Эффект Массодова - Илья Соколов

Подбежал и без жалости (она было хотела осведомиться насчёт предложения своих изысканных услуг, открыла рот и тут же) ударом срубил ей нижнюю челюсть. Рабочий язычок выпал/свесился почти что до сисек. Обыденная кровь плеснула мрачным ручьём на асфальт, безразличный и тёмный.

Она заверещала. Очень естественно.

Я ударил снова, чуть сильней. Череп шлюхи треснул, из него вылетели хиленькие ошмётки мозга и с хлюпаньем попадали на дорогу, как анатомический дождь…

«Напарница» погибшей, вернувшаяся из кустиков, в которых пребывала по нужде, увидела подружку, потом меня. И заорала на всю округу, но никто не мог её сейчас услышать.

Моя сверхнакаченная рука сдавила горло сразу захрипевшей шлюшке. Девка пыталась вывернуться, но я сломал ей кадык и шейные позвонки могучим локтевым захватом. Многократно пользованное задёшево тело падает в грязный кювет. Довольно ухмыльнувшись, я направляюсь к центру города…

Ночной клуб работает до рассвета.

Парочка полночных охранничков на входе закипешилась, завидев меня-монстра. Но убежать они не смогли. Не успели.

Мощный пинок по урне – железный снаряд, полный мусора, бьёт в спину первого мужика, он, хрипло вскрикнув, валится мордой в землю, несколько выбитых при ударе зубов рассыпались вокруг его бритой башки как бусинки. Позвоночник, похоже, сломан…

Что до второго: в хорошем темпе я легко настигаю этого говнюка и роняю на тротуар подсечкой (которая переломала ему обе голени). Фэйсконтрольщик начинает пронзительно визжать, понимая незавидность собственной участи.

Мой неимоверно убойный кулак вбивает кости черепа орущего охранника в землю, на чёрную поверхность которой выливаются хлёсткие литры крови. Путь свободен. Я захожу в клуб.

Роскошное помещение будто создано для развлечений изначально. Всё прям-таки «начинено» богатством.

Толпа на танцполе, поначалу пропустив моё появление, продолжала расслабляться в танце под оглушительный музон. Но стоило мне разрубить пополам ди-джея, в дискотечном угаре не ожидавшего подобного развития веселья, как все сразу же обратили на меня своё рассеянное от алкоголя плюс таблеток внимание.

Пока толпа молодёжи в ужасе спешно покидает уютный клуб, я беру за шкирку самого понтового парня из здешних, прихватив подмышку его подружку, и волоку обоих в женский туалет. Почему бы и нет? Там я заставляю этого паренька обосраться на глазах у его девчонки, а затем (самое страшное) – подтереться её и своим паспортом, без которых в этот мажорский суперклуб просто не пускают… Дальше без малейших сожалений уничтожаю обоих, приложив их треснувшими головами о стену.

Всё, клубешник зачищен. Мне здесь больше делать нечего.

Уличная ночь почти безмятежна. Сирена полицейского патруля немного назойливо нарушает тишину весны. Менты мчатся по вызову об убийстве в клубе для местной элиты, но Массодова там уже нет.

Маньяк-монстр крадётся по улице, высматривая подходящих жертв. Двое бомжей спешат к очередной по счёту помойке. Им обоим не терпится поживиться чем-нибудь действительно стоящим (например, куриными объедками или хлебом почти без плесени).

Первый бомж пошустрей: спеша к бакам в подворотне, он уже держит наготове потрёпанный целлофановый пакет. Второй ковыляет следом, когда чья-то быстрая тень пересекает его скорбный путь. Монстр Массодов бьёт бездомного своим чудовищным кулачищем…

От удара бомжара развалился, как трухлявый пень. Его «коллега», обернувшись, словно во сне увидел страшнейшее существо, которое только что играючи прикончило хлипкого человечишку. Кровавые куски плоти разлетелись во все стороны, усеяв полутьму перед детской площадкой.

Пока ещё живой первый бомжик, выронив от волнения драгоценный пакет, припустил мимо помойки по спящему дворику. Элементарно догнав этого шустрика, «доктор Массовая Смерть» схватил его за макушку, сжал пальцы без особого напряга и оттяпал половину черепа у бездомного. Кровища хлынула из дыры, обнажился мозг, оставшаяся часть башки бомжа издала порцию нечленораздельных звуков через раззявленный рот, из которого тоже заструилась кровь.

Убойный пинок в корпус отделил от него ноги и руки. Чудовище Массодов добил бомжищу (теперь совсем не шустрого), наступив ему на грудную клетку. Вдавленные рёбра треснули и сломались во множестве мест, а лёгкие конвульсивно лопнули, как и сердце. Никчёмное существование бездомного бедолаги закончилось.

Серийный убийца Массодов продолжил ночную прогулку.

Я шёл по ночному городу, едва ли не впервые в жизни не опасаясь вообще ничего. У меня появилась потребность обдумать своё прошлое. «Мусоромобиль» полицейского патруля не мог навредить мне. Люди с оружием и в форме, возбуждённые, враждебные, выбирались из машины, чтобы попытаться пресечь всю мою веселуху… Мои мысли возникали словно в параллельной вселенной, размещённой у меня в голове.

[Я всегда себя считал невероятно уродливым, а мне много раз пытались доказать обратное.]

Один из полисментов, толстый плюс явно самый тупой, первым ринулся в бой. Остальные-то трусливо опешили, рассмотрев меня получше.

[Любая часть лица, которая ниже глаз, мне кажется излишней. К чему некрасивые носы или безвольные подбородки, если из-за них многие люди мучаются чуть ли не всю жизнь, комплексуя по поводу своей внешности?]

Молниеносным ударом сбоку, как молотом, я срубаю толстяку с пистолетом всю нижнюю часть его туповатой рожи. Кровь, зубы, хрящи, кусочки кожи – телесный материал всего лишь стал размазнёй на асфальте. Повторным ударом я выколачиваю мозг из черепушки полицейского кретина без лица.

Сержант и парень, что был за рулём, видя, какой кошмар приключился с их павшим товарищем, орут и открывают беспорядочный огонь. Однако пули полицейских отскакивают от меня, не причиняя вреда. Я словно из кевлара.

[Да и зависть к чужой красоте не слишком помогает в успешной жизни… В юношестве у меня возникала мысль закрыть своё лицо. Любая подходящая мне маска меня бы полностью устроила. Просто тогда надоело со всеми лицами мериться. А в маске этого бы делать уже не пришлось.]

Поняв, что меня нельзя даже ранить, менты ретируются в ускоренном режиме. Но я не только неуязвим, ещё я чертовски быстр. Им не уйти…

Ближайшего к себе я убиваю, проломив пареньку спину (позвоночник с хрустом ломается под моими костяшками). Другой блюститель закона/порядка уже почти залез в машину, открыв водительскую дверь. Патронов в табельном оружии у него, кстати, не осталось… Я запросто отрываю дверь патрульной машины и, замахнувшись над повалившимся на спину от страха перед лицом судьбы полицейским, обрушиваю её вниз. Точно большой железный нож, часть государственного автомобиля разрубает тело сержанта на две примерно равные половины. Последний мент умирает в муках, хоть и не долгих.