Ведьма для Чудовища. Часть 2 (СИ) - Богатова Властелина

— Куда вы меня ведете? — запыхавшись все же спросила я.

Мортон резко свернул в арочную дверь распахивая ее во внутрь, молча утянул меня за собой. Только после того, когда мы оказались внутри, он выпустил мою руку, размыкая пальцы. Тут же сжала их в кулаки, чувствуя отпечаток его ладони, настораживаясь всем телом.

— Зачем вы привели меня сюда, ответьте же! Или вы всерьез думает, что я могу сбежать? — сердце неровно отстукивало гулкие удары где-то между ключиц, казалось было слышно в пустом просторном зале, со сводчатыми высокими потолками. Амгерр, что и следовало ожидать, пропустил мои слова, сдернув с плеча полотно, принялся вытирать плечи и волосы, чуть растрепав их полотенцем, создавая холеную небрежность. Я вытянулась все же понимая, что нахожусь с полуобнаженным мужчиной в одном помещении.

— Почему вы молчите? О чем вы хотели со мной поговорить? — не вытерпев, потребовала ответ более холодным, насколько мне было посильно, тоном. Получилось так себе.

Амгерр бросил на меня короткий взгляд, все же одарив вниманием, прошел к окну.

— Я не знаю какими способностями ты обладаешь, — вдруг повернулся ко мне Мортон, отходя от окна, — но ты… — приблизился почти вплотную, нависая высокой скалой, — …ты мне нужна, Грез.

Я заморгала часто, не зная куда себя и деть, что сказать, так тесно стало от смущения и близости Мортона, что перед глазами поплыло. Я только и могла что вдохнуть запах чистого тела Амгерра, свежего как горный родник.

— Я повторяюсь, господин — я… ничего… не делала. Быть может есть что-то другое, кто-то…

— Тшш, — прошипел Мортон, склоняясь ближе к моему лицу, так что дыхание толчком коснулось щеки. — Нет ничего другого… Никто, кроме тебя… не может убрать проклятие, — Мортон вдруг смолк, задумываясь, и в его глазах таинственно заплясали жгучие искры.

«Он что-то скрывает? Или недоговаривает? Что происходит?» — теперь пришел мой черед гадать.

— Я не понимаю… — прошептала, теряя терпение слизывая с губ сухость, — …о чем вы говорите, объясните?

— Ты так… крепко спала… Я не хотел тебя будить, и…

— Что?? — вздернула в ошеломлении брови, голова резко закружилась.

Господин хочет сказать, что был ночью в моей комнате? Как я могла не услышать, что в покои входили? Мысли судорожно путались. Вспомнила что не заперлась. Ну конечно, разве я знала, что Мортон Амгерр заявится среди ночи?! Да я так устала, что вполне могла и не проснуться! Впрочем, чему я возмущаюсь? Это его замок, его покои, разве я могу запретить его высочеству не входить?! Но не это приводило в замешательство, а то, что я могла сделать во сне такого, что проклятие отступило? Или господин… мои щеки вспыхнули. Нет это невозможно! Я бы почувствовала! Или нет? Затрясла головой.

— Нет, Грез ты думаешь не о том, — поспешил с ответом Мортон, наблюдая за моей немой растерянностью.

— Вы вошли без стука… я не слышала, — сглотнула, теряя слова и мысли.

— Ты ничего не поняла, — произнес тверже, — …дверь была приоткрыта, и я, между прочим стучал.

— Вы вошли, — повторила, сжав кулаки, чувствуя, как нарастает замешательство.

— Да, вошел, я подумал, что… — он сжал зубы и вновь маска отчуждения легла холодом напомнив мне о том, что я не должна разговаривать с ним таким тоном.

— Простите, это ваша право, — холодно ответила, стараясь быть как можно равнодушной.

— Проклятье, Грез, — прошипел сквозь зубы Амгерр, теряя терпение, сдавил плечи и дернув меня к себе с долей жесткости.

— Говорить о том, что я не хочу тебя было бы полной чушью с моей стороны — это так. Скрывать что думаю о тебе по… ночам желая очень сильно, остро — бессмысленно. Ты что-то сделала со мной я ни одну не хочу так сильно как… тебя. Но я тебя не трогал, если тебя это утешит, — закончив говорить, он прикрыл глаза и туго втянул носом воздух.

Я застыла, почувствовав себя уязвимой и беспомощной перед его… откровением. Это в миг обезоружило, забирая всю злость. Чувствовала уязвимой не только перед Мортоном Амгерром, хоть и перед ним все же больше, но и перед тем, что зарождалось внутри меня сейчас, трепет, волнение, граничащее с… желанием. Великие боги! Я словно сделалась глиняным слепком, мое тело стало мягким и податливым. Слова Мортона отдавались звоном во всем теле, которое тяжелело под его ненастным взглядом. Это точно какое-то наваждение, я не могла поверить. Понять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Грез, ты меня слышала? — тревожный вопрос Амгерра привел в чувства.

— Позвольте мне, — сглотнуло туго, — …позвольте идти, господин.

Амгерр застыл, но в следующий миг в глазах его что-то сверкнуло, что-то обжигающие и колющее, лишающее меня думать и двигаться. Воздух будто заискрился грозовыми разрядами.

— Не позволю, — прорычал глухо в мои губы, поддался вперед, обхватив затылок пятерней, жадно впился в мой рот.

Едва гочий язык проник между зубами, я почувствовала неповторимый вкус его губ, невозможно было устоять. Сама, не ожидая, что на меня нашло — я ответила ему также жарко, скользнув руками по гладкой коже груди, чувствуя под ладонями тугие мышцы, огладила шею и вцепилась в его волосы, прижимаясь всем телом к его. Светлая! Что я делаю? Проснулся запоздало здравый смысл, который тут же отозвался горечью. Я его вещь. Не больше. И он мной пользуется.

— Гре-е-ез, — прошептал как-то мучительно Амгерр, перебивая мои мысли, — позволь мне…, — он не договорил на его лице отразилась гримаса боли, я не могла понять почему, он снова впился в мои губы схлестывая наши дыхания.

Я охнула, когда Амгерр больно потянул пальцами мои волосы расплетя узел — и когда успел? Судорожный вдох и Мортон снова набросился на губы, вынуждая сдаться. На краю здравомыслия я понимала, что еще миг и я… Мои ресницы задрожали. Не смогу противостоять, просто не смогу справиться с этим неукротимым лишающим воли вихрем Мортону Амгерру, позволяя мужчине целовать себя, позволяя новым ощущениям, что рождались от этого поцелуя, всплыть на поверхность и завладеть мной. Перед глазами плясали яркие пятна, голова кружилась, точнее кружили голову настойчивые ласкающие губы Мортона, его обжигающие объятия. Он неуклонно теснил меня к столу. Боги, разве я могла думать, что мужчина может быть настолько желанным до тягучего томления, что разливалось по животу и бедрам зыбкой дрожью предвкушения? Теряла голову, с каждым движением губ. Но я не должна позволять этим чувством завладеть мной, позволять Мортону касаться себя. Не должна отвечать взаимностью, после того, как он спросил о том, сколько стоит мое тело. Мне должно быть противен он, но почему я испытываю эту невыносимую топкую тягу?

Я уперлась в край стола. Ладони Амгерра оглодали плечи, спустились к локтям, тяжестью легли на талию и скользнули за спину, сжали ягодицы, заставляя отстраниться от стола и притиснуться к его, сотканным из мощи, телу. Мое же тело сделалось чутким к его ласкам, к непозволительно тесной близости мужчины, я ощущала откровенное возбуждение Мортона, упирающееся в мой живот, слышала учащенное жаркое дыхание, от которого подгибались колени. Еще миг и я точно сдамся, так постыдно и всецело. В чувства меня привело то, как пальцы мужчины разжались и скользнули к талии, потянули завязки платья на боках, ослабляя тесноту в груди. Я испуганно дернулась, выныривая из зыбкого тумана, в который успела утонуть с головой.

Мортон застыл, я чувствовала сквозь ткань платья жар его обнаженной кожи.

— Не делайте так больше, господин, если хотите, чтобы я осталась здесь, — выпалила, но голос сильно дрожал.

Мортон тяжело дышал, отстранился, кажется осознавая сказанное, убрал руки. Я отодвинулась и суетливо принялась поправлять ставшее просторным платье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не делать что именно? — тяжело прогромыхал голос Мортона рядом, — …не врывался в твою комнату или не целовал?

Я удержалась от того чтобы не хмыкнуть, столь небрежны и ядовиты были слова, слетевшие с губ господина. Отвернулась резко, пыхтя пыталась завязать непослушную тесьму. Губы горели, щеки пекло, пальцы дрожали. Оглядываясь через плечо, хмуро следила за Амгерром, ожидая увидеть насмешку на его лице или хотя бы ярость, но ничего подобного не было. Лицо Мортона оставалось совершенно каменным, а взгляд, в котором еще тлел пыл, свинцовым и мрачным. Будто его высочество злился за то, что случилось. Неужели сожалеет? Почувствовав болезненный укол досады, бросила наконец бесполезную затею.