Кремлевский спецназ - Александр Тамоников

– Я… Денис, прости, я… готова пойти за тобой хоть на край света.

– Вот только этого не надо. Тебе бы вырваться отсюда, а потом и от меня…

– А что я буду делать одна, даже если окажусь во Франции? Вновь пахать на сутенеров? Если бы ты знал, как мне надоела прежняя жизнь шлюхи, которую используют все кому не лень за гроши, издеваются, как только пожелают!.. А мне хочется жить с одним мужчиной, только ему дарить ласки, только ему служить… Конечно, я с радостью уехала бы отсюда, но разве это возможно? Разве нас выпустят из Афганистана?

Куршед затушил сигарету.

– Я очень богатый человек, Элен. А деньги позволяют сделать все. Мы сможем покинуть Афганистан. И ты поедешь со мной. Ты не станешь моей женой, ты не будешь наследницей и сможешь иметь только то, что дам тебе я. А если ты хоть один раз позволишь усомниться в своей верности, если до меня дойдет малейший слушок, что ты где-то перед кем-то вертела своей задницей, тебя ждет смерть. Пока я жив, ты должна принадлежать только мне. Согласна на эти условия?

– Да, дорогой, согласна! И когда мы уедем?

– Отъезд надо подготовить. Сделать паспорта, определить безопасный маршрут отхода. Все это – время. Думаю, мы сможем бежать не ранее чем через месяц.

– Так долго ждать?

– Раньше ты и мечтать не могла о возвращении к нормальной, цивилизованной жизни, не так ли?

– Да, ты прав… А что должна буду делать я?

Куршед усмехнулся:

– Ублажать меня и стараться не надоесть до того, как я обозначу дату отъезда. Надоешь – оставлю твой труп в этих апартаментах.

– Что ты такое говоришь? Да лучшей любовницы тебе не найти ни здесь, ни в Европе!

– Не переоценивай себя. Да, ты хороша, слов нет, но и хорошее надоедает. Однообразие… Так что старайся разнообразить секс; это то, что от тебя, по сути, и требуется.

– Я буду стараться…

– Конечно. Иного выхода у тебя нет. Кроме занятия сексом, от тебя потребуется фотография на паспорт. Она у тебя есть?

– Нет.

– Ладно, сделаем. Позже. А пока… веди себя как любовница и смотри, не проболтайся о наших планах. Для тебя это гибель.

– Я все понимаю. Да и не общаюсь я ни с кем.

– Отдыхай. Мне же пора вставать.

– Сделать тебе кофе?

– Не надо. Только душ.

Куршед поднялся, прошел в ванную комнату и встал под освежающие струи контрастного душа. Потом, переодевшись и чмокнув любовницу в лоб, он вышел из комнаты и направился в кабинет Муатабара Акрани. Его встретил поклоном мальчишка-слуга.

– Сделай мне крепкого кофе, без сахара, очень крепкого, и вызови сюда Абдула с аппаратурой. Быстро, бача!

– Слушаюсь, господин!

Мальчишка исчез в коридоре. Куршед присел в кресло, откинувшись на спинку. Он отказался от кофе Элен, потому что она совершенно не умела его варить. Надо попросить слугу, пусть научит, – он готовил тонизирующий напиток отменно. Полковник прикурил очередную сигарету. Посмотрел на циферблат дорогих швейцарских часов и сделал несложный расчет. В Москве сейчас было 6 часов 40 минут утра понедельника, 27 сентября.

Тем временем слуга принес кофе. Куршед в два глотка выпил содержимое чашки.

– Ты делаешь хороший кофе…

– Благодарю, господин.

– Я попрошу тебя показать женщине, что живет со мной, как это делать. Понял?

– Да, господин. Но не выгонит ли меня ваша женщина?

– Скажешь, я послал тебя, не выгонит.

– Слушаюсь. Когда мне зайти к ней?

– Выбери время до обеда.

Забрав поднос с пустой чашкой, слуга, беспрестанно кланяясь и пятясь, покинул кабинет. Вместо него вошел связист:

– Ассалам аллейкум, господин полковник!

– Вааллейкум ассалам, Абдул. Связь с Охотником налажена?

– Еще со вчерашнего вечера.

– Хоп! Вызывай его.

Связист набрал номер и передал трубку Куршеду.

– Охотник? Доброе утро!

– Доброе, полковник! Все идет по плану.

– Как прошла ночь?

– Спокойно. Из чего следует, что в Москве не знают о захваченных в пансионате заложниках.

– Их не встревожило то, что не вернулся теплоход?

– Я разговаривал на эту тему с капитаном. Он сообщил владельцу судна, что экскурсия затягивается. Последний даже был рад этому.

– Еще бы! Это его деньги… Ничего подозрительного на подходах к пансионату замечено не было?

– Нет! Ночь выдалась спокойной, люди Исы с теплохода внимательно следили за рекой. Особенно за поверхностью воды – ведь аквалангисты подходят к объекту, оставляя след из мельчайших пузырьков воздуха. Ничего подобного не наблюдалось. Думаю, часов в восемь спустить под воду нашего человека.

– Это лишнее! – отмахнулся Куршед. – Слушай, что тебе следует сделать сегодня. В 9.00 возьмешь из числа заложников женщину, любую… лучше ту, которая наиболее испугана; приведешь в кабинет директора и наберешь номер дежурного сотрудника американского посольства. Скажешь, что вы захватили заложников-американцев. Сотрудник, скорее всего, примет твое сообщение за глупую шутку; тогда передашь трубку заложнице, после чего сообщишь сотруднику посольства номер своего сотового телефона и выставишь условие, что говорить будешь только с послом или его заместителем. На этом переговоры прекратишь. Думаю, американцы быстро свяжутся с тобой, и тогда ты изложишь наши требования. Мы готовы отпустить всех американцев поэтапно. Сначала…

Куршед инструктировал Гаева не более пяти минут. Завершив инструктаж, спросил:

– Ты все понял, Охотник?

– Да, полковник!

– Прекрасно. На тебя наверняка выйдут и представители российских спецслужб. С ними, как и с чиновниками Кремля, ничего не обсуждать. Пусть работают с американцами. Ясно?

– Ясно! Один вопрос. Русский спецназ наверняка в любом случае выдвинется к пансионату. Если его бойцы окажутся в зоне поражения, мы можем открыть по ним огонь?

– Нет. Не стоит дразнить медведя в его берлоге. Спецназ, конечно, подойдет и рассредоточится вокруг пансионата, но без приказа сверху никаких действий предпринимать не будет. Американцы в посольстве вряд ли согласятся на штурм объекта. Пока посол доложит о произошедшем в Вашингтон, пока там переварят сообщение, пока пошлют своих спецов оценить ситуацию или согласуют действия с русскими спецслужбами, времени уйдет много. Ты же в 14.00 должен начать главный этап операции.

– Ты не сказал, как я уйду с судна…

– Мне необходимо подготовить твой личный отход. До 14.00, до команды на продолжение операции, ты все будешь знать.

– Я выполню приказ, но только лишь если буду уверен, что смогу покинуть не только Москву, но и Россию. Только в этом случае я активирую взрыватели основного заряда. Прошу не забывать об этом!

– Как трудно работать с людьми, которые не верят тебе, – вздохнул Куршед. – Я когда-нибудь давал повод усомниться в том, что всегда держу слово, которое дал?

– Такого не припомню.

– Так какого черта, Юнус, ты сейчас выказываешь мне недоверие?

– Раньше, полковник, ты старался беречь людей, сейчас же обрекаешь на гибель весь отряд.

– Ты сам прекрасно понимаешь, что в данном случае эта жертва полностью оправдана. Если бы можно было обойтись без нее, я принял бы другое решение. Реально для выполнения акции требуется не более двух-трех человек. Но ответь мне, ты найдешь в отряде добровольцев?

– Нет! – решительно проговорил Гаев. – Никто не согласится умереть вместо другого.

– В том-то и дело. Поэтому я вытащу из России только тебя. А ведь, согласись, мог бы и не вытаскивать.

– Еще неизвестно, чем закончится акция и станешь ли ты в действительности вытаскивать меня…

– Я вынужден сделать это. Ведь взорвать теплоход можешь только ты. И я прекрасно понимаю, что ты нажмешь на кнопку подрыва только тогда, когда будешь уверен в своей безопасности.

– Хоп, мы поняли друг друга. Я все уяснил и продолжаю работать.

– В 13.40 я вновь свяжусь с тобой. К этому времени у тебя должно быть все готово для проведения главной акции. До связи, Юнус!

Отключив на время телефон спутниковой связи, Куршед, подумав, набрал другой номер. Ему ответил хриплый голос с небольшим восточным акцентом:

– Слушаю!

– Это полковник. Салам, Хайдар!

– Салам, Али! Рад слышать тебя!

– Ты где сейчас находишься?

– Там, где и должен находиться, – на даче нашего друга.

– Карта Москвы и Подмосковья с собой?

– Да. А что, у Охотника возникли проблемы?

– Нет. Просто я подумал: а если его пульт даст сбой? И тогда в нужный момент основной заряд не взорвется…

– Ты решил подорвать его?

– Да. И не надо задавать лишних вопросов. Ты помнишь, для чего я отправил тебя в Россию и сколько денег перевел на твой счет?

– Помню, полковник. Память у меня хорошая…

– Значит, слушай! Тебе с 14.30 необходимо быть на Софийской набережной метрах в ста от Большого Москворецкого моста.

– Это, кажется, напротив Кремля?.. И что я должен там делать?

– Дождаться подхода к мосту теплохода «Виктор Веселов». Как только он пойдет под мостом, активировать взрыватель основного заряда, что заложен на этом теплоходе.