Пеший город - Феликс Кривин

А вон там, высоко-высоко, — кто это? Ну конечно же, это Пустельга. Она взмывает все выше и выше, и так хорошо смотреть на нее. Хорошо и вместе с тем страшно: а вдруг она улетит и больше никогда не вернется на землю? Потому что больше нет на земле Канарея, нет на земле солдата, который писал Пустельге: «Ждите меня ровно в полночь…»

Ждите… Где ждать его Пустельге, где его ждать, чтобы дождаться?

Что же произошло дальше?

На этот вопрос ответить труднее всего. Жизнь идет, не останавливаясь, и никогда нельзя дать точный ответ — что же произойдет дальше?

Птичий город теперь не узнать: он занимает все небо, хотя птицы не порывают с землей — ведь родились они на земле, и это она дала им крылья.

Должность короля давно упразднена, и никаких династий нет и в помине. Птицы сами управляют своим городом, но особенно прислушиваются, конечно, к мнению таких уважаемых граждан, как Сокол, Орел, Соловей.

Во дворце теперь летная школа. Там занимаются птенцы, которые еще не умеют летать. Дятенок тоже в этой школе, только он не учится, а преподает: время идет, и Дятенок уже не Дятенок. По утрам, когда пора начинать занятия, сторож Каплун дает звонок… Представляете, его преподобие стал теперь школьным сторожем и совсем неплохо чувствует себя в этом новом сане. Наконец-то он нашел свое призвание, о котором прежде и не подозревал. По праву работника летной школы, Каплун рассуждает о полетах, как знаток, но сам летать не решается. «Не те перышки, не те крылышки… Да и на земле как-то спокойнее».

На площади перед дворцом стоит памятник солдату Канарею. Скульптор Жаворонок так его установил, что Канарей совсем не касается земли, он как будто летит по воздуху. И это очень правильно, потому что — теперь это знает каждый школьник — солдат Канарей, хоть и служил в пехоте, но он летел, летел, в самом высоком смысле слова.

Что же произошло с остальными героями нашей истории?

Говорунчик-Завирушка по-прежнему работает в редакции, правда, не в должности редактора, а в должности курьера. Ему пригодилась фраза, когда-то слышанная от Дятла, о том, что и курьеры делают карьеры. Завирушка делает свою карьеру, бегая с поручениями нового редактора и одновременно разнося слухи, что скоро — вот увидите! — все это переменится. «Это я вам говорю как сотрудник газеты «Полет», а также как бывший сотрудник газеты «Друг пешехода».

Зяблику очень пригодилась справка, которую он в свое время взял у Грача. Ведь Зяблик простудился не просто так, а там, в дворницкой, — это подтвердили и Сорокопут, и Дятенок. Трясогузка не работает, но забот у нее хватает. Она очень следит за собой и летает по специальному режиму. «В наше время сохранить фигуру — значит, сохранить семью».

А вот кто работает — ни за что не догадаетесь! — это Сорокопут. Он возглавляет коллегию адвокатов и совсем ничего не путает. В этом просто нет необходимости: ведь теперь по любому вопросу Сорокопут может прямо высказать свое мнение.

Пеночка-Пересмешка часто встречается с Соколом и редко с ним расстается. Ну, конечно, у каждого свои дела, но свободное время они всегда проводят вдвоем, а скоро будут проводить втроем или вчетвером, тогда Пеночке будет совсем весело.

Пустельга работает вместе с Дятенком — воспитательницей в летной школе. Птенцы ее любят, потому что она отдает им всю жизнь. Больше Пустельге некому ее отдавать — не стало кому отдавать, с тех пор как не стало солдата Канарея.

Очень не повезло Голубю. Он пришел к своей Голубке, но она его не узнала: сидя в клетке, Голубь совсем облысел от усиленной переписки. Он, правда, надеется, что Голубка снова полюбит его, но разве может Голубка полюбить вторично? И все же Голубь приходит к ней каждый вечер. Они сидят и читают его письма, читают, как какой-нибудь роман. До конца еще далеко, но Голубка так увлечена, что — кто знает? — может, их роман и хорошо кончится?

Марабу вернулся к себе на родину, где он имеет возможность говорить без акцента. Но должность начальника тайной полиции там была занята, и Марабу пришлось сменить профессию. Он открыл тайную лавочку по продаже секретных сведений. Торговля идет бойко, и успехи Марабу дают все основания ожидать, что скоро он и здесь займет подобающее положение.

Филин и Глухарь прячутся где-то в лесах. Они собирают силы, чтобы напасть на Птичий город и восстановить в нем прежний порядок, но силы их, наоборот, тают, и Глухарь сильно сомневается, правильно ли он сделал, сбежав от своих.

А вот Сплюшка не сбежал. Правда, поначалу он очень страдал, потому что ему не хватало его ефрейторства. Старый служака решил, что теперь его песенка спета, и даже попытался навеки уснуть, но с этим у него ничего не получилось, потому что всякий раз Сплюшка закрывал только один глаз, а другой прищуривал, чтобы посмотреть, как его будут хоронить с воинскими почестями. Потом он раздумал умирать и поступил в дружину по охране новых порядков. Работы у него хватает, потому что пока Филин и Глухарь прячутся в лесах, Сплюшка не должен дремать.

А Дятел остался без работы, хотя он в совершенстве владеет двумя профессиями. Должность младшего привратника упразднена, а вторая профессия, которой обучил Дятла Марабу, также не пользуется популярностью, и Дятлу приходится сидеть дома. Дятлиха ходит на работу, а он варит обед, прибирает комнаты и вообще занимается хозяйством.

Парикмахер Стриж опять сменил вывеску: теперь его парикмахерская называется «Солдат Канарей». Конечно, вывеска у него не на земле, сейчас такого не встретите в Птичьем городе, — а высоко, под самой крышей, так что для того, чтобы ее прочитать, нужно хорошенько поработать крыльями.

Жизнь идет, и есть в ней свои заботы, свои тревоги и разочарования. Есть они и у безнадежно влюбленного Голубя, и у старого Дерябы («Ни-ни! Только по праздникам!»), и у преподавателя летной школы Дятенка (потому что птенцы сейчас такие пошли — нет, мы были другими в наше время!). Но как бы трудно ни складывалась жизнь, дан ответ на главный вопрос:

Для чего у птицы крылья?Чтоб подняться в поднебесье,Чтоб парить под облаками,Быть свободной, словно песня,Чтоб, покуда светит солнцеНад землей — к нему стремиться.Для чего у птицы крылья?Чтобы птица стала птицей.

1962–1963 гг.

Что было дальше на самом деле

Так бы это должно было быть, если б жизнь не была жизнью, если б она оставалась сказкой, прекрасной мечтой. Мечта живет по своим законам, а жизнь по своим, и если мечта пытается жить по законам жизни, то это обычно плохо кончается. Сколько понастроено воздушных замков, а кто в них живет? Воздушные замки для жизни не приспособлены.

Пытались даже построить один большой воздушный замок для всех, чтобы все в нем были счастливы. Но ничего с этим не получилось. Строительный материал разворовывали еще на земле, а то, что удалось построить, в конце концов обрушилось всем на голову.

Будущее — это продолжение жизни, а не мечты. Мы привыкли жить в будущем, а в настоящем жить так и не научились. В будущем жить легче, спокойней, безоблачней, безболезненней, к тому же оно не пролетает так быстро, как пролетает настоящее: когда на него ни глянешь, оно всегда впереди.

Время раньше всех научилось летать и пролетает так быстро, что за ним не угонишься. И за будущим не угонишься, оно — как горизонт.

Птичий город теперь не узнать. Всюду взлетные дорожки, вокзалы, заправочные станции (так теперь называются буфеты). Предупредительные надписи: «Внимание!», «Взлет!»

Птичий город занимает все небо, но все предпочитают жить на земле. Все-таки какая-то почва под ногами.

Поразмять крылья, конечно, можно, но постоянно жить — не получается. Только умостишься, закроешь глаза, чтобы отойти ко сну — и тут же куда-то проваливаешься. Ко сну можно только отходить, а отлетать — разве что душой, оставив на земле тело.

Чем-то она притягательна для птицы, эта земля. Они-то думали, что их притягивает небо, а оно их притягивало только на расстоянии. А приблизишься к нему, расслабишься — и сразу летишь камнем вниз.

Появилось новое значение слова «полететь».

— Я вчера так полетела, — говорит Трясогузка и трясет гузкой, которая у нее вся в синяках. Великолепные синяки у Трясогузки! Наверно, когда падаешь с неба, уносишь на землю кусочек его синевы.

Внимание! Отстегнулись! Взлет!

Каждый — весь внимание. Все отстегнулись. Но взлета нет.

Многим просто некогда: столько дел. У некоторых на земле неплохой бизнес, а в небе никакого бизнеса нет. Летать стало просто невыгодно: ты полетишь, а тебя на земле обворуют. Ну, и привычка, конечно. Привыкли быть пешеходами, пешая ходьба полезна для здоровья.