Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера - Леон Арбатский

Но доктор X. Томас выдвигает новые аргументы: если выстрел был произведен в рот или в висок, то на трупе должно остаться входное отверстие пули — его не было! — и пулевой канал внутри мозга или хотя бы следы разрушений, произведенных пулей в мозгу — ни того ни другого также не было! Во всяком случае, в акте № 12 об этом ни слова, хотя там и указано, что мозг сохранился.

X. Томас отмечает еще одно странное обстоятельство — и здесь уж с ним не поспоришь — край отломанной от черепа кости на довольно большом участке покрыт ровными мелкими зубцами, похожими на половинку застежки «молния». Это — разлом по шву. Но швы на черепе человека зарастают в юном возрасте — когда он перестает расти.

Значит, это осколок черепа какого-то молодого солдата, скончавшегося в полевом госпитале, который располагается в «угольном бункере». От его черепа откололи часть височной и теменной кости, прострелили ее тем самым способом, который описал доктор X. Томас, и подкинули ее в захоронение фюрера. Предварительно позаботились о том, чтобы соответствующая (примерно) часть черепа у покойного Гитлера также была отколота.

В спешке забыли удалить изо рта Гитлера осколки ампулы — и безупречная картина «офицерской смерти» фюрера оказалась не такой уж безупречной.

В подтверждение своей версии Томас приводит мнение специалистов по сжиганию костей (каких только специалистов нет на свете!). Научные сотрудники соответствующего профиля одного из британских университетов авторитетно пояснили Томасу, что при сжигании трупов даже при высокой температуре черепа остаются целыми. Но при этом их поверхность покрывается сетью мелких трещин, образующих как бы рисунок мозаики. Еще обгоревшая поверхность черепа напоминает рыбью чешую. Томас не поленился провести следственный эксперимент и сжег, облив бензином, несколько голов свиней и баранов — и получил предсказанный специалистами результат.

Так вот: на обнаруженном в «яме Чуракова» обломке свода черепа — никаких признаков пребывания в огне! (Здесь с X. Томасом можно поспорить: кость, которую ему показали в хранилище Государственного архива СССР, действительно даже копотью не была покрыта; в таком же девственно чистом виде она предстала перед глазами посетителей выставки.

Но в протоколе исследования «ямы Чуракова» от 31 мая 1946 г. упомянуты «2 частично обуглившиеся части черепа». Будь они действительно «обуглившиеся», они бы такими и остались. Очевидно, они были просто покрыты копотью, которую затем удалили. Стало быть, в огне эти кости все же побывали?)

Итак — явная инсценировка, причем грубая: стоило бы только сравнить этот обломок с уцелевшей частью черепа — и все стало бы ясным. Совершенно очевидно, что эта инсценировка — дело рук нацистов, в чем, кстати, профессор Семеновский отчасти солидарен с X. Томасом — он допускает такую возможность.

Третье объяснение. Злополучный обломок кости подкинут по секретному приказу начальства кемлибо из сотрудников МВД с целью скомпрометировать результаты расследования, проведенного конкурирующей фирмой СМЕРШ МГБ годом ранее.

К весне 1946 года отношения между Абакумовым и Кругловым [92] (за спиной которого стоял Берия) накалились в связи с тем, что абакумовский СМЕРШ был преобразован в Министерство государственной безопасности (вернее, влит в МГБ, но при этом возглавил ведомство Абакумов). Бывшее управление НКО превратилось в самостоятельное мощное ведомство с широкими правами и возможностями, значительная часть которых перешла к нему от МВД.

Если Читателю плохо верится в столь изощренное коварство — то зря: такая провокация как раз в стиле Берии. Мы не приводим примеров аналогичных операций только изза нежелания затягивать и без того нудное повествование.

Сведения о «вечной склоке между разведкой и контрразведкой» (по выражению Штирлица) почерпнуты из книги Л. А. Безыменского [93]. Автор ссылается на рассказы старых чекистов.

Глава 23. Глава кровавая, но бескровная, или суета вокруг дивана.

Комиссия МВД обследовала также подземный кабинет Гитлера, а кроме того, все помещения по пути из кабинета к запасному выходу из фюрербункера.

Сразу же отметим несоответствия в исходящей от Линге информации: в книге «О Гитлере» сказано, что он выстрелил себе в левый висок, а на допросе 31 мая 1945 года Линге заявил, что входное отверстие пули было расположено на правом виске.

Фюрер не был левшой, кроме того, в конце апреля 1945 года левой рукой он почти не владел. Гитлер не мог выстрелить в левый висок: даже если б ему это удалось, то выходное отверстие от пули никак не могло бы располагаться в левой теменной кости! Линге явно ошибся, когда писал свою книгу. Но между тем он приводит там же еще одну подробность: лужа крови на ковре «величиной с тарелку» находилась справа от дивана. (Не запутайтесь, Читатель: Линге и члены комиссии МВД определяли правую и левую стороны, стоя лицом к дивану. Когда же они говорят о ране на виске самоубийцы, то, естественно, определяют стороны с обратной позиции, как если б сами они сидели на диване).

Комиссия МВД, со своей стороны, отметила в акте обследования наличие пятен «краснокоричневого» и «чернобурого цвета» на правом подлокотнике дивана.

Гитлер, по словам Линге, находился в правом углу дивана. Лужа крови могла натечь справа от дивана и кровь могла залить правый подлокотник только в том случае, если выстрел пришелся в левый висок. Где же истина?

Профессор Семеновский пишет в акте экспертизы: «Следует полагать, что выстрел был произведен снизу кверху, справа налево, кзади (последнее слово, в русском языке отсутствующее, означает, что ствол пистолета был направлен под углом назад, к затылку — Л. А.). Выстрел произведен в рот или в височную область справа. Выстрел произведен из оружия среднего калибра в упор или почти в упор… Утверждение Линге и Гюнше, что Гитлер застрелился в висок, не совпадает с фактами, однако не исключается».

Последняя фраза звучит загадочно. Но тем не менее можно понять, что профессор считает наиболее вероятным выстрел в рот.

Имеется три свидетельских показания, которые вроде бы подтверждают эту версию.

Обратимся к книге Ф. Кемпки [94], к той ее странице, где он приводит свой диалог с Гюнше:

«В тот момент, когда я вошел в бункер, Гюнше выходил из кабинета, так что мы встретились в приемной. Смертельно бледный, он смотрел на меня.

— Ради бога, Отто, что случилось?..

…Казалось, Гюнше не слышит моих слов. Он бросился к дверям и закрыл их (что именно, находящееся за дверьми, следовало скрыть от непосвященного Кемпки? — Л. А.). Затем он повернулся ко мне и сказал:

— Шеф умер!..

…Я засыпал его вопросами:

— Как это могло случиться?..

Гюнше не нашел слов для ответа, только поднял правую руку, имитируя выстрел в рот…»

Далее Кемпка приводит подробный рассказ Гюнше: «Шеф застрелился в своем рабочем кабинете выстрелом в рот и упал головой на стол»… Если б это было действительно так, то лужа крови должна была бы быть на столе, а не на ковре справа от дивана, и подлокотник дивана остался бы чистым. Гюнше, как мы знаем, не входил в кабинет (см. гл. 20) и свидетельствовать мог только со слов Линге.

Пришло время вызвать для дачи показаний еще одного свидетеля — «югендфюрера» Артура Аксмана. Информация к размышлению: Артур Аксман, капитан вермахта, имперский руководитель «гитлеровской молодежи» («рейхсфюрер гитлерюгенда»). Назначен на эту должность недавно в связи с болезнью своего предшественника на этом посту — Бальдура фон Шираха. На фронте потерял руку и заслужил Рыцарский крест — одну из высших военных наград. Фанатично предан фюреру. Был одним из его любимцев, хотя в ближайшее окружение диктатора не входил. Штаб «гитлерюгенд» (членство в которой являлось обязательным для всех немцев с 10 до 18 лет) располагался вне рейхсканцелярии, поэтому Аксман появлялся в фюрербункере сравнительно редко. Деятельность «югендфюрера» имела лишь одну направленность — мобилизацию в фольксштурм молодых людей, не достигших призывного возраста, на «добровольной» основе.

Ко дню рождения Гитлера 20 апреля Аксман преподнес ему подарок: «единодушно выраженное желание подростков 1929 года рождения немедленно вступить в СС и отдать свою жизнь за фюрера». В саду рейхсканцелярии был проведен «парад фольксштурма»: Гитлер обошел строй нескольких десятков мальчишек, наряженных в шинели не по росту и стальные каски. (Это был последний раз, когда Гитлер увидел небо и солнце). Сотни погибших весной сорок пятого года подростков в возрасте 12—16 лет — на совести «югендфюрера». За эти заслуги фюрер лично вручил Аксману одну из высших наград рейха — Золотой крест — за несколько дней до финала. Аксман попал в русский плен. Осужден Нюрнбергским трибуналом на тюремное заключение, как и его предшественник фон Ширах.