Амальгама счастья - Олег Рой

Проходя мимо Зеркала, она не остановилась, не заглянула в него даже мельком, а только легко похлопала по коричневому боку, словно старого верного друга. Утром, отправляясь на работу, девушка включила автоответчик и теперь торопилась прослушать оставленные за день сообщения.

«Дарья Александровна, это Можаров. Мы разговаривали с вами в выходные. Я принял решение, готов работать с вами и прошу вас позвонить мне. У меня много идей и достаточно обширные планы; мне кажется, все должно получиться».

Новый заказчик, вспомнила Даша. Работа действительно обещала быть интересной (речь шла о сложном проекте большого загородного дома), и, в общем-то, новость была отличной. Но сейчас архитектурное творчество интересовало ее куда меньше, чем обычно…

«Даша, это Вадим. Я беспокоюсь, что наговорил в воскресенье много лишнего. Мы по-прежнему друзья?»

Девушка улыбнулась. Вечный Вадик так и останется вечным. Наверное, с той лишь разницей, что теперь уже не столько вечным другом, сколько вечным никем.

«Дашунчик, надеюсь, ты на меня не сердишься…»

Услышав этот голос, она моментально приглушила звук магнитофонной ленты. Без комментариев.

«Дарья, это Сергей Петрович. Ты не забыла, что послезавтра девятый день по Вере Николаевне?.. Я думаю, ты должна быть. Приглашаем почтить ее память в семнадцать часов, по известному тебе адресу – на Смоленке».

Услышав этот старчески сухой, как ломкий осенний стебелек, голос, Даша оцепенела. Конечно, она не забыла. Просто не ожидала получить от семьи, которую привыкла считать почти своею, такое официальное приглашение. Неужели голос дяди был еще суше, еще неприветливей обычного? Может быть, они уже знают о Фонде? А если нет – как сказать им, как признаться?..

Даша тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. В конце концов, она перед ними ни в чем не виновата. Это бабушкина воля, бабушкино решение, и не уважать его они не смогут. Да и, наверное, не такие уж злобно-меркантильные они люди. Поймут и даже, быть может, помогут. Во всяком случае, Даша очень на это надеялась…

Однако было еще что-то странное, пугающее в этом звонке – почему? Интуитивно девушка почувствовала, что грядущий памятный день может стать поворотным в ее судьбе, что там, на Смоленской площади, возможно, ее ждет разгадка нестерпимо желанной тайны, и лицо человека на берегу обретет наконец законченные черты и единственное на свете имя.

Даша обернулась, потом приблизилась к бабушкиному трюмо так близко, как только было возможно. Огромные глаза ее в темном поцарапанном стекле излучали тревогу и жадный, причудливый блеск. Нетерпеливое желание поднималось в Дашиной груди, оно росло и крепло, и, не желая поддаваться ему, она крепко ухватилась за медный канделябр. Сила испытываемых девушкой чувств была настолько велика, что она снова испугалась за собственный разум и откачнулась назад, отворачиваясь от собственного отражения и зажмуривая глаза.

Да, послезавтра она пойдет к Плотниковым. А завтра… если получится, завтра она попробует договориться с одноклассницей Ларисы о встрече. Пора.

Глава 7

– Устраивайтесь поудобнее, – с профессиональной приветливостью произнесла Надежда Васильевна. Она была примерно Дашиного возраста, но монументальная фигура, важное выражение лица и по-врачебному авторитетный взгляд из-под очков делали ее зрительно намного старше, солиднее. – Сюда, на кушетку, пожалуйста. Я слушаю вас очень внимательно, и вы можете рассказать все без утайки.

– Вы, возможно, не поняли, – розовея от смущения и непривычной ситуации, откликнулась Даша. – Я пока не представляю себя вашим пациентом. Мне просто нужно, чтобы вы меня выслушали… как хорошая знакомая. Или, если хотите, как священник на исповеди, – добавила она с нарочитой шутливостью, чтобы немного снять собственное напряжение.

– Моя работа как раз и заключается в том, чтобы выслушивать своих пациентов… Прошу вас. Итак, ваша проблема…

– У меня нет серьезных проблем, – поторопилась ответить Даша. – То есть, разумеется, есть, как у любого нормального человека, но я пришла к вам не поэтому.

Врач молча приподняла брови, всем своим видом выражая повышенное внимание. Девушка почувствовала раздражение, вызванное неестественностью, как ей казалось, всего происходящего, и ей захотелось немедленно уйти отсюда.

– Я, вероятно, поторопилась с визитом, – сказала она сухо (браво, Сергей Петрович! Обучил-таки племянницу нужным интонациям) и поднялась с места. – Пожалуй, мне нужно еще подумать…

Голос Надежды Васильевны прозвучал в ответ мягко, но решительно.

– Вас, разумеется, никто не задерживает. Вы должны сами захотеть сотрудничать со мной, только в этом случае мы сможем разобраться в том, что вас беспокоит. Мне жаль, что вы напрасно потеряли деньги, оплатив консультацию и не пожелав воспользоваться моими услугами. В следующий раз вы можете рассчитывать на скидку. Всего доброго.

Она поднялась с места, всем своим видом показывая, что разговор окончен. А Дашей, послушно было поднявшейся вслед за хозяйкой кабинета, вдруг овладели какое-то озорство и немного хулиганская решимость. Черта с два она подарит свои кровные просто так!

Она снова уселась в большое удобное кресло и весело заявила:

– Я передумала. Давайте начнем беседу.

Показалось ей это или в глазах Надежды Васильевны мелькнули профессиональное удовлетворение и лукавая гордость? Так или иначе, женщина ничем не выдала своих чувств и, вернувшись на место, спокойно спросила:

– Так что же вас беспокоит?

Даша молча обдумывала – обдумывала так долго, что ей самой тишина в комнате стала казаться почти звенящей. Но собеседница, ничем не выдавая своего нетерпения, смотрела на нее все так же приветливо, как и в первые минуты встречи. Наконец, решившись, путаясь в словах и останавливаясь после каждой фразы, девушка за три минуты рассказала о главном: неожиданный подарок, странное Зеркало и путешествия – призрачные, словно сон, нежные, как дымка ранней весны, и притягательные, как мечта… И, словно услышав себя со стороны, трезво оценив тот поток сознания, который она вылила на голову совершенно постороннему человеку, Даша резко оборвала свое повествование и закрыла лицо руками.

Теперь она чувствовала себя голой. Ей необходимо было услышать от собеседницы хоть что-нибудь, хоть какое-то слово участия и поддержки, а еще лучше – одну только фразу: «Вы совершенно нормальны. Это случается со многими…» И она услышала голос Надежды Васильевны, но этот голос произнес нечто совсем неожиданное для Даши.

– Как вы относитесь к гипнозу?

Девушка широко раскрыла глаза. К гипнозу?.. Зачем ей гипноз? А врач, словно прочитав ее мысли, спокойно пояснила:

– Вы зажаты, зашорены сейчас, закрыты не только от меня, но и от себя самой. Есть что-то, что мучает вас и не дает покоя. Но то, что вы сейчас рассказали, явно только вершина айсберга, причем я не уверена, что вы сами способны измерить всю его истинную глубину. Гипноз мы предлагаем сегодня многим пациентам – не только для того, чтобы раскрепостить человека, но и чтобы помочь ему справиться со стрессом, вернуться в реальную жизнь…

– Значит, вы считаете… что я действительно нуждаюсь в помощи психиатра? – с трудом произнесла Даша.

Глаза ее собеседницы весело блеснули из-под толстых стекол очков, и она ненавязчиво поправила собеседницу:

– Психоаналитика. Это, знаете ли, не всегда одно и то же. Вы ведь сами пришли ко мне, верно? Значит, сами ощущаете необходимость вмешательства.

– Вы опять не понимаете, – заговорила девушка с горячностью, удивившей ее самое. – Я не ощущаю необходимости вмешательства, в том-то и дело. Как раз наоборот, я чувствую, что сойду с ума, если у меня отнимут все это. Мне необходимы эти странствия, эти редкие праздники – это поле, и море, и дом с кружевными занавесками, и тот человек… И я хотела бы, чтобы так было всегда! Только я не уверена, что это правильно и что мне всегда удастся…

Спохватившись, что сказала лишнее, Даша умолкла. Но Надежда Васильевна, сделав вид, что не заметила ее оговорки, с преувеличенным вниманием принялась разбирать на столе какие-то бумаги. Она давала собеседнице время либо закончить мысль, либо исправить свою оплошность, но, не дождавшись ни того, ни другого, снова подняла на девушку пристальный взгляд.

– Так как насчет гипноза? – буднично, как о чем-то уже решенном, переспросила она.

– Вы думаете, я… это болезнь?

– Я ничего не говорила вам о болезни. – Голос врача сделался серьезным, и девушка почти физически почувствовала, как изменилась аура в комнате, став более насыщенной и опасной. – Послушайте меня, Дарья Александровна. Я скажу вам очень банальную вещь, но самые банальные истины зачастую оказываются единственно правильными. Люди очень разные. А наша жизнь – вещь коварная и непредсказуемая. Часто она наносит удар исподтишка, в самый неподходящий момент. Но большинство людей, устойчивых к этим ударам, давно и хорошо усвоили простой урок судьбы: вещи не всегда таковы, каковыми они кажутся в данный момент, и то, что сегодня печалит нас, завтра может неожиданно обернуться утешением… Однако есть среди нас и другие. Мы мало знаем о них, потому что те, кто не научился гибким договоренностям с жизнью, кто не может приспособиться к тому, что именуется социальными условиями, кризисными ситуациями или – литературно – ударами судьбы, чаще всего кончают жизнь самоубийством, попадают в психиатрические лечебницы или уходят в ирреальный, вымышленный мир… примерно так, как пытаетесь сделать вы. Эти люди не на виду у общества, о них говорят редко или вообще умалчивают, в их судьбе принимают участие лишь специалисты, но, поверьте мне, вы попали не в самую плохую компанию – в компанию тонко организованных натур, честных интеллектуалов, эмоционально и душевно богатых личностей…