Первая дивизия РОА - Вячеслав Артемьев

С утра 6-го мая наступление дивизии развивалось успешно. СС-ские части, подавлявшие восстание, хотя и знали о подходящей к Праге Первой дивизии, но не успели обеспечить свои тылы, по-видимому, не ожидая столь быстрого скачка дивизии и введения её в бой с ходу.

С раннего утра начала активно действовать немецкая авиация. Полк полковника Сахарова повёл наступление на аэродром, который был захвачен с 56-тью не успевшими подняться в воздух самолётами. Самолёты были в полной исправности, но использовать их не представлялось возможности из за отсутствия в дивизии лётного состава. Все самолёты были уничтожены. Немецкие самолёты сбивались з воздухе зенитными средствами дивизии.

К 12-ти часам дня первый полк подполковника Архипова, захватив мосты через реку Молдаву (Влтаву) западнее Праги, вошёл в город и с боями успешно продвигался к центру.

В 16 часов 30 минут над центром Праги, который еще утром был в руках СС-цев, взвились русский и чешский национальные флаги. В южной части шли бои в предместьях Праги и в черте города, а также по берегам реки Влтавы.

Вся артиллерия Первой дивизии обрушила свой огонь на артиллерийские огневые позиции СС-цев и вскоре немецкая артиллерия вынуждена была замолчать. Артиллерийскому обстрелу были также подвергнуты места скопления СС-ских войск, их позиции и штаб немецкого командования.

При обстреле этих объектов генерал Буняченко проявил особенную осторожность и предусмотрительность, проверяя сведения, которые поступали из штаба восстания и их заявки на артиллерийский огонь. Один раз чешские офицеры связи от штаба восстания просили об уничтожении одной СС-ской группировки, находившейся в районе обсерватории. Ознакомившись по карте с расположением объекта, подлежащего обстрелу, генерал Буняченко назначил для его уничтоженная шесть артиллерийских батарей, после чего вместе с чешскими офицерами выехал на большую возвышенность, западнее Праги, с которой был хорошо виден этот объект. Генерал Буняченко спросил: — «Точно ли вы уверены, что именно этот объект должен быть уничтожен?» И только получив утвердительный ответ, здесь же по телефону отдал приказ об открытии огня. Через несколько секунд мощным артиллерийским огнем из З6-ти орудий был покрыт район сосредоточения войск противника.

Резерв дивизии состоял из второго полка, который заняв завод «Вальтер» западнее Праги, расположился на его территории, ожидая приказа о введении его в бой.

По сообщению разведки с юга к Праге подходили свежие СС-кие части. Первый полк дивизии, дравшийся на улицах Праги, подвергался опасности удара с тыла. Генерал Буняченко для предотвращения удара с юга бросил в бой находившийся в его резерве второй полк, с задачей преградить подход СС-ским войскам с юга.

Во второй половине дня положение повстанцев было восстановлено и преимущество было уже на их стороне. Большая часть города была полностью очищена от СС-цев и находилась в руках Первой дивизии.

Руководство штаба восстания выражало свою благодарность дивизии, по заслугам оценивая оказанную помощь, полностью признавая, что только благодаря Первой дивизии было спасено положение восставших.

Седьмого мая в Праге заседало только что созданное «Временное чешское правительство». Для связи с ним генерал Власов направил группу офицеров, которые сразу же по прибытии были приглашены на заседание.

На улицах Праги ещё шли бои. Солдаты Первой дивизии вместе с чешскими повстанцами дрались в этом бою; в штабе восстания горячо приветствовали Первую дивизию; гул артиллерийской канонады потрясал воздух. В это время «Чехословацкое правительство» принимало группу власовских офицеров.

— «Зачем вы пришли в Прагу?» — был первый вопрос, когда власовские делегаты вошли в помещение, где происходило заседание «Правительства». — «Мы вас не просили об этом! Штаб восстания — это не чешский народ и не его правительство. Это только военное руководство, которое в своих военных целях могло использовать все средства для успеха своих боевых действий. Мы, правительство, представители чешского народа, заявляем вам, что не нуждались в вашей помощи и не хотим иметь дела с изменниками своей родины и немецкими наёмниками! Советские войска маршала Конева уже подходят к Праге и поддержат наше восстание… Ваше командование, по-видимому, рассчитывало искупить свою вину перед советской Родиной, партией и правительством за измену своему народу и теперь в последний момент вы изменяете своим союзникам — немцам… Но пусть вам будет известно, что вы для нас такие же враги, как и немцы!»

Власовские офицеры были поражены таким заявлением. Они возмущались, пытались возражать, доказывать несправедливость обвинения, пытались рассказать о сущности освободительного движения, о том, что заставило бывших под-советских людей встать на борьбу с коммунизмом… Словами простых людей, какими они и были, власовские делегаты рассказывали о тех обстоятельствах, которые привели дивизию в Прагу для помощи восставшим чехам… Они пытались передать то, что самим им казалось таким естественным и понятным.

Их слушали с ироническими улыбками, бросая грубые реплики:

— «Ну, вот видите, вы же сами говорите, что вы против коммунистов, а у нас здесь из 12-ти человек присутствующих членов правительства — 8 коммунистов. Вы же сами теперь подтверждаете, что вы наши враги… Мы рекомендуем вам, пока не поздно, переходить на сторону советской армии и постараться искупить свою вину перед вашей родиной. Это для вас единственный шанс! Если же наше начальство будет вам в этом препятствовать, то вы уберите его, возьмите командование дивизии в свои руки и делайте то, что мы вам советуем… Тогда и мы поможем вам и поддержим вас и с благодарностью примем вашу помощь штабу восстания и восставшему чешскому народу»…

На этом закончился разговор власовцев с «чешским правительством». Власовские делегаты вернулись в дивизию и доложили генералу Власову о том, что произошло.

Генерал Буняченко в это время находился на огневых позициях артиллерии, которая вела огонь по району города, где размещался штаб СС-ских войск, руководивший подавлением восстания. К нему приехал личный адъютант генерала Власова, капитан Антонов, который был в числе делегатов ездивших для переговоров с «правительством». Он здесь же рассказал о случившемся.

Возмущению генерала Буняченко не было предела. Обратившись к начальнику штаба дивизии, подполковнику Николаеву, он приказал с наступлением темноты выводить части дивизии из города. Сев в автомобиль, генерал Буняченко поехал к генералу Власову.

Когда в чешском штабе восстания узнали о намерении Первой дивизии оставить Прагу, к генералу Власову была послана делегация из высших чешских офицеров, которые упрашивали его не оставлять города и не обрекать восставших на поражение. Они утверждали, что как только дивизия покинет Прагу, немцы тотчас перейдут в наступление, воспрепятствовать которому повстанцы будут не в силах. Советские же войска бездействуют и не оказывают помощь чехам.

«Инцидент» с правительством, они буквально так и выразились — «инцидент», пытались объяснить каким-то «недоразумением», для выяснения которого, по их словам, из штаба восстания туда уже выехали представители для объяснения. Делегаты штаба восстания наивно заявляли, что эта «ошибка» будет исправлена и генералу Власову будут принесены изменения.

Было очевидным, что чехословацкое временное правительство, организованное Москвой, играет главную роль в происходящих событиях. Очевидным было и то, что штаб восстания не был связан с этим «правительством» и больше того, даже не знал о его существовании…

Вскоре после этого, пражское радио опять стало посылать обращения к советской армии с просьбой выслать десант и ускорить продвижение советских войск к Праге. Восьмого мая по советскому радио было объявлено, что войска маршала Конева подходят к Праге для поддержки восстания. На самом же деле войска советской армии вошли в Прагу только 9-го мая, уже после объявления капитуляции Германии.

В районе действий полка Сахарова восьмого мая появилось несколько американских танков. Полковник Сахаров связался с американцами. Он узнал, что эта группа не имела никаких боевых заданий и направлялась в Прагу с совершенно с другими целями. Это были корреспонденты, репортеры, журналисты, которые с большим интересом рассматривали власовские войска, фотографировали их и делали при этом заметки в своих блокнотах.

Один американский офицер в разговоре с полковником Сахаровым, сказал ему:

— «Я сомневаюсь в том, что американское командование стало бы вести с вами переговоры об интернировании. Но я надеюсь, что ваши боевые действия в Праге против немцев, могут послужить для вас хотя бы частичным искуплением вашей вины перед советским правительством за ваше сотрудничество с немцами во время войны…»