Память сердца - Дженис Хадсон

— Это кто же такой, черт возьми?

Роб Эванс вытаращился на незваного гостя. Откуда он взялся, такой сердитый? Очень уж он грозный, прямо жуть берет и поджилки ходуном ходят. Высокого роста, с широкой грудью и крепкой шеей, густые черные волосы, видать, расчесаны пятерней, темная тень дневной щетины, пытается выглядеть величественно. Видали и покруче. Бросив быстрый взгляд на Дженни, Роб снова насмешливо уставился на Бретта. Ужасно быть в лучших друзьях у такой сногсшибательной женщины — все мужчины, с которыми она знакомится, считают своим долгом немедленно биться с ним на дуэли. И этот, очевидно, тоже. Роб заметил, как покраснели щеки Дженни и как она бросила быстрый взгляд на пришельца, манеры которого что-то не очень понравились Робу.

— Послушай, может, мне его вышвырнуть отсюда?

Бретт оглядел Роба с головы до ног:

— Разрешаю попробовать, малыш.

— Прекратите немедленно! Роб живет в соседней квартире! Бретт — наш сосед с нижнего этажа! — закричала Дженни, вертя головой то в одну, то в другую сторону. — И ваши петушиные наскоки никто не оценит. И перед тем, как я уйду отсюда, мне хотелось бы убедиться, что вы отсюда уже ушли! Оба! И побыстрее!

— Ты уверена, что оба? — переспросил Роб.

— Уверена! Да, Роб, я прошу прощения за субботу. — Она обещала поиграть с ним в волейбол на площадке перед комплексом, о чем, конечно, вспомнила только сейчас. — Надеюсь, я не испортила тебе выходной?

Роб посмотрел на нее чуть дольше, чем следовало, и улыбнулся:

— Да все в порядке, Джен! — Он наклонился и поцеловал ее на прощание.

Не в первый раз Дженни позволяла Робу целовать себя. Поводом для этого служило более чем двухлетнее знакомство и статус самого близкого друга. Однако сейчас поцелуй Роба отличался от обычного дежурного чмоканья в щечку. В его глазах промелькнул дьявольский огонек, и он поцеловал Дженни по-настоящему, так, как мужчина целует женщину. Слегка ошалев от неожиданности, она резко отпрянула. Глаза Дженни широко раскрылись от удивления, и она уставилась на его радостно улыбающуюся физиономию.

— О'кэй, бэби. Если я тебе понадоблюсь, просто стукни в стену погромче, и я вернусь.

Бретт проводил уходящего Роба не очень ласковым взглядом. Когда дверь закрылась, он повернулся к Дженни.

— Интересно было бы знать, сколько подобных юношей имеют доступ к твоим маленьким пальчикам?

— Мне это не столь интересно, но все же: сколько особ женского пола таскают в своих сумочках ключи от твоей квартиры?

— Ни одной! За исключением моего личного секретаря Кэй Олсен! Она пришла вернуть мне дискету с четырьмя первыми главами моей книги. Кэй не увидела «корвета» на привычном месте и решила, что я куда-то уехал, не предупредив ее. Она хотела положить дискету на стол и тотчас уйти. Мы с ней друзья и деловые партнеры, но не больше!

Дженни смотрела на Бретта. Если бы этот страстный монолог произнес кто-нибудь другой, она бы не поверила ни единому слову. Но Бретт… По его глазам было видно, что он говорит правду.

— Ты хочешь знать еще что-нибудь? — Бретт перевел дыхание.

— Да. Я хочу знать, сколько раз ты с ней спал?

— С Кэй?! — В его голосе прозвучало столь неподдельное изумление, что Дженни уже не сомневалась в правдивости Бретта. Он вытаращил на нее глаза и заулыбался. — Боже, Дженни, как ты ошибаешься! Я же тебе сказал…

— Я просто обратила внимание на ее глаза, когда она увидела, что мы… Короче, когда она вошла к тебе в квартиру.

— Еще раз повторяю: все это глупости! Кэй — друг, надежный товарищ, прекрасный работник. Но ничего больше! Я тебе уже говорил: у меня никого нет!

Следовало ли последнюю фразу понимать так: «У меня нет никого, кроме тебя»? Нет, Дженни не хотела слышать такого! Отношения, возникшие между ними за последние два дня, попахивали сумасшествием.

— Ты не веришь мне, — огорченно заметил Бретт.

Боль промелькнула в его глазах так быстро, что Дженни подумала — ей это только показалось. Когда она смотрела на него, все мысли путались, поэтому она отвела взгляд в сторону.

— Это не так важно, как ты думаешь, — произнесла она с кажущимся спокойствием.

— Ну, если эта не блещущая интеллектом гора мускулов больше соответствует твоему типу мужчины, чем я…

Дженни язвительно скопировала интонации Бретта.

— Роб друг и надежный товарищ, про работника пардон, сказать ничего не могу, — да уж, про мужские достоинства Роба она просто-напросто ничего не знала.

— И, похоже, друг и надежный товарищ не заходит к тебе через балкон? Для этого, как я видел, имеется дверь, — заметил Бретт.

На лице Дженни появилось выражение нескрываемого любопытства.

— Слушай, а зачем ты тогда вообще ко мне забрался?

— Потому что, черт возьми, мне показалось, что тебе очень плохо!

— А зачем ты остался?

— Повторяю, потому что тебе было плохо!

— И утром мне тоже было плохо? Тогда почему ты…

— Потому что ты тоже!

Дженни на секунду запнулась.

— Ну, я тогда думала, что ты был… Короче, что у нас с тобой не получится все так быстро.

Голос Бретта звучал все более отрывисто:

— А вот чем объяснить скорость, с которой ты сегодня удрала? Тем, что мой секретарь имеет ключ от моей квартиры?

— Я… Я сама не могу объяснить это сейчас более или менее внятно.

— Дженни, мы провели вместе весь уик-энд. Я знаю, что все между нами произошло действительно слишком стремительно, но это произошло! И ты не жалeeшь ни об одной минуте, когда мы были вместе. Два дня назад ты приняла меня как долгожданного любовника. Сразу и бесповоротно. Сейчас ты воспринимаешь меня как национальное бедствие.

Долгожданного? Ну что ж! Звучит значительно лучше, чем «из прошлой жизни»! Если бы Бретт знал! Дженни была уверена, что, расскажи она ему все от начала и до конца, начиная со своего кошмара двадцатилетней давности, Бретт первый отправил бы ее в ближайший дурдом.

— Дай мне немного времени. Я все равно сейчас не скажу тебе ничего больше.

Он сжал кулаки. Бретт начинал терять уверенность, что нужен этой женщине. Ей нужно время! Черт, меньше чем час назад он лежал с Дженни в постели и обнимал ее!

Бретт был готов сбежать домой, оставив ее в одиночестве. Но невзирая ни на что, ему нужна была Дженни.

А ей было нужно время!

— Ладно, Дженни, всего тебе доброго! Ты знаешь, где меня найти, если тебе опять захочется… Ну, сама понимаешь.

Дженни вздрогнула, как от удара. Слова Бретта вонзились в нее острием ножа. Не шевелясь она смотрела на медленно закрывающуюся за ним дверь.

Кэй Олсен вела машину, сжав руль с такой силой, что, казалось, еще чуть-чуть, и он разлетится на куски. Костяшки ее пальцев побелели. Она не хотела верить увиденному. Если бы вдруг это оказалось миражем! Иногда она отнимала одну руку от руля, чтобы утереть рукавом мешавшие вести машину слезы, и то и дело, как заведенная, повторяла вслух одну и ту же фразу: