в открытом бою предстоит другим, нам же… у нас другой путь.

(Рубио): И куда он ведёт? Ты уволок меня прочь от моих братьев, ты забрал меня с моего законного места! Скажи мне, что на то была хорошая причина!

Рубио, со стиснутыми зубами, пылающий раздражением, бросил взгляд вниз на свои безликие одежды.

(Рубио): Что за долг я могу выполнять в таком виде? Где моя броня? Где моё оружие?

(Гарро): Твоя боевая экипировка была последним, что связывало тебя с твоим Легионом, брат. Тебе это больше не нужно.

Гарро сделал приглашающий жест.

(Гарро): Иди со мной. Мы приведём тебя в готовность.

Оружейня Цитадели была военной кузней, где десятки сервиторов и техно-серфов занимались ремонтом и техобслуживанием боевого снаряжения. В помещении главенствовали золотые доспехи и огромные сияющие мечи Сестёр Безмолвия, хранительниц Цитадели. Их клиники были развешаны на всех стенах рядом с мощными огнемётными пушками и штурмовым оружием, но ни один из этих инструментов ведения войны никоим образом не мог конкурировать с вооружением Астартес.

(Гарро): Вон там, брат. Видишь?

На стойке для снаряжения шестиметровой высоты покоился комплект силовой брони, почти идентичный тому, что носил Гарро. Это было изделие, созданное по самому последнему слову техники, только что поставленное мануфакторумом. Как и броня Гарро, оно было лишено любых эмблем и символов, за исключением неброского стилизованного изображения глаза[9], едва различимого на одном из наплечников, — знака Сигиллита. С талии свисал безыскусный табард Библиариуса. При приближении Рубио стойка с шипением открылась, и собравшиеся сервиторы были готовы помочь ему облачиться в керамитовые доспехи, но он медлил. За время своей службы Империуму Рубио никогда не надевал ничего, кроме кобальтовой сини Ультрадесанта, и не носил на себе никаких эмблем сверх почитаемой Ультимы Легиона. При мысли о том, чтобы сделать это сейчас, у него снова возникло чувство, что он совершает какое-то предательство.

(Рубио): Если я на это пойду, то что со мной станет? Я утрачу то, кем я был, я больше не буду сыном Ультрамара!

(Гарро): Рубио, послушай меня. Дело не в Легионе или месте рождения, это вопрос более важный, чем мир, который ты звал домом, или примарх, которому ты отдавал салют. Ты, я и прочие, что появятся в будущем, мы отдаём свою верность новой истине, новому идеалу! Мы помним о том, кем бы были, но восходим к лежащему за этими рамками, мы служим Императору Человечества! Это не изменится никогда! Там, на Калте, Рубио, ты принёс особый обет. Это сделает его завершённым. Бери броню. Присоединяйся ко мне!

(Рубио, после паузы): Быть по сему.

Рубио взошёл на стойку и широко раскинул руки, соглашаясь принять открытые брассары, наручи и нагрудник во всей их боевой красе. Сервиторы зафиксировали корпусную секцию доспехов и поножи, громоздкие ботинки и латные перчатки. Он откинул голову назад, когда вставал на место горжет. С низким, отдающимся в самых костях урчанием свёрнутой в калачик энергии включился термоядерный микро-реактор в наспинном ранце. Следующими сели на место наплечники. Так, шаг за шагом, Рубио превратился в боевую машину в облике человека, однако его по-прежнему тревожила клятва, которую он скрепил этим поступком. Теперь он утратил всё, чем он раньше был, а с новым статусом, который он приобрёл взамен, ему ещё только предстояло определиться.