Дитя дьявола - Джорджетт Хейер

Видал тем временем отправился к Тимоти и произвел там истинную сенсацию.

— Боже милостивый, это Видал! — изумленно вскричал лорд Чолмондли.

Мистер Фокс, игравший с лордом в пикет, спокойно раздал карты.

— Почему бы и нет? — томно протянул он и вяло помахал маркизу рукой.

Видал остановился посредине комнаты и оглядел присутствующих. На мгновение игра за столиками прекратилась, и головы игроков как по команде повернулись в сторону маркиза. Молчание нарушил подвыпивший господин у окна:

— Эй, Видал, каков результат? Я поставил пятьсот фунтов, что вам понадобится более четырех часов.

— Вы их проиграли, милорд, — равнодушно ответил маркиз. Тут он заметил мистера Фокса и начал пробираться к его столику.

Все заговорили разом. Многие бросали неодобрительные взгляды на высокую фигуру Видала, но он, казалось, ничего не замечал.

Чолмондли положил карты на стол.

— Это правда? — спросил он. — Вы проделали путь до Ньюмаркета и обратно за четыре часа?

Маркиз улыбнулся.

— За три часа сорок четыре минуты.

— Но вы же были пьяны! — воскликнул Чолмондли. — По-моему, это невозможно!

— Спросите судей, — пожал плечами маркиз. — Я вас предупреждал, что лучше правлю в пьяном виде. — Он оглянулся на соседний столик и слегка повысил голос. — Партию в пикет, мистер Комин?

Мистер Комин тотчас обернулся. На лице его мелькнуло удивление. Он поклонился.

— Сочту за честь, милорд.

Видал прошел к своему столику и подождал, пока принесут новую колоду и расставят стулья.

— Тяните, Комин, — он подтолкнул карты.

Мистер Комин подчинился и выиграл право на сдачу.

— Ставки обычные? — лениво осведомился маркиз.

— Как пожелаете, милорд. — Мистер Комин посмотрел ему прямо в глаза.

Видал неожиданно рассмеялся и миролюбиво предложил:

— Тогда играем без ставок, Комин.

— Мне представляется, милорд, что такая пресная игра вряд ли будет интересна вам.

— Вот тут вы не правы, — усмехнулся маркиз.

— Или для меня, милорд.

— Я не играю на деньги с членами своей семьи, — пояснил Видал.

Мистер Комин вскочил.

— Сэр?

— Да, сэр?

Мистер Комин аккуратно положил на стол карты.

— Правильно ли я вас понимаю, что вы с одобрением смотрите на мое сватовство, милорд?

— Вы, как всегда, дьявольски точны в выражениях, — с улыбкой заметил Видал. — Полагаю, если Джулиана пожелает выйти за вас, она вас получит. Только не думайте, что я стану участвовать в этой комедии. Меня не касаются матримониальные эскапады мисс Марлинг.

Мистер Комин снова сел.

— Насколько я понимаю, милорд, вы выбрали меня вовсе не для того, чтобы сыграть партию в пикет.

— Нет, отчего же, — возразил его светлость. — Но я не обираю своих родственников и не желаю, чтобы они обирали меня. Скажем, десять шиллингов за сотню.

— Конечно, если вас это устраивает, — ответил мистер Комин.

Глаза маркиза сверкнули.

— Что-то я сегодня слишком трезв.

Комин раздал карты и медленно произнес:

— Не хочу показаться невежливым, милорд, но, принимая во внимание ваш вспыльчивый характер, я не сел бы с вами играть, если бы вы не были трезвы.

— Весьма разумно, — одобрил маркиз. — Меняю четыре. Вы полагаете, я могу вас пристрелить?

Мистер Комин взял остальные четыре карты.

— Нет, конечно. Мы ведь одна семья, милорд?

Видал рассмеялся.

— Ей-Богу, на вашем месте я незамедлительно помчался бы в Париж и похитил бы Джулиану. Такое поведение характерно для членов нашего семейства. Если хотите получить хороший совет, то вам лучше всего познакомиться с моим отцом. У меня есть сильное подозрение, что он одобрительно посмотрит на ваше сватовство.

Мистер Комин после некоторого раздумья сбросил карты.

— Принимая во внимание, сэр, неприятные обстоятельства, сопровождавшие мое знакомство с его милостью, я не могу надеяться, что новая встреча со мной вызовет у герцога что-либо, кроме отвращения.

— По всей видимости, — возразил Видал, — вы не слишком хорошо знаете моего родителя. — Остальную часть кона они разыграли в полном молчании, но, когда собрали карты, Видал продолжал: — От дядюшки Руперта я слышал, что прошлой ночью вы в известном смысле встали на мою защиту. Я благодарен вам. Но почему вы это сделали? Из вежливости? Вы же не питаете ко мне особого расположения?

Легкая улыбка тронула губы мистера Комина.

— Напротив, милорд, я скорее готов признаться, что питаю к вам отвращение, но, наверное, во мне заговорило врожденное чувство справедливости.

— Я так и думал, — кивнул маркиз. — Но, как видите, я способен располагать к себе людей, быть может, со временем и вы перемените свое мнение на мой счет.

— Должен признать, что порой ваше поведение словно преследует одну цель: произвести на меня благоприятное впечатление, — задумчиво произнес мистер Комин.

— Увы! — согласился его светлость. — Давайте попробуем еще раз. Сэр, вы бесстрашно выступили вчера в мою защиту. Я ваш должник, поскольку, осмелюсь предположить, мой отец поверил вам. При других обстоятельствах я мог бы замолвить за вас словечко перед его милостью, но сейчас мое слово вряд ли хоть что-то значит. Поэтому я лучше дам вам совет. Женитесь на моей кузине тайно. Иначе вы потеряете Джулиану.

Мистер Комин нахмурился.

— Мне уже дали это понять. Но я не могу взять в толк, почему леди Фанни находит этот брак мезальянсом. У меня нет никакого желания кичиться своим происхождением, оно не столь благородно, но и не постыдно. Да и состояние мое нельзя назвать ничтожным, к тому же я наследую титул баронета от…

— Вы можете быть наследником хоть десятка баронетов, — перебил его Видал, — но с наследником герцога вам не сравниться.

Лицо мистера Комина выражало недоумение и растерянность.

— Я имею в виду себя, — признался маркиз. — Если не получится со мной, найдут другого знатного жениха, насколько я знаю свою тщеславную тетушку. Понимаете, милая леди Фанни смотрит только на Олимп и к тому же чертовски упряма.

— Но, сэр, если я уговорю мисс Марлинг на тайный брак, то совершу бесчестный поступок.

— А зачем ее уговаривать? — цинично спросил его светлость. — Состояния у Джулианы нет, так что можете не опасаться, что вас примут за авантюриста. Я дал вам совет, а вы поступайте как считаете нужным.

Мистер Комин собрал карты.

— Наверное, я должен вас поблагодарить, но все, что нарушает приличия, вызывает у меня глубочайшее отвращение, особенно в столь деликатной сфере.

— Тогда вам следует взять в сообщники мое благословенное семейство, — ответил его светлость.