Счастье на осколках - Лилия Фандеева

не было. Она решила выждать какое-то время и стояла на площадке между вторым и третьим этажом. Услышав, как щёлкнул замок на третьем этаже, и открылась другая дверь там же. Марина выждала пару минут, поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру подруги. Двери ей не открыли, а за ними была тишина. Открыв дверь своим ключом, она вошла в квартиру и окликнула подругу. В комнате и спальне никого не было, а на полу кухни лежала Даша.

– Даша, Дашенька, очнись, – тихонько постукивая её ладонью по щеке, просила Марина, набирая номер неотложки. Потом нашла в аптечке нашатырный спирт и сунула подруге флакон под нос.

– Помоги мне сесть, – тихо попросила Даша.

Марина подтянула её к шкафу, облокотив спиной.

– Сиди смирно. Скорая помощь уже едет.

Фельдшер подхватил Дарью на руки и перенёс с кухни на кровать в спальню. Марина заметила в прихожей девушку и догадалась, что это Варя. Девушка очень была похожа на мать.

– Вы ссорились? – спросила Марина.

– Нет.

– Подожди меня в комнате. – Что с ней доктор?

– Сильное нервное потрясение.

– Колите всё что нужно, а я позвоню её заведующему. А то не будет не только завтра, но и послезавтра.

Скорая помощь уехала, Дарья Андреевна уснула, Марина ждала приезда Александра Каневского и пригласила Варю на кухню, включив чайник.

– Ты меня совсем не помнишь? Я тётя Марина, мама Кости и твоя крёстная. Почему ей стало плохо?

– Не знаю. Она показала мне документы, я их прочла, нашла свою любимую игрушку и зашла сказать, что ухожу. Она сидела за столом и попросила захлопнуть дверь. Да, она говорила, сегодня оперировала сына той женщины, которая отправила её в тюрьму. Я пришла, она пила что-то вроде корвалола. Мы разговаривали мирно, хотя мне хотелось сделать ей больно. Отец рассказал мне, что пока мать сидела в тюрьме, Диана выдала себя за неё, и мы выехали всей семьёй. Он убедил меня в том, что она просидела там долго и отказалась от меня. Постепенно я к этому привыкла. Очень трудно осознавать, что ты не нужна собственной матери. Все трое были настроены против неё. А оказалось всё совсем не так. Мне нужно было подумать над тем, что я услышала, поэтому я и ушла.

– Как ты жила всё это время? – разливая чай в чашки, Марина посмотрела на Варю.

– По-разному. Почему дедушка так не любил свою вторую дочь?

– Твой дед оставил семью, когда дочерям было по пятнадцать лет. Диана прожила с отцом пять лет, и он её знал, а Дашу он не видел шестнадцать лет. Что Дина ему «напела», то он и принял за чистую монету.

– Я очень жалела, что тогда так поступила с мамой. Дед стал ей гордиться, после конференции, чем очень раздражал отца и Диану. Я перестала быть интересной как модель, превращаясь в нескладного подростка, а после травмы мне запретили и фигурное катание. Так Диана без боя отпустила меня жить к деду. Скажите, меня действительно нельзя было вернуть в Россию?

– Отец мог приехать в Россию и оставить тебя добровольно, но он этого не сделал. Затевать судебные разбирательства не имело смысла. Мама не хотела подвергать тебя опасности. Тебя могли изъять из семьи, но не факт, что вернули бы матери, определили бы в приёмную семью. Разве могла мама это допустить? Даша после вашей встречи решила, если тебе там хорошо – не нужно ничего менять. Она надеялась, что со временем ты станешь старше и сама разберёшься во всей этой истории. Человека нельзя заставить кого-то любить или ненавидеть. Знаешь, вы одного возраста с моим сыном, но мама воспитывала тебе по японской системе, считая, что основы личности закладываются до трёх лет, когда сильна детская обучаемость, отзывчивость и восприимчивость, закладываются основы характера, стимулируется интерес к познанию, творчеству. Поэтому ты в четыре года уже читала, каталась на коньках и плавала. Тебе это самой нравилось.

– Тётя Марина, мне очень страшно. Как я буду здесь жить? Маму обидела, отцу не верю, бабушку не знаю, а больше у меня никого нет.

– Не бойся! Мама тебя очень любит и так долго ждала. А отец? Он никогда не любил Дашу, а она любила его со школы. Они и поженились, когда тебе было почти два года, и развелись, когда приехала Диана. Понимаешь, если бы ни история с обвинением и арестом, ничего этого не было, и бабушка не погибла так нелепо, но меня в это время не было в городе. Ты можешь представить, что пережила мама? Нелепые сфабрикованные обвинения, смерть тёти Лиды и решение суда о проживании тебя с отцом. Мама вернулась через три с лишним месяца другим человеком. Мне не стоило тебе этого говорить, но я скажу. Она похудела, в волосах появилась седина в 25 лет, не хотела жить и набросила петлю на шею. Только Бог отвёл беду. Если бы ни престарелые бабушки, ради которых она стала жить и работа, я не знаю, из какой психиатрической больницы я бы её вытаскивала. Вы обязательно подружитесь. Она у тебя очень добрая и справедливая. Первое время будет трудно. У вас у каждой свой характер, а для тебя ещё и новая страна, новые порядки. Ты будь с ней мягче. Я не говорю о том, чтобы ты заискивала перед ней. Даша не любит лесть и ложь, поэтому просто будь собой.

– Почему мама не вышла замуж?

– Она не представляла свою семью без тебя. У Даши есть хороший и верный друг. Он кстати, твой крёстный. Ты скоро с ним познакомишься. Саша любит её с университета. Не раз делал ей предложение, но решив выйти замуж за твоего отца, она сделала свой выбор. «Я не смогу подарить ему ребёнка. Зачем ему такая жена?» – говорила она. Саша женился в двенадцатом году, а в прошлом году развёлся. Потом поездка в Сирию как-то вернула её к жизни. Появилось желание поехать то к морю, то в горы. Стала посещать бассейн, салон, на лице появилась улыбка. Она была готова к встрече с тобой. «Если ей лучше с отцом, я не буду мешать. Буду нужна – я готова помочь, но только ей. Для меня Грачёв чужой человек», – говорила она мне вчера. – Кто-то стучит. Это Саша приехал.

– Как она? – заметив девушку, обратился к ней: – Здравствуй, Варя.

– Даша спит. Врач скорой оставил сигнальный лист, он на тумбочке. Ты останешься или мне звонить своим?

– Езжай домой, Мариша. Я останусь, а завтра решу, стоит ли ей появляться в клинике.