Возрождение любви - Бобби Хатчинсон

Она ожидала этого: в госпитале осталось всего три пациента, и уже в течение нескольких дней не поступали новые больные лихорадкой. И тем не менее это решение ее обескуражило; она сама не осознавала, как радуется этой изнурительной работе, до той поры, когда все кончилось.

Сегодня утром она проснулась без ощущения дела, которое давала ей работа в форте, но у нее по крайней мере осталось достаточно денег, чтобы свободно вздохнуть. Майлс был более чем щедр и настоял, чтобы она приняла премию.

– Вы должны съехать, – объявила Лулу, – вот и все. У меня благопристойное заведение, и я не могу допустить, чтобы мое доброе имя компрометировали. Мистер Равен дважды видел, как вас после наступления темноты провожали домой разные полицейские. Что там происходит в форте, это ваше дело, и я в него не вмешиваюсь – я не из тех, кто сует нос в чужие дела, – но идут разговоры. А я должна зарабатывать себе на жизнь.

– Какие разговоры, Бога ради?

Пейдж испытывала почти непреодолимое желание дотянуться и сбить самодовольную ухмылку с пухленького личика Лулу.

А Лулу получала полное удовольствие.

– В городе все говорят, что вы шлюха, мисс Рандольф. Вы каждый день проводите в форте с этими мужчинами, и вы там одна, а домой являетесь только после наступления темноты. Двое жителей города видели вас там, в госпитале, и они говорят, что это просто стыд: вы в госпитале среди полуодетых мужчин. Это неприлично.

Губы Лулу сложились в тугой маленький узел.

– Но я с самого начала говорила вам, что я врач, и вы знаете про эпидемию. Я объясняла, что работала вместе с доктором Болдуином. Или вы хотите, чтобы я привела его сюда и заставила его объяснить вам, какая у нас работа?

Пейдж была полна сарказма. Она скорее умрет, чем вовлечет Майлса Болдуина в эти дрязги.

– Вы ведете себя со мной бесцеремонно, мисс Рандольф, – выпалила Лулу. – Я с самого начала сказала вам, что не потерплю такого поведения.

– Какого поведения? Я работала, как вол, чтобы заработать те деньги, которые плачу вам. Посмотрите на мои руки, они все потрескались от этой проклятой карболки. Будь оно все проклято, это просто смешно!

– Что за выражения, мисс Рандольф! – Лулу изобразила на своем лице ужас.

– Выражения?! Это нечестно, с вашей стороны, вышвыривать меня без предупреждения. – Пейдж неожиданно ощутила прилив вдохновения. – Хорошо, Лулу, но я, конечно, расскажу сержанту Робу Камерону, что вы выставили меня, даже не предупредив хотя бы за неделю. А он был о вас такого высокого мнения!

Как она и надеялась, упоминание именно Роба Камерона оказало немедленный эффект. Пейдж подозревала, что у Лулу есть свои планы в отношении ее и Камерона – планы, про которые, Пейдж была уверена, бедняга Роб ничего не знал.

– Сдерживайте себя, мисс Рандольф. Это дело между вами и мной, – пробормотала Лулу. – Незачем вмешивать в него сержанта Камерона. – Очень неохотно, кончиками пальцев, хозяйка меблированных комнат взяла три доллара, которые Пейдж держала в руке. – Я предупреждаю вас за неделю, мисс Рандольф, но это все. Я не могу рисковать своим добрым именем, даже вы должны понимать это.

Пейдж пропустила мимо ушей это оскорбление, хотя готова была взорваться от обиды и гнева.

– Через неделю я от вас съеду, можете на это рассчитывать.

Она повернулась на каблуках и вышла из кухни, хотя у нее чесались руки схватить Лулу и трясти до тех пор, пока не застучат все зубы в ее грязной голове.

ГЛАВА 7

Настойчивый стук пробился сквозь тяжелую пелену сна.

– Мисс Рандольф? Мисс Рандольф, проснитесь! – Голос Лулу заглушала дверь, но та так колотила по ней, что Пейдж в конце концов проснулась. – Откройте дверь, мисс Рандольф.

Длинная ночная рубашка запуталась в ногах Пейдж, и она с трудом выбралась из постели и заковыляла к двери.

Она взялась за ручку, но вспомнила, что дверь заперта, повернула ключ и приоткрыла дверь.

Лулу стояла за дверью со свечой в руке, ее белокурые волосы падали на спину, рубашка завязана шнурком на шее.

– Там какой-то мужчина у дверей, он говорит, что его жена нуждается в вашей помощи, что мне кажется вполне возможным, – выпалила она.

Было очевидно, что Лулу не шутит.

– Сейчас три часа ночи. Надеюсь, вы это понимаете. – Глаза хозяйки припухли ото сна, и голос ее звучал отвратительно. – Еще два дня – это все что вам осталось, и я не могу дождаться конца недели, должна сказать вам.

Она повернулась с оскорбленным видом и стала спускаться вниз по лестнице. Пейдж накинула шаль и направилась следом за ней.

– Это просто скандал! – ворчала Лулу. – Странные мужчины стучат в мою дверь, будят моих постояльцев среди ночи.

– Хватит болтать, Лулу. – Пейдж проигнорировала новое фырканье хозяйки и уставилась на мужчину, стоявшего внизу; он мял в руках свою поношенную коричневую шляпу, в глазах его застыл ужас.

– Теодор Флетчер, что случилось? В чем дело?

Пейдж не видела Флетчеров с того первого рокового дня в прерии, но поддерживала контакт с Кларой через Роба Камерона. Роб навещал Флетчеров каждый раз, когда его патрульная служба приводила его в те места, где они поселились, чтобы выращивать пшеницу, в двадцати милях к западу от Баттлфорда.

– Я отвезу вас туда, когда у меня будет свободный день, – предлагал Роб, и Пейдж собиралась воспользоваться его предложением, но она начала тогда работать в форте и времени у нее уже не было.

– Мисс Пейдж, – с трудом выговорил Тео, голос у него был хриплым, слова наскакивали одно на другое. – Мисс Пейдж, Арман Леклерк в форте послал меня сюда. Он сказал, что вы можете помочь моей Кларе. Ей плохо уже почти два дня, повивальная бабка говорит, что нужен врач. Ребенок… – Он задохнулся и с трудом вернул себе самообладание, – ребенок не выходит. Клара ужасно страдает. Я не могу этого больше вынести. Я поехал за доктором Болдуином, но он уехал вчера вечером: какой-то мужчина в Бресейлоре прострелил себе ногу.

Тео был близок к панике, и Пейдж погладила его по руке.

Тео с трудом сглотнул и добавил:

– Леклерк послал за доктором всадника, чтобы он скакал на мою ферму, но он, конечно, не поспеет вовремя.

Ощущение чудовищного бессилия охватило Пейдж. Что она может сделать для Клары без лекарств, без операционной, без инструментов?

– Вы поедете, мисс Рандольф? Пожалуйста! У меня тут фургон, запряженный лошадьми.

Отказать она не могла.

– Конечно, я поеду. Дайте мне только одеться. Я вернусь через минуту.

Она старалась, чтобы ее голос звучал успокаивающе, но сама чувствовала, что ее тошнит от страха.

Поездка по темной прерии была устрашающей – Тео заставлял лошадей бежать рысью, и фургон во тьме подпрыгивал, его бросало из стороны в сторону. Рассвет уже начал окрашивать горизонт в пурпурные и розовые краски, когда они наконец увидели далекий огонек фонаря, мерцающего в окне дома Флетчеров. Большой черный пес рванулся им навстречу с яростным лаем.

– Тихо, Барни! Мисс Пейдж, вы идите в дом, там повивальная бабка. А я распрягу лошадей.

По голосу Тео Пейдж могла определить, насколько он боится того, что могло произойти за время его отсутствия. Она и сама была не своя, вылезая из фургона и торопясь войти в грубую бревенчатую хижину.

Внутри горели несколько ламп, их свет отбрасывал по углам тени. Пейдж прикрыла за собой дверь и оказалась в единственной здесь комнате. Угол напротив двери был занавешен, очевидно, там находилась спальня. От железной печки шли волны жара, а на ней кипели котел с водой и два чайника, а рядом белый фарфоровый чайник.

Стены внутри были обклеены газетами. Круглые рукодельные коврики красочными пятнами лежали на голом деревянном полу. Около плиты стояло кресло-качалка, а у окна прочный кухонный стол и четыре стула. У Пейдж перехватило дыхание, когда она заметила отлично сделанную колыбельку для ребенка, стоявшую в углу. Несколько ящиков, используемых в качестве шкафчиков, завершали обстановку комнаты.

По-солдатски прямая женщина в идеально выглаженном белом фартуке выбежала из-за занавески – ее седые волосы затянуты в тугой узел, на лбу капельки пота.

– А вы кто, дорогая? – Ее шоколадного цвета глаза за очками в железной оправе были и умными, и встревоженными. – Я думала, мистер Флетчер привезет врача.

Пейдж глубоко вздохнула и медленно выговорила:

– Я доктор Пейдж Рандольф. Произошел несчастный случай, и доктора Болдуина сейчас в городе нет, поэтому я здесь вместо него.

– Вы врач? – Женщина изучала Пейдж прищуренными глазами и потом медленно кивнула. – Да, конечно, вы женщина-врач из форта. Теперь я сообразила, кто вы. Вы живете у Лулу Либерман. – Она оценивающе глянула на Пейдж и добавила: – Мое имя Абигайл Доналд.

Из-за занавески раздался безумный вопль.

Пейдж поспешила туда, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, хотя она отнюдь не чувствовала себя уверенной.