Ползучий дом - Ирина Белояр

Вот, где-то таким образом приспосабливаются к своему чересчур изменчивому миру растения и животные Алекто. Сегодня ты червь, завтра — каракатица, послезавтра — еще какое-нибудь парнокопытное. Для нас это биологический курьез, а для них — залог выживания.

На самом деле этот фермент не токсичен для человека. Если б так — промывание желудка, и дело в шляпе. Все куда увлекательнее. Очень приблизительное сравнение, чтобы вы поняли: напился Иванушка из козьего копытца и резко поменял имидж. Вот и здесь: материал внедряется в чужие ткани и трансформирует их по образу своему и подобию. И все в порядке. Тореадор, смелее в бой… О чем это я? Тьфу, пропасть. Привязалась мелодия, никак избавиться не могу.

— …Еще раз — огромное спасибо.

— Еще раз — огромное пожалуйста. Ну, а теперь, — королева погасила экран, — теперь, раз вы не желаете приглашать меня на ужин, то я вас приглашаю.

Сергей выразительно посмотрел на часы.

…Если вы не в курсе, есть одно древнее правило: привлекательный мужчина — тот, который чуть краше обезьяны. Привлекательность убывает по мере очеловечивания образа.

— Ясно, — процедила королева. — Все равно не хочешь со мной ужинать. Черт с тобой, ходи голодный.

Леди Брунгильда остановилась у стола, нажала кнопку. Дверной замок защелкнулся. Путь к отступлению был отрезан.

Сергей бросил затравленный взгляд на дверь.

— Все на совещании, — проворковала леди, расстегивая на пленнике куртку.

Помните, что такое стриптиз по-чукотски? У меня терпения не хватит расписывать процесс поэлементно. Цветущая Флоренция ни разу не уступает нашему заполярью. Посему с эротикой снова облом.

Через час, кое-как справившись с гигиеническими процедурами посредством лабораторного крана, Сергей покинул академический корпус. Точнее, сбежал… Надеюсь, вы не подумали, что это животное вдруг ни с того ни с сего обуял комплекс святого Иосифа? Еще раз напоминаю: природа внеморальна. Просто совещание уже заканчивалось, а перспектива оказаться между вытяжным шкафом и нависающей башней почему-то совершенно не прельщала.

Меж тем шкаф заработал. Вдогонку Сереже летела бессмертная мелодия песенки про солнечный дом терпимости. Летела мимо сознания, поскольку всю дорогу — до ворот и дальше — ведущий специалист трестгалактики насвистывал куплеты тореадора.

А вслед тореадору из узкого подвального окна напряженно глядели чьи-то фасетчатые глаза.

Заглянул в больницу, чтобы услышать предсказуемый вопрос:

— Мишель не нашелся?

И дать дежурный ответ:

— Ищем.

— Никогда себе не прощу. Как же я мог прошляпить эту тварь?..

— Не ты один, — задумчиво ответил Сергей. — Похоже, эту тварь многие прошляпили.

Пояснять многозначительное заявление не пришлось: вошла супруга Коли. Высокая сухопарая леди, манерой держаться очень похожая не то на комиссара, не то на коменданта. Из той породы властных дам, при виде которых невольно встаешь и отдаешь честь. Сергей поднялся. Отдавать, правда, не стал ничего — за неимением (с честью, как и с совестью, у приматов напряженка).

— Ну… мне пора. Выздоравливай, герой.

Пора, это правда. Там, на Алекто, время к ночи, а есть еще одно неотложное дело в городке…

…Так вот, пока он занимается своим неотложным делом, лазая без спросу по запертым на ночь служебным помещениям станции, я категорически хочу прояснить свою авторскую позицию. Лучше поздно, чем никогда.

В этой книге нет подвигов, потому что это скучно.

В этой книге нет этических ценностей потому что это смешно.

В этой книге нет страстных переживаний, потому что это пoшло.

Здесь нет эротики и мочилова, потому что этого добра полно в других книгах.

Стиль и сюжет отсутствуют, на хрен они кому нужны.

Если кто еще не понял: героев в этой кунсткамере тоже нет.

Злодеи есть, в разумном количестве, т. е. очень мало. Самый минимум, поскольку мерзость всякую описывать неприятно. Зато очень много симпатичных персонажей, которых автор, естественно, рисовал с себя-любимого. А вы как думали, откуда берутся персонажи? Только не говорите, что из О'Генри. Не обижайте классика.

На чем мы остановились-то? Слушайте, не отвлекайте меня. Я и без вас то и дело с мысли сбиваюсь.

7. Глава последняя, где мы выводим всех подряд на чистую воду. Ибо нефиг

Вот мы и совершили круг. Ползучий стручок, почти (да что там — почти, совсем!) готовый, удирая от очередных подвижек, откочевал на исходную позицию, неподалеку от южного лифта. В ближайшее время этот кусок долины обещает вести себя прилично.

Маэстро нынче — воплощенная погода Алекто: то растерянный, то задумчивый, то решительный и агрессивный, то совсем наоборот…

А мы что? А мы — всё. Домой собираться пора. Бытовая техника пашет, лампы горят, двери открываются без скрипа, окна — без усилий. Системный блок работает, как часы. Музыкальная «визитная карточка» дремлет, но готова проснуться по первому требованию. Достаточно одной команды… Мы пока не определились с этой позицией.

Башка трещит с недосыпа, а в глаза впору саморезы вставлять. Потому как всю ночь изучали флэшку, подаренную зам директора по административно-хозяйственной части веганской академии. Выискивали среди терминологического компота с бифштексами что-нибудь интересное. И ведь выискали! Всё, оказывается, уже присутствовало в ранних отчетах Алекто. Абсолютно всё. Можно было не шляться черт-те где на чужой машине со сломанным навигатором, в тумане, как ежик, промеж исполинских щупальцев, как всякая древнегреческая мифология… Но разве мы ищем легких путей?..

Ладно, о флэшке — позже. Сначала работа, а уже потом — самообразование. Тем более что век учись, а все равно лечить бессмысленно.

Бригада вальяжно разгуливает по дому — где чуть-чуть подкрасить, где чуть-чуть подклеить, где какая бумажка, где какая стружка. Еще пара часов, и тут все будет блестеть, как у кота причиндалы. Ну что, отдавать хозяину ключи?

— Какие мы молодцы-то, — задумчиво протянул Сергей.

— Ага, — согласился напарник.

— «Кокон» не барахлит?

— Не.

— Неисправный солнечник заменили?

— Ага.

— Крепеж на окнах проверили?

— Ага.

— А что там у нас в рубке?

— Зайдем?

— Зайдем… Неужели и здесь все идеально?

— Сейчас посмотрим, — Валера откинул крышку блока управления.

Сергей, в тревожном ритме (то ли «Полет шмеля» то ли фуга за номером черт-ее-знает), ворвался в центральный холл. Арамов, погруженный в элегическую задумчивость (нечто среднее между «Лунной сонатой» и хоральной прелюдией номер хрен-их-разберешь, плохая у меня память на цифры), сидел у окна.

— Карен! У нас проблема. Не получится сегодня закончить. Какой-то сбой в управлении платформой, разбираться нужно.

— Все-таки здесь удивительно красиво, — невпопад ответил маэстро.

— Валера затеял потрошить транспортный блок. Боюсь, это надолго.

Арамов оглянулся:

— А, это вы. Я сегодня оплачу счет, — и снова уставился в окно.

— Попробуем все-таки наладить, если повезет — завтра же и исчезнем.

— Разговор слепого с глухонемым, — констатировал Валера, появляясь в холле. — Короче, я этот брак забираю и завтра отваливаю с ним в Тройку. Менять. Надеюсь, за недельку управимся.

Сергей ожидал взрыва. Вместо этого Арамов меланхолично пробормотал — не то строителям, не то самому себе:

— Может, оно и к лучшему.

— Придется вам отменить ваши приглашения, — заметил Сергей.

— Придется.

Строители переглянулись.

— Значит, они все-таки были, Карен?

— … Или — как там тебя на самом деле?

Лунную сонату как рукой сняло. Вместе с прелюдией. Маэстро пробкой выскочил из кресла и из транса. Одновременно.

— Ч…то ты сказал?

— Что слышал, — спокойно ответил Сергей.

Арамов бросил затравленный взгляд на дверь. Не прорвешься, эти две агрессивно настроенные жерди не выпустят…

Не выпустят, ясен пень. Больше того: дернешься — закопают. Мы слишком серьезно настроены. В голосе ржавчина, в глазах пролетарская ненависть, морды — кирпичом. Никакой лирики. Ширинки застегнуты. No pasaran.

Маэстро обреченно вздохнул, снова опустился в кресло, и повторил, как неприкаянное эхо:

— Может, оно и к лучшему.

А этих уже прорвало, как трубопровод над мирным городом:

— … Значит, сожрать банкира, превратиться в банкира.

— … Опустошить его счет.

— … Потом сожрать хозяина биржи.

— … Еще один счет.

— … Потом… кто там третий?..

— … Неважно. Тоже сожрать.

— … С троих неплохой куш получается.

— … Не на одну жизнь хватит.

— … А дальше — взорвать дом.

— … Уничтожить следы.

— … Обвинить в крушении стройтрест «Галактика»…