Эффект Массодова - Илья Соколов

– Время несколько неподходящее, не находите? – строгий тон голоса человека с фонарём моментально вывел целующихся из любовного дурмана страсти. Парень с девушкой виновато отпрянули друг от друга.

– Значит, наш докторишка сейчас предположительно химичит на складе. Отлично. Будем брать с поличным… – и следователь решительно двинулся вперёд по тропинке. Орлова и Шукшин поспешили за ним.

Ночное кладбище будто бы стало ещё страшнее (неподдельная атмосфера жути являла ощущение присутствия нежити за каждым могильным крестом). Варенька даже начала немножко дрожать, возможно, только от холода: всё-таки весенние ночи пока что были не такие тёплые, как хотелось бы всем.

Но вот тропа вывела троих вершителей справедливости к дверям склада. Заглянув за них, они увидели липкий и слабый свет лампы, в котором тонул складской стол, а также суровое лицо доктора Массодова, пока тот «заряжал» одну из бутылок с газировкой…

Пётр Свиридов вынул из кобуры табельный пистолет и смело шагнул в помещение. Химик-вирусолог, застигнутый врасплох, заметно опешил, но затем взял себя в (крайне научные) руки.

– Проводите опыты по улучшению состава содовой? – ехидно спросил Свиридов. Его «помощники по следствию» тоже вторглись в пространство склада. Всем не терпелось прояснить наконец ситуацию.

– Вы всё равно ничего не докажете… – спокойно произнёс Массодов, глядя на троицу вошедших. – Отпечатков моих здесь нет.

Доктор химических наук продемонстрировал свои ручонки в белых хирургических перчатках.

– То есть, ты хочешь сказать, что ни в чём не виноват, сволочь? – жуткая интонация голоса следователя заставила вздрогнуть всех присутствующих. Массодов злобно посмотрел на Свиридова, который наставил дуло пистолета прямо в голову химика.

– Мы будем тебя судить по закону гор, – невесело пошутил Шукшин (сам не понимая, насколько он прав).

– Встать! – внезапно для самого себя заорал сыщик УгРо. И доктор-вирусолог встал…

– Собираешься меня грохнуть без суда и следствия, мусор? Как в старые добрые времена? – его взгляд выражал жестокое сопротивление обстоятельствам, сложившимся не в его пользу.

Свиридов злобно усмехнулся:

– Я всего-то собираюсь напоить отдельно взятого учёного газировкой… – сыщик подошёл к ненавистному Массодову и резко завернул ему руку, как при полицейском захвате. Моментально подключившись к мероприятию, Ромка Шукшин заломил вторую «культяпку» химика.

– Я требую справедливости! Я требую суда, суки! – заорал Массодов абсолютно страшно и внезапно… Никто не собирался слушать его болтовню, направленную на собственное оправдание.

– Вы поплатитесь, падлы! За всё поплатитесь!

Доктор продолжал кричать, когда журналистка Орлова, схватив со стола бутылку, стала заливать содовую в глотку Массодова.

– Попробуй сам своего зелья… – приговаривала Варвара при осуществлении карательной процедуры. А сотрудник научно-исследовательского института извивался, пытаясь освободиться, но тщетно… Скоро почти вся «генетически модифицированная» газировка из бутылки перешла в желудок создателя-химика и распределилась по его организму.

– А вот теперь мы тебя оставим в полном покое, – следователь Свиридов отпустил (как и Ромка) руку отравленного бедняги, взял со стола ключ от складского замка и пошёл на выход. – Радуйся, если сможешь, поганец…

Варечка и Роман, посмотрев друг на друга, перевели взгляды на доктора, который часто и натужно дышал, после чего двинулись вслед за сыщиком. Полутьма вокруг сидящего на полу человека постепенно сгущалась, а он сам словно таял, уступая место чему-то кошмарному. Массодов получил свою порцию «эликсира смерти».

Закрыв склад на замок, следак Свиридов продолжил орудовать фонарём, тщательно освещая всем путь.

– А это ничего, что мы его вот так бросаем? – тон голоса Варвары был перенасыщен сомнением. В отношении участи злобного доктора-маньяка девушка не ощущала больше правоты воздаяния по заслугам.

Свиридов сначала долго молчал, потом сказал:

– Всё то, что случится с этим уродом после употребления его же препарата, произойдёт по воле Бога. Такая у него судьба, значит. Нельзя травить людей газировкой безнаказанно… Утром я пришлю сюда оперативников, чтобы изъять все бутылки. Попробуем довести дело до суда. Посмотрим, что к этому времени останется от нашего мерзкого докторишки…

Трое людей шли по кладбищенской ночи среди могил, а луна, очень хотевшая лечь набок, почти прикрылась звёздами, утонув в черноте. Лучик фонарика сыщика тускловато освещал дорогу, темнота же цеплялась за ветки деревьев, почти стараясь поцарапать прохожих или притвориться жутко страшной фигурой, выглядывающей из-за очередного креста…

Уже у машины Шукшин остановил Вареньку, развернул её к себе всем телом и, трепетно обняв, произнёс вполне сакраментальные слова:

– Давай жить вместе… Согласна?

– Почему ты мне это сказал прямо сейчас? Более подходящего случая не мог подождать? – лицо красавицы журналистки залил приятный румянец, не слишком видимый в темноте.

– Более подходящего случая я мог бы не дождаться. – Роман улыбнулся любимой; девушка этой весенней ночью рождала неимоверно нежные чувства.

– Я согласна… – сладко сказала Варя Орлова, обнимая своего парня нежно и эротически жадно. Затем девушка открыла дверь автомобиля, будто приглашая вовнутрь. Ромка выглядел как самый счастливый человек на Земле.

– Рад за вас, – радушно сообщил Пётр Свиридов, стоявший рядом всё это время. – Надеюсь, вы меня подвезёте?

Автомобиль с глуховатым рычанием двигателя покинул площадку перед заброшенными гаражами и выехал на дорогу, пустовавшую в этот поздний час. Редкие уличные фонари в этом районе города являли слабоватый свет, но тьма теперь не казалась такой уж пугающей. Трое простых людей – следователь уголовного розыска, журналистка и преподаватель истории – возвращались в свою привычную жизнь, которая их полностью устраивала.

А с доктором химических наук Массодовым уже вовсю происходили превращения, необратимые и страшные.

АхахахахаааааааААААААА!!!!!!!!!!!!..………..

Я выбираюсь из своей «гробницы». Мой напиток создал меня заново. Тяжёлая дверь для меня теперь не помеха. Расколотив её к чертям, я выхожу на свежий ночной воздух, передо мной лежит кладбище, которое кажется мне милым садиком камней.

Я превратился в монстра, требующего множество жертв для себя. Первой стала проститутка…

Шалава стояла на окраине дороги, ожидая путёвочку в наилучшую жизнь, но я в два счёта угробил все её бестолковые надежды.

Подбежал и без жалости (она было хотела осведомиться насчёт предложения своих изысканных услуг, открыла рот и тут же) ударом срубил ей нижнюю челюсть. Рабочий язычок выпал/свесился почти что до сисек. Обыденная кровь плеснула мрачным ручьём на асфальт, безразличный и тёмный.