Легион павших. IV - V Акт (СИ) - Крэйн Эри

— Та самая Раяда Далоран, значит, — с холодком протянула Ашша. — Что, охота на некромантов не проходит бесследно?

— Ашша! — проглотив вставший в горле ком, рыкнул на нее Къярт.

Не ожидавшая от него такой реакции девушка вздрогнула и опустила взгляд совсем так же, как опускала его, когда Фелис отчитывал ее за непослушание.

Казалось, что время тянется бесконечно. Наверное, для Кары оно и вовсе остановилось. Но иначе было никак. Следовало радоваться уже тому, что печати, предназначенные для простых призванных, оказались пригодны и для призванных паладинов.

То, что Ашша так спокойно восприняла факт возвращения паладина из мертвых, удивило. Но в ответ на высказанное непонимание, та парировала, что удивительно было бы, если бы после всех потраченных на него сил он оказался бы заурядным некромантом среднего пошиба.

За окном успело стемнеть, когда Къярт завершил печать на последнем позвонке. Отложив в сторону резец по кости, он встал со стула и сделал несколько наклонов в стороны, разминая затекшую спину.

— Мы можем вернуть тело Кары к жизни сегодня же? — спросил он.

Хотелось закончить все необходимые манипуляции как можно скорее и больше не досаждать ей.

— Если выдержишь еще пару-тройку часов. Придется нанести чернильные печати по всему телу.

— Сделай это, пожалуйста, сама. Или ты устала?

— Не устала. Но это твоя призванная и…

— Ашша, — с нажимом сказал Къярт. — Не вынуждай меня приказывать тебе.

Девушка поджала губы.

— Я все исполню, — процедила она. — Что убило ее тело?

— Я поглотил ее жизненную силу.

И снова Къярт почувствовал, как взгляд Кары уткнулся ему в спину, точно острие клинка. Он ведь так еще и не объяснил ей, как именно все случилось.

— Даже так, — хмыкнула Ашша. Она хотела отпустить очередную остроту, но сдержалась. — Значит, все органы целы. Это многое упрощает. Пусть слуги поднимут из подвала две бочки, обвязанные красными веревками, и выльют содержимое в ванную. С кожей, учитывая количество шрамов, разобраться лучше по живому: пусть на порядок неприятнее, но зато в разы чище. Старую кожу срезать, а новую нарастить посредством объединения исцеляющей и печати призыва.

— Хорошо.

— Нет. Даже не смей прикасаться, — ледяным тоном сказала Кара. — Это мое тело, и мне решать, как ему выглядеть. Или в действительности это не так?

— Но, Кара… — Къярт в непонимании посмотрел на нее. — Конечно, решать тебе.

— Тогда не смей прикасаться.

Он кивнул и, помедлив, обратился к Ашше:

— Нужно еще что-то? — та отрицательно покачала головой. — Тогда я подожду снаружи.

Выйдя из лаборатории, он наконец-то смог свободно вздохнуть. Скидывать на Ашшу большую часть работы было не по-мужски, но это все равно оставалось лучшим решением из возможных.

Къярт опустился на пол, оперся спиной о стену и прикрыл глаза. За все это время Райз так ни разу и не показался, и он не имел ни малейшего представления, где тот и что делает. Странное чувство. После их встречи в крепости Аелитт он уже привык, что напарник ходит за ним, как привязанный, и сейчас, пусть его и радовала выдавшаяся минута покоя, Къярта не покидало ощущение, будто чего-то не хватает.

Он просидел под дверью лаборатории до того момента, пока Ашша не позвала его, отлучившись лишь ненадолго в самом начале: найти какой-нибудь халат для Кары, в котором она смогла бы дойти до комнаты — плотно сидящий мундир повредил бы нанесенные легкими чернилами печати.

Къярт выбрал для Кары покои в той же части дома, где находились и их с Райзом, только с другой стороны от главной лестницы. Внутри они выглядели точно так же, как и у Къярта, с одним исключением: каменная ванна была почти доверху заполнена бледно-зеленым прозрачным маслом.

— Помнишь эту печать? — Ашша протянула ему листок бумаги с нарисованной схемой.

Он никогда не учил ее и не видел ни в одной из книг, но знал из воспоминаний девушки. Этой самой печатью в свое время Фелис вдохнул жизнь в их с Райзом тела.

Къярт кивнул.

— Тогда все просто. Призванная — халат на пол и в ванну, а ты… ты знаешь, что делать.

Еще один кивок.

— Хватит спать, красотка, — Ашша поторопила застывшую Кару. — Я хочу уже поскорее закончить со всем этим и хоть что-нибудь съесть. Хорошо тебе не чувствовать голод. Но мы это быстро исправим.

Кара не спорила. После спора о печатях в первый день их совместного пути, она делала все, что говорили, но делала это так, что Къярт предпочел бы и вовсе ни о чем и никогда ее не просить. Порой ему начинало казаться, что он ненавидит и презирает себя не меньше, чем она его.

Къярт отвернулся, когда халат соскользнул с плеч Кары на пол. Ему и не нужно было смотреть: только коснуться ее лба и активировать печать — довольно просто, даже с учетом того, что печать должна была поглотить немалую часть его энергии. У него ее было достаточно.

Къярт приблизился к ванне, встретился с Карой взглядом и положил ладонь на ее лоб.

— Не бойся, — неуклюже произнес он и мягко надавил ладонью, погружая в масло с головой.

Печать — довольно мудреная, пусть и не настолько, как та, что позволяла перехватывать чужих призванных. А вот импульс от ее активации был на порядок сильнее: его словно одновременно толкнули в грудь и ударили сзади под колено. На мгновение Къярт потерял равновесие, а его рука едва не соскользнула со лба Кары. Но необходимости касаться ее больше не было.

Резко вынырнув, Кара шумно вдохнула. К ее коже приливала кровь, на щеках разгорался жаркий, почти лихорадочный, румянец, тогда как масло утратило свой цвет, поблекло и начало браться комками.

— С днем рождения, — колко сказала Ашша и направилась к двери. — Смой с себя все в душе. Слуги уберут остальное.

Немного помедлив, Къярт вышел следом.

Тело била мелкая дрожь.

Меньше, чем через час, они собрались в одной из столовых особняка — той же столовой-колодце, в которой они обедали вместе с Фелисом. К этому времени котельная заработала на полную мощность, и комнаты наполнились сухим теплом, от которого клонило в сон.

Переставшая кутаться в шерсть Ашша наслаждалась уютом, распространяющимся по поместью вместе с горячим воздухом, и блюдами, приготовленными не своими руками. Къярт и сам был рад наконец попробовать на вкус что-то кроме способного пережить длительные переходы сыра и дичи. А вот Кара и не думала притрагиваться к еде.

— У нее такие же дурные манеры, как и у тебя, — заметила Ашша, промокнув губы салфеткой.

— Кара поест, когда захочет.

— Нет, она будет морить себя голодом и заставлять тебя тратить энергию на поддержание ее сосуда. Такая же самовлюбленная эгоистка, как и ты.

— Отстань от них, — осадил ее Райз.

Все это время он сидел в кресле у камина и молча следил за происходящим за столом. Стоило заподозрить, что что-то не так, когда на его лице слишком долго не появлялось привычных улыбок, но Къярт слишком устал, чтобы придать этому значение.

— Хватит на них бросаться, — продолжил Райз. — Просто скажи, в чем дело.

— С чего ты взял, что…

— Серьезно? — уголок его губ едва дрогнул, но так и не превратился в усмешку. — Не валяй дурака, а говори. Я же вижу, что дело больше, чем в твоей естественной колкости. Так что не так, Ашша?

— А тебе, значит, все «так», раз ты нуждаешься в моих объяснениях? — огрызнулась она. — Только посмотри на себя: Орда еще даже не явилась, а тебя уже угораздило умереть. Как ты вообще собираешься противостоять ей, если не в силах справиться даже с тем, что уже есть в этом мире, и что Орда, не глядя, сотрет? А ведь я, дура, и правда поверила, что ты на что-то способен; что все старания и жертвы мастера не были напрасны. Что ж, во всяком случае он не узнает о том, что его «избранный», — она вложила в последнее слово все презрение, на которое была способна, — оказался величайшим разочарованием.

— Ашша! — одернул ее Къярт.

— Нет, пусть говорит.

— Зачем, если тебе даже дела нет до моих слов.