Айлсфордский череп - Блэйлок Джеймс

Вполне возможно — ведь человек, кажется, рожден для скорби и печали. Проснись или не проснись она ночью, роли теперь не играло. Глупо стенать о непроизошедшем, равно как и о возможном. За свою жизнь сталкиваешься с миллионом всяческих выборов, и вот теперь из-за какого-то давнишнего идиотского стечения обстоятельств она запросто может лишиться разом и мужа, и сына.

Элис достала из кармана платочек и отерла слезы. Одно она знала наверняка: если ей не удастся сохранить спокойствие и ясную голову, тонуть ей в слезах, которые, естественно, ничем не помогут, а только лишат ее хоть каких-то остатков воли, и тогда она уж точно никому не принесет пользы. А впрочем, сейчас-то от нее какая польза?

Затем мысли ее обратились к Финну, и она посмотрела на домик, который занимал парнишка. Почему-то дверь в него была приоткрыта. Лэнгдон рассказал, Финн корит себя за похищение Эдди и страдает от угрызений совести. «Так вот и распространяется яд», — с горечью подумала Элис. В этот момент порыв ветра распахнул дверь домика, которая тут же качнулась обратно, однако так и не захлопнулась, и миссис Сент-Ив успела заметить, что жилище Финна пустует.

Она бросилась бежать. Нет, мальчик ни в коем случае не причинит себе вреда — для подобной глупости он слишком уравновешен. Не удосужившись постучаться, Элис ворвалась в комнату.

— Финн! — крикнула она, однако ответа не последовало. Ящики оказались открыты, а на кровати в беспорядке валялась одежда. Паренек явно спешил. Затем под лампой на столике у изголовья Элис заметила листок бумаги — несомненно, оставленное послание. Она схватила его и пробежала глазами:

Я уехал в Лондон. Помогу чем смогу. Я ведь уже жил там на улицах, так что мне не привыкать. Простите меня, я плохо справился со своими обязанностями, но обязательно все исправлю.

Финн Конрад

— Да поможет нам Бог, — вырвалось у Элис. Она в изнеможении рухнула на кровать и вновь перечитала записку. В горле у нее встал ком, сердце учащенно забилось, и какой-то миг ей даже казалось, что она потеряет сознание. Миссис Сент-Ив заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, а потом застыла, закрыв глаза. Бог весть, сколько бы она так просидела на постели Финна, если бы что-то не прошмыгнуло рядом. Ходж. Котяра неодобрительно уставился на хозяйку, словно давая ей понять, что рассиживаться теперь недосуг.

Женщина встала и вышла, сунув послание Финна в карман. Ходж последовал за ней и позволил взять себя на руки. Элис вздохнула, закрыла дверь и направилась к дому, однако не успела сделать и десяти шагов, как ее окликнули. Из-за плантации хмеля со стороны фермы «Грядущее» к ней, по обыкновению отчаянно прихрамывая, торопливо шел Билл Кракен. Он помахал Элис, и она остановилась подождать. Озабоченность на его лице была очевидна даже на расстоянии.

Кракен наклонился и уперся руками в колени, переводя дыхание, а затем выпрямился, снял шляпу и затараторил:

— Прошу прощения, мэм, но я за профессором. На ферме неприятности.

Элис немедленно пришла в голову дикая идея, что Нарбондо, возможно, все еще ошивается в округе. Ее даже охватило нечто сродни облегчению — ведь тогда Эдди может оказаться вовсе и не в Лондоне. Сент-Ив забрал пистолеты, но в доме оставалось охотничье ружье, с которым она умеет обращаться не хуже любых своих знакомых — ну, за исключением Хасбро, пожалуй…

Эти размышления так захватили Элис, что она почти позабыла о Кракене, а ведь тот дожидался ее ответа.

— Что за неприятности, Билл?

— Матушка Ласвелл сбежала в Лондон на поиски доктора. И она твердо настроена совершить правосудие на свой лад. Подняла пиратский флаг, так сказать, мэм. Пощады не будет, уж поверьте. Она либо сложит свою голову, либо снесет с плеч его, пускай он и ее сын. Негодяй, каких еще поискать.

— В Лондон, Билл? Ты уверен?

— Уверен, мэм. Меня она оставила на берегу, как говорится. Даже не знаю, как давно — наверно, несколько часов назад, поскольку сам-то я поднялся еще на рассвете. Решил поработать в саду, пока не наступила жара, а потом вернулся позавтракать, глядь — а Матушки Ласвелл в доме и нет. Тогда я проверил, не спит ли она еще, потому что бедняжка полночи промаялась в терзаниях. Кровать была пуста. На ней-то она лежала, но вот только не в ней, понимаете? Просто маялась и выжидала — принимала решение вроде как. Ну а потом явился Симонид, мальчик из прислуги, и сообщил, что рано утром отвез хозяйку в двуколке на станцию и вот только вернулся. К тому времени она, скорее всего, уже прибыла в Лондон. А может, даже и сошла на Тули-стрит. Вот я и прибежал к профессору за советом. Не сомневаюсь, он подскажет мне, что делать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Билл, профессор сам уехал в Лондон, и с той же самой целью. Ночью Нарбондо пробрался в дом и похитил Эдди. Бог его знает, когда именно было совершено преступление и куда Нарбондо увез моего мальчика, но Сент-Ив и Хасбро отправились в Лондон на его поиски. Умчались буквально четверть часа назад.

Кракен хлопнул себя ладонью по лбу и пошатнулся, словно пьяный.

— Лондон, — пробормотал он. — Чтоб мне провалиться! — Он развернулся, и уже на ходу приподняв шляпу на прощание, захромал прочь: вероятно, на ферму, хотя, может, решил бежать так до самой столицы. Элис проводила его взглядом. Вокруг нее вращался опустевший мир, а вместе с ним и голова у нее шла кругом, что мешало сконцентрироваться на чем-то конкретном.

Через пару секунд, однако, Элис собралась с мыслями и направилась в скорбно затихший дом. В гостиной за шитьем сидела миссис Лэнгли с осунувшимся и донельзя печальным лицом.

— Ах, хоть в петлю лезь, — сокрушенно проговорила женщина. — Прямо не знаю, что и делать.

— Как и я, миссис Лэнгли. Послушайте, откуда же вам было знать, что произойдет? Вы доставите мне невыразимое облегчение, если перестанете винить себя за что бы то ни было. Сейчас нужно следить за домом и фермой, а здесь нас только и осталось, что вы да я. Ведь Финн сбежал в Лондон. Так что давайте нести этот уголок мира на своих плечах, и с божьей помощью через несколько дней все вернется на круги своя.

— В Лондон? Финн?

— Похоже, он хочет помочь профессору найти Эдди, — пояснила Элис, не вдаваясь в мучительные подробности.

Миссис Лэнгли покачала головой:

— Если б я считала, что смогу помочь, мэм, я и сама бы отправилась в Лондон.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Вот только нам с вами нужно делать свое дело здесь.

Тем временем Клео, уже вполне оправившаяся, усердно выстраивала солдатиков — и заводной слон снова был готов косить их ряды. В открытые окна задувал ветерок, день, похоже, выдался чуть попрохладнее вчерашнего — воистину прекрасная погода, на которую никак не воздействуют людские дела и заботы. Вообще-то, подумалось Элис, денек так и остался прекрасным — мир, как заводной, вращается себе вокруг свой оси с полнейшим безразличием к ее бедам. Птицы высиживают яйца, скот телится, жеребится, а ее щука таится в глубине запруды, как вчера и позавчера.

«Ждать будет нелегко», — подумала миссис Сент-Ив.

— Клео, а не хочешь ли ты половить тритонов? — вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела до конца осознать его смысл. Тем не менее, поняла Элис, решение принято. — Тритонов и лягушек. А потом устроим себе пикник.

— С печеньем! — поддержала ее идею дочь, направляя боевого слона вверх по склону горного хребта, еще минуту назад влачившего жалкое существование в образе дивана. — И с джемом?

— Бутерброды тоже не помешают, пожалуй.

— Я что-нибудь быстренько приготовлю, — объявила миссис Лэнгли, заметно оживляясь. — У нас есть чудесный клубничный джем, а еще персиковый. Потом, замечательный йоркширский окорок и превкусный сыр стилтон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А буженина еще осталась?

— О да, мэм, еще половина горшочка. И если о ней не позаботиться, она скоро испортится.

— Что ж, тогда наша обязанность — воздать ей должное. Пойдете с нами, миссис Лэнгли? Вы когда-нибудь держали в руках живого тритона?