Роман в формате хэппи-энд - Павел Верещагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что ж, она тебе нравится? — подумав о чем–то некоторое время, спросила она.
Ларин раздраженно дернул плечом: какая разница, нравится или нет. Тетка кивнула. Она поняла.
— Тогда ты дурак, — заключила она. И пояснила: — Дурак, что уехал. Потому что девушки подобные вопросы задают только в одном случае: когда хотят, чтобы их отговорили. Причем отговорил именно тот, кого они спрашивают!
Ларин хотел было вспылить, но отчего–то не вспылил. А вместо этого задумался. И через полчаса, несмотря на позднее время, бегом пустился на последнюю электричку в город.
…Дверь в квартиру ему открыл Никин папа.
— Ника нездорова, — мрачно сообщил папа, вглядываясь в отчаянное лицо гостя. — А вы, как я понимаю, Ларин. Наслышан… Да и, честно говоря, наводил справки. Как раз хотел с вами поговорить, — они прошли на кухню и присели к столу. — Время позднее, поэтому я в двух словах. Наш банк открывает представительство в Аргентине. В штат нужны юристы. Я отправляю туда Нику младшим юрисконсультом. Могу и вам предложить ту же должность. Ничего особенного не ждите. Оклад — средний по отрасли. Но по нашему опыту, срок повышения в таких филиалах — три месяца. Проявите себя — через три месяца станете просто юрисконсультом, и дальше — вперед, вплоть до управляющего. Не проявите, — папа развел руками.
— И нечего здесь расплываться в улыбках! — он сердито прихлопнул ладонью по столу. — Буэнос — Айрес — это вам не Лондон и не Париж! Работать придется круглые сутки. Все! Ответ — завтра. А теперь идите. Ника все равно уже легла в постель. И учтите! Это последняя помощь, которую вы с Никой от меня увидите, — крикнул он в спину Ларину. — Так и знайте! Я хочу, чтобы из вас люди получились, а не папины дети!
=====**
25 июня, воскресенье
п. Холмогоры
Архангельской области
Марина!
Спасибо за письмо. Было очень приятно узнать, что у нас в редакции все по–прежнему.
Вы, скорее всего, правы, и в последнем рассказе присутствует некоторая ходульность: пожалейте богатых, им тоже живется непросто. Но, между прочим, мой ближайший школьный товарищ (математик по образованию) — теперь банкир. Чем–то похожий на Никиного папу.
А вообще, в нашем обществе скопилось слишком много антагонизма и ненависти. Одни говорят: «У–у–у! Эти богатые». А те в ответ: «У–у–у! Этот совок!»
Неправильно!
На мой же взгляд, больше всего рассказы портят счастливые концы, которых требует наш читатель.
Впрочем, всерьез думать об этом нет возможности, потому что у нас тут развернулась настоящая война. Между сторонником прогресса Йоханом Ван дер Брамсом и приверженцами старых методов — архангельскими животноводами.
Мой Йохан ходит с вытаращенными глазами и взъерошенной шевелюрой.
Поначалу Брамсу показалось, что можно решить проблемы местного сельского хозяйства внезапным штурмом, но выяснилось, что это не так. Пришлось запастись терпением и упорством. В первые недели он приходил в ужас от того, как невозмутимо–философски, а с его точки зрения, наплевательски, здесь все относятся к делу, от того, что все его усилия что–то изменить вязнут в благожелательно–добродушном апофигизме. Но теперь решил гнуть свою линию, несмотря ни на что. А на местную философию: мол, как–нибудь само все образуется, Бог не выдаст, свинья не съест, — просто не обращает внимания.
Он сердится и негодует, тормошил местное руководство и всем отравляет жизнь.
На него теперь смотрят уже не так ласково, как прежде. Во взглядах раздражение и даже злоба.
В ответ на его требования и даже угрозы улыбаются с вежливым презрением. Мол, приехал, умный. А у нас так всегда делали. И отцы наши, и деды. Это у вас там хорошо: компьютеры, лекарства… А ты бы сам попробовал в наших условиях. Когда зимой минус сорок… Да метет… Да сортир во дворе… Посмотрели бы мы тогда на тебя.
«Как же так! — негодовал Брамс. — Зачем же тогда вы меня пригласили, если не хотите у меня ничему учиться?» Наши отводят глаза…
Путем закулисных расспросов мне удалось уяснить, что в рамках проекта европейцы собираются бесплатно поставить в Холмогоры небольшую сыроварню по последнему слову техники. Но для европейцев передача опыта — это главное, а сыроварня, каких в Голландии тысячи, — это всего лишь довесок. А для наших — наоборот. Главное — сыроварня. А назойливый хлопотливый Брамс — неизбежное к ней дополнение.
И что ему, больше всех надо?
А главное, не пьет, подлец! Разве с таким договоришься?
Ко мне то и дело ходят делегации местных доярок и фельдшеров. Одни говорят: «Объясни ты этому Ване, что не будут наши коровы жрать по ихнему рациону. У них желудки по–другому устроены». А другие, наоборот: «Что он нам все про санитарию да гигиену! Да на их кормах любая корова давали бы по 10 тонн молока! Стой хоть по колено в дерьме!» Я только развожу руками.
Но оказалось, что Йохан считает свою миссию делом чести. И не согласен просто так проедать деньги европейских налогоплательщиков..
Он кстати, происходит из старинного фермерского рода, который на протяжении столетий составлял славу Голландии. Как образец удачливого, расчетливого, тучного фермерства … Нам это даже трудно представить. Его фамилия знакома каждому голландцу и произносится с гордостью. Наравне, скажем, с названием фирмы «Филипс» или маркой грузовика «ДАФ».
Так вот. Ван дер Брамс выработал свою методику общения с местным населением: сядет посреди председательского кабинета и отказывается двинуться с места, пока тот не отдаст нужного распоряжения. Или встанет посреди коровника, упрямо расставив свои голландские ноги, и ждет, пока рабочие сделают, как он требует.
И вы знаете, это, помогает! То здесь, то там, людям приходится делать так, как нужно.
А каждую пятницу они чуть не насмерть парятся с местным председателем.
Кстати, председатель — крайне интересный тип, про него отдельная история. Мужик он хороший, очень неглупый, немногословный и с характером. Между прочим, кандидат наук. Смертельно замучен текучкой. Из тех, на ком издревле держится наше отечество, — из тех, кто тащит воз. У него и голова–то всегда упрямо наклонена вперед, а шея привычно напряжена.
Он–то лучше других понимает, что голландец прав. Но ему за державу обидно. Чем, спрашивается, этот розовощекий Йохан лучше нас? А вот гоняет, как нерадивых школьников. Да нам бы их условия!..
Их с Йоханом баня по пятницам носит характер принципиального противостояния: кто кого перепарит. Несколько часов подряд из–за бревенчатых стен доносятся стоны и кряхтение. За председателем личный опыт и вековая традиция. За нашим Йоханом европейское упрямство и очень здоровое сердце.
Никто из посторонних даже не пытается вступать в их единоборство — куда там!..
Вот так и живем.
А как вы?
Ваш Сергей
=====**
4 июля, вторник
п. Холмогоры
Архангельской области
Вы не поверите, Марина! Сегодня утром я наблюдал, как женщина администратор–уборщица–устопник читала наш журнал! Он доходит и в эту глушь!
Признаюсь, я специально терся в гостиной до тех пор, пока женщина не дошла до моего рассказа. Когда она начала читать, даже разволновался. Исподтишка наблюдал за ней во все глаза.
Как много я понял об этой женщине! О ее муже, каком–нибудь механизаторе или шофере, с которым прожито бок о бок много лет. Мужчине выпивающем и закусывающем луком. О их безрадостной семейной жизни, о стоптанных тапках, мужниных застиранных спортивных брюках с оттянутыми коленками, о борщах и воскресеньях у телевизора.
Она читала, не отрываясь, и явно была увлечена сюжетом! Я испытал что–то особенное. Пусть мелочь. Пусть мираж. Пусть женщина закроет журнальчик и тут же забудет о прочитанном. Но на какую–то пару минут она была в моей власти, во власти моей фантазии…
Пусть то, что мы делаем, это не настоящая, а малая литература. Пусть вообще не литература. Но это кому–то нужно!
Весь день у меня было хорошее настроение.
Ваш Сергей
Пока еще Архангельский мужик
=====**
9 июля, воскресенье
п. Холмогоры
Архангельской области
Марина!
С удивлением размышляю о том, что еще полгода назад я думать не думал о сочинении этих, с позволения сказать, рассказов. Был абсолютно нормальным человеком. А вот ведь как втянулся! Как только не занят работой, вечерами, во время обеда, в машине, в поезде, как только выдается свободная минутка, так сразу в голову лезут всякие герои, сюжеты, реплики… И это вы во всем виноваты!: —))
