Кап­кан для Ски­фа - Александр Чернобук

Подошел к компьютеру, на мониторе которого светилась начатая партия в шашки Го. Я, от нечего делать, решил до приезда Майкла потренироваться с компьютером. Металлический ящик уже давно ответил на мой ход и терпеливо ждал. Я присел за электронную доску…

Увлекся я шашками Го давно, еще до армии. Чем-то привлекла меня эта экзотическая игра. История ее происхождения теряется где-то в глубине веков. Родиной шашек Го, по всей вероятности, был Китай. Во второй половине первого тысячелетия до нашей эры игра проникла по торговым путям в Японию и Корею. Само название «шашки Го» имеет японское происхождение. В Корее она называется «бадук», в Китае — «вей-чи». И вот, по прошествии нескольких тысячелетий, дошла эта игра и до нас…

Ссылок на нее в летописях хватало. Около двадцать третьего века до нашей эры, согласно легендам, жившие в те времена китайские императоры Яо и Шунь использовали игру Го (она тогда называлась Йи) для умственного развития своих весьма недалеких сыновей. Во времена Конфуция, то есть около пятисот лет до нашей эры, напротив, игра осуждалась и считалась глупым занятием. На рубеже нашей эры игра приобрела современный вид. В семьсот первом году Го признали неазартной игрой со всеми вытекающими последствиями.

Эта игра почему-то ассоциировалась у меня с чатурангой — любимой игрой карфагенского полководца Ганнибала. И это, несмотря на то, что чатуранга не имела, по большому счету, ничего общего с шашками Го и была ближе по своей смысловой нагрузке к шахматам. В моем восприятии чатуранга и Го стояли в одном ряду, видимо, из-за глубоких исторических корней обоих игр.

Я в детстве часто представлял себе Ганнибала — этого великого воина древности, одержавшего много славных побед, за доской благородного дерева, в задумчивости передвигающим фигурки, воплощая тем самым свои стратегические замыслы.

…Рядом с его шатром ревели боевые слоны, исполняющие в войске Ганнибала роль живых танков. Лопотали на разных языках наемники. Витал запах жарившегося на костре мяса. Неподалеку противно скрежетала сталь — кто-то точил о камень меч.

Гортанный смех и едкие замечания начальника его конницы Магарбала, проникнувшего в командный шатер, перебили размышления полководца над следующим ходом:

— Охота тебе сидеть часами за этой деревянной доской? Еще и одному? Какой интерес играть с самим собой? Неужели великому Ганнибалу заняться перед сражением больше нечем?

— Что ты предлагаешь, мой верный Магарбал?

— Разве не надоела тебе эта никчемная, скучная и столь длительная игра? То ли дело кости — раз бросил, и готово!

— Раз — и пролетел, — парировал Ганнибал.

— Зато сразу понятно: выиграл или проиграл.

— Нельзя полагаться на слепой случай.

— Надо верить в Фортуну, — не согласился начальник конницы.

— Надо предлагать сей капризной деве выгодные условия, ублажать подарками, и тогда она всегда будет на твоей стороне!

— Ну, ты, Ганнибал, и сказал…

В разговор вмешались родные братья Ганнибала Магон и Газдрубал. Один — на стороне брата, второй поддержал старого соратника и друга семьи Магарбала. Они зашли в шатер, положили оружие, сняли снаряжение, расположились на подушках и, дождавшись, когда слуги наполнили их чаши вином, с азартом вступили в беседу…

С каким воодушевлением я сочинял в школе подобные диалоги, погружаясь в исторические дебри по самую макушку…

Шахматы и Го — интеллектуальные игры с достаточно сбалансированными элементами стратегии и тактики, чем и объясняются их привлекательность и живучесть. Однако в разговоре об этих шашках мне всегда хотелось отметить, что шахматам всего около пятисот лет, а Го — примерно четыре тысячи. Почувствуйте разницу.

Эммануил Ласкер, бывший чемпион мира по шахматам, столкнувшись с Го, назвал ее космической игрой, игрой будущего. Сейчас Го все чаще называют игрой XXI века.

Шахматы и Го, с точки зрения общей теории игр, устроены одинаково — это игры с полной информацией. В каждой из них имеется конечное число состояний (позиций), и, согласно теореме Цермело, в любой позиции существует лучший ход, не обязательно единственный. Тем самым исход игры из любой позиции, в том числе и начальной, предопределен. В отличие от шахмат, игра Го, на мой взгляд, обладает некой духовной сущностью. В Го больше, чем в шахматах, работает интуиция. Человек созерцает картину разворачивающегося на доске противоборства сторон, оценивая гармоничность как отдельных форм, так и стратегических построений в целом.

Что я частенько замечал за собой, так это то, что в некоторые моменты я принимаю решение, не ведя утомительного и даже бесполезного расчета, а полагаюсь на некоторые общефилософские принципы игры, так называемые заповеди Го. Другими словами, путь к нужному решению подсказывает сердце, а не мозг.

Недаром в Японии шашки Го называют искусством гармонии. А так же самой увлекательной и пленительной игрой в мире. Я бы добавил от себя — интеллектуальной, поскольку самой увлекательной игрой до сих пор считаю хороший спарринг с талантливым соперником.

И вместе с тем, на мой взгляд, очень показательно, что многие известные фирмы, среди которых LG, Samsung, Toyota, Fujitsu и другие, являются организаторами и спонсорами международных турниров по Го в своих странах и за их пределами.

Фирма LG заключила контракт с профессионалом 9-го дана, который проводит регулярные занятия с ее ведущими сотрудниками. Руководство LG считает это лучшим способом повышения квалификации своих менеджеров и управленцев, что, кстати, является общепринятой практикой в Корее.

Шашки Го — игра, на первый взгляд, незамысловатая. Правила просты. Как игровое поле, используется доска с нанесенной на нее сеткой 19 ´ 19 линий. Это классическая доска. Существуют доски меньших размеров — 13 ´ 13 или 9 ´ 9. На них играют, в основном, новички.

Имеются два комплекта камней, один — черного цвета, другой — белого. Игра начинается с пустой доски, ходят по очереди, начинают черные. Ход состоит в постановке камня в перекрестие линий — «поле».

Целью игры является ограждение с помощью камней замкнутым контуром частей игрового поля. Результатом такого ограждения являются оставшиеся незанятыми игровые пункты внутри границы, образованной камнями игрока и, возможно, краями игрового поля. Игрок, отгородивший бoльшее количество свободных пунктов, побеждает.

Если говорить проще, — кто захватил больше жизненного пространства, тот и победил. Очень похоже на суровые реалии, окружающие нас, не правда ли?

Камни по одному поочередно помещаются игроками в свободные игровые пункты, в дальнейшем они не передвигаются. Игрок может пропустить свой ход — сказать «пас».

Игра продолжается до тех пор, пока игроки ещё могут своими ходами отгородить свои участки игрового поля, или уменьшить участки противника. Либо пока оба игрока не скажут «пас».

Правила Го напоминают известную компьютерную игру «Жизнь». Эти правила фактически регламентируют только процедуру взятия камней — и все! А дальше на этом пустом месте непостижимым образом возникает надстройка исключительной красоты и убеждающей силы, которая с полным основанием может считаться моделью жизни. Японцы так и говорят: «Го учит жить!»

Камни выступают в роли примитивных организмов некоей популяции, которая борется за жизненное пространство в условиях конкуренции. События на доске развиваются по законам какой-то изощренной и, в то же время, рафинированной логики. Человек, играющий в Го, пытается выработать линию поведения, совместимую с этой логикой, но то и дело сбивается с пути. Можно смело сказать: «Если верно, что люди учатся на своих ошибках, то игроки в Го — самые упорные ученики». Предела для совершенствования в этой игре нет.

Существует масса компьютерных программ по игре в шахматы, но ни одна из существующих сегодня программ по шашкам Го не может рассчитать идеальную стратегию проведения поединка. Это о чем-то говорит. Я, например, выигрываю у своего компьютера гораздо чаще, чем он у меня.

Рубка с компьютером за пространство доски подходила к концу. Судя по расположению камней, победа и в этот раз будет за мной. Из шашечной баталии меня вырвали нестройные крики в коридоре. Я прислушался:

— Замочили, точно говорю!

— Да ты что?

— В натуре?

— Без байды.

— И где?

— В десяти метрах от входа в общагу лежит.

— И кто?

— Пацан какой-то. Молодой.

— Из наших, общажных?

— Вроде бы нет.

— Сейчас столько новых понаехало, кто их всех разберет.

— Это точно.

— За что, интересно…

Я пулей вылетел из комнаты. В толпе гомонящего на площадке народа выделил Толика, соседа по блоку. Схватил его за плечо:

— О чем речь? Кого убили? Где? Когда?

— Хрен его знает. Я только подошел. Скиф, отпусти руку, больно! — Толик, морщась, пытался освободиться от захвата. Я осознал, что делаю ему больно, ослабил хватку: