Счастье на осколках - Лилия Фандеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я приду к вам завтра.
– Хорошо. Я работаю до шестнадцати. Минут через тридцать-сорок буду дома. «Вот я и дождалась встречи с дочерью, – всё ещё держа трубку в руке, думала Дарья. – Что принесёт мне завтрашний день?»
Ночь далась ей с трудом. Где-то в соседней квартире на одной площадке была её дочь, которая назначила ей встречу. В семь пятнадцать она вышла из подъезда, села в машину и поехала в клинику. Плановая операция прошла без сюрпризов. Они сидели с Каневским в ординаторской «переваривая» моменты операции.
– Даша, у тебя всё нормально? – подавая её кофе, спросил Александр.
– Мне Варя вчера звонила на домашний телефон, они с отцом вернулись, хочет встретиться и поговорить.
– И чего ты боишься? Она ребёнок. Ты сколько ждала этой встречи?
– Это твоя Вика ребёнок, а Варе четырнадцать лет исполнится. У неё есть свой характер, свой взгляд на происходящее. Саш, мне как-то не по себе. А если встреча напомнит встречу в Монреале?
– Дарья Андреевна, наша скорая привезла пострадавших в ДТП. Один тяжёлый.
Ольховская спустилась в приёмное отделение и остолбенела. Пробежавшись глазами по сигнальному листу и заметив фамилию пациента, она раздавала указания на автомате. Молодого человека увезли, а его родители, которым обрабатывали раны и ссадины, с надеждой смотрели на Дарью.
– Извините, но я не смогу оперировать вашего сына по причине личной неприязни. Я не хочу попасть в очередной раз за решётку по своей наивности. Надеюсь, вам понятны мои мотивы, госпожа Вершинина? Вы мало изменились за десять лет.
– Вы давали клятву. Спасите моего сына.
– Чтобы вы, в случае неудачи, отправили меня в места не столь отдалённые? Мы это уже проходили. Извините.
– Даша, ты что творишь? Дети не отвечают за поступки родителей, а я без тебя не справлюсь, и ты об этом знаешь, – переодеваясь, говорил Александр Каневский. – Одевайся, будешь на подстраховке. Это всё о чём я тебя прошу.
– Ты хочешь, чтобы я его угробила на столе? Ты посмотри на меня. У меня руки ходуном ходят. Как я буду работать?
– Давление падает, – подал голос анестезиолог, а через пару минут сообщил: – остановка сердца.
Эти слова были для Дарьи как ушат холодной воды. Она тут же включилась в работу, забыв о треморе рук и о ненавистной физиономии мадам Вершининой. Операция длилась больше двух часов.
– Поговори с родителями сам. Я не могу видеть его мать, – она прошла в ординаторскую и тяжело опустилась в кресло.
– Дарья Андреевна, я не могу уехать, не выяснив причины вашего негативного отношения к моей семье, – волнуясь, говорил Вершинин, нерешительно входя в кабинет. – Должно быть всему объяснение.
– К вашей жене, так будет правильнее. Вы действительно хотите знать правду?
– Сделайте одолжение, проясните ситуацию. Вы не можете не знать, кто я такой. Делать подобное заявление с вашей стороны неосмотрительно, оно чревато последствиями, но это вас не остановило. Почему вы пересмотрели своё решение?
– Ваша жена права в одном – я давала клятву. Вы, пожалуйста, присаживайтесь, я расскажу, что произошло десять лет назад, – она коротко изложила и вновь пережила то время. – Вы считаете этого недостаточно для моей ненависти к вашей жене?
– Ольга говорила мне, что по вине Славки молодая женщина попала за решётку, но она всё сделала для того, чтобы исправить это. Я сам перечислял деньги за моральный ущерб.
– Очередная ложь. Её вынудили это сделать, шантажируя бурной молодостью. Она написала заявление об оговоре и клевете. Жалко, что всё это случилось накануне суда, когда мне вынесли обвинительный приговор. Это стоило мне двух месяцев тюрьмы. Не знаю, чего ей стоила свобода, но мне она досталась дорогой ценой. Да, меня, в конце концов, оправдали в том, чего не делала и моральную компенсацию я получила, но это решение суда, а не её добрая воля.
– Откуда вы это знаете?
– Сто тринадцать дней в изоляторе – это не турецкий берег моря и не острова в океане. Я не открою большого секрета, сказав, что треть моих сокамерниц попали туда не по закону. Оказались инструментом в руках, мягко сказать, недобропорядочных людей пользующиеся властью. Вы удивитесь, но мне в первый день было предложено извиниться перед компанией вашего сына и выплатить компенсацию. Как бы вы поступили, попав в руки не отморозков, а отпрысков солидных людей, которые вас унижали, били ногами? Вы стали бы извиняться, получив плевок в лицо? И кто-то же стоит за этим беспределом.
– За десять лет вы ничего не забыли?
– А не было этих десяти лет. Я вернулась в пустую квартиру, где не было мамы, где не было дочери, которую увезли за границу, пользуясь моим отсутствием. Первое время мне очень хотелось отомстить за унижение, за подлость. Но я понимала, что любое моё телодвижение будет использовано против меня. Миром правят власть и деньги. Кто вы и кто я. Постепенно это прошло, но не забылось.
– Вы видитесь с дочерью?
– Нет. Девочке четырнадцатый год и она меня ненавидит, а я надеюсь, что став старше, она поймёт, кто виноват в нашей разлуке. У вас есть ещё вопросы?
– Славка был моим пасынком почти двадцать лет. Жена его слишком баловала. Он умер пять лет назад от передозировки. Ярик наш общий ребёнок. Вы сделали невозможное и спасли парня. Спасибо.
– С вашим сыном всё будет хорошо. Процесс реабилитации займёт ни один месяц, но многое будет зависеть от его настроя. Навестите его завтра, а сегодня вам самим стоит отдохнуть.
– Даш, давай я отвезу тебя домой, а свою машину оставь во дворе клиники.
– Спасибо, Александр Николаевич. Чтобы я без тебя делала? Ты заберёшь меня завтра на работу?
– Не волнуйся. Приеду вовремя.
Марина Борисова знала о встрече подруги с дочерью. Она не видела девочку десять лет и очень переживала за подругу. Что можно ожидать от подростка, который уверен, что его бросила мать? Имея сына такого же возраста, знала, как упрямы подростки в своей правоте, и догадывалась, что первый разговор займёт немного времени, где-то не более получаса. И может развиваться в двух направлениях: обвинит и оскорбит мать, не дав сказать ни слова и хлопнув дверью, либо выслушает и возьмёт время для анализа. В любом случае оба варианта – это выяснение отношений. О чём долго говорить «чужим» людям? А то, что Варя и Даша друг другу чужие люди в данный момент, сомнений у Марины
