Наперегонки со смертью - Дмитрий Старицкий

— Да. Это действительно был офицер Ордена. Работал здесь, в Кадизе. Бумажки перебирал при орденском Банке, вел учет и статистику, утверждал премии за бандитов. Ни в чем таком замечен не был. И вот те раз. Только от Ордена мы получили официальный ответ, что он был из структур Ордена уволен за сутки до совершения преступления и его деяния мы должны рассматривать исключительно как деяния частного лица.

— Как это знакомо, — усмехнулся я. — У нас также в России: ни один милиционер не предстал перед судом как сотрудник правоохранительных органов. Они все без исключения были уволены из органов… Угадайте с трех раз? — я сделал паузу.

Генерал промолчал, внимательно глядя на меня.

— Правильно, — сделал я вид, что он мне ответил. — Ровно за день до совершения им преступления. И это наводит на определенные мысли.

— Какие именно мысли? — генерал проявил недюжинный интерес.

— Вот если бы его живым с поличным взяли, но об этом можно только мечтать, — я затянулся и продолжил свою мысль. — Вот и гадай теперь: сам ли он оборотень в погонах или действовал по команде сверху?

— Что такое «oboroten v pogonach»? Я правильно произнес? — переспросил меня собеседник.

— Я что, по-русски это сказал? — удивился я сам себе.

Даааа… Это наверное нервное у меня после контузии коленом. Впрочем, все болезни от нервов, один сифилис от удовольствия.

— Наверное. Мне русский язык незнаком, — заверил меня генерал.

Пришлось пояснять.

— Так у нас называют офицера милиции или вообще чиновника из правоохранительных органов, который работает на криминалитет, а не на правопорядок. Вервольф.

— Теперь понятно, — он принялся выбивать трубку о бортик ящика с песком. — Но как вы правильно заметили это из области гадания на кофейной гуще. Фактов нет. Как и нет у меня фактов того, как вы оказались у северных ворот Портсмута, если никто не помнит, что вы вообще в тот день проезжали Южной дорогой от Порто-Франко на всем ее протяжении до Портсмута? А ваш автобус очень приметный.

— А с какой целью интересуетесь?

— Да вот с целью расследования бандитского нападения на вас на нашей территории, — усмехнулся генерал.

— Этот маршрут не пролегает на вашей территории. Этот вопрос даже на суде принца уэльского не поднимался, — ушел я в оборону.

— Просто у них тогда не было всех фактов. А факты таковы: на заброшенной Орденом дороге недалеко от старого лагеря Чамберса… — он сделал паузу и посмотрел на мою реакцию, и не дождавшись таковой продолжил. — Не совсем на дороге, но сбоку от нее обнаружены две недавно сгоревшие машины. В них было семь обугленных трупов.

Тут генерал поднял руку, предупреждая меня, что он еще не закончил.

— На холмах подковой вокруг сгоревших машин найдены шесть россыпей гильз русского калибра произведенные за ленточкой в СССР в тысяча девятьсот семьдесят пятом году от Рождества Христова. Семь шестьдесят две на тридцать девять миллиметров. Еще в двух местах там же найдены единичные гильзы от русской винтовки Мосина и от японской винтовки Арисака. Если мы прямо сейчас пойдем и проверим ваши оружейные сумки, мы найдем там набор такого оружия? А если найдем, то нам нужно будет проводить его баллистическую экспертизу?

— Ну, что ж, сеньор генерал… — собирался я с мыслью, оттягивая неизбежное.

И все никак не мог решить, что мне делать в этой ситуации: сдаваться или еще погодить. Типа, ты — контора, ты и доказывай.

— Паулино, просто Паулино, — перебил меня главный испанский милиционер.

— Тогда я для вас я просто Жора, — проявил вежливость со своей стороны.

— По-испански это будет Хорхе, — улыбнулся мой собеседник.

— Хорхе, так Хорхе, — сказал я вслух, а про себя подумал: да хоть горшком назови, только в печь не сажай. Никуда не сажай…

— Так вот, Паулино, мой ответ зависит от того с какой целью вы этим интересуетесь.

— Я уже говорил, с целью составить себе непротиворечивую картину событий, что поможет мне выявить тайные нити, которые ведут к покушению на вас. Меня интересуют не исполнители, а заказчик. Лицо обладающее такой властью в криминалитете Новой Земли, которое может в короткий срок мобилизовать такие силы.

— Это не первое покушение на нас, — надо было что-то говорить и говорить по делу, но в сторону, несколько сбивая курс. — Первое покушение состоялось неделю назад в отеле «Ковчег» в Порто-Франко. Отметилась тогда банда албанцев. Второй раз нас пыталась захватить банда украинцев на дороге, но нас отбили валлийские гвардейцы. Орденский патруль захватил банду португальцев, которая приготовила для нас засаду на дороге к Порто-Франко. Все три раза вопрос о заказчике просто провисал либо за смертью главаря банды, который знал заказчика, либо за отсутствием жесткого допроса, как в случае с украинцами. Так что тут я вам ничем помочь не могу. Самому интересно.

— И все-таки непонятно мне, — высказался Паулино, видя, что сам я о «погорельцах» ничего говорить не намерен, — Почему вы не спешите получить семь тысяч экю премии за ликвидации банды. Большие деньги, между прочим.

Хууууу…. Сто кило с плеч долой. Или это просто такой полицейский трюк? Я сейчас сознаюсь, а меня самого за дорожный разбой возьмут мягко за нежные жабры и после скорого военно-полевого суда отправят пожизненно строить плотины в болотах дельты Большой реки в Конфедерации. Или нет? На фиг, на фиг, как любит приговаривать Альфия.

— А почему вы решили, что это мы уничтожили ту банду? Мало ли среди самих бандитов разборок? — лепил горбатого уже просто в наглую.

— Хорошо, — кивнул головой генерал Паулино. — Я озвучу вам официальную версию, а вы мне расскажете, как было на самом деле. Мне это просто любопытно.

— Мне тоже любопытно послушать, — ответил я.

— Ээээ… нет, — засмеялся генерал. — Так не пойдет. Я предлагаю вам сделку, Хорхе.

— Сделку с правосудием?

— Можно сказать и так.

— Хорошо, я внимательно слушаю официальную версию, которая вошла в протоколы.

— Она проста. Две конкурирующие банды не поделили маршрут вашего захвата. Итог известен. Известны даже персональные данные этих бандитов, которых сожгли. У них была захваченная нами группа поддержки в старом лагере Чамберса, которой они оставили свои ай-ди, деньги и лишние вещи, когда рванулись за вами в погоню. Но по дороге наткнулись на «конкурентов». Итог налицо. Семь трупов, ободранных до того, с них сняли даже ботинки. Все как-то дружно пришли к мнению, что вашим девочкам эти ботинки без надобности. К тому же путь отхода победившей стороны был очень грамотно отсечен от возможной погони лесной засекой. Причем засека сделана инженерно грамотно с применением взрывчатки. Что тоже не вяжется со «Звездами Зорана», даже если они и умудрились как-то расстрелять из засады два оснащенных экипажа. Вы сами имеете саперную подготовку?

— Нет. Я служил в радиоэлектронной разведке. А потом вся моя карьера крутилась вокруг избирательных технологий. Какай уж тут взрывчатка.

Про братьев-буров я разумно умолчал. Да и можно ли пару советов считать за «подготовку»? Если по гамбургскому счету?

— Это также вошло в официальный отчет, — генерал хмыкнул иронично. — И легло лишней гирькой на чашу весов, где лежала официальная версия.

— А что лежало на другой чаше весов? — спросил я.

— То, что «звезды Зорана» это русское специальное подразделение киллеров, подготовленное для ликвидации определенных лиц на Новой Земле и с этой целью суда заброшенное.

От смеха я свалился под лавку. Уж больно та короткой оказалась. Давно уже мне не было так весело. Как говаривал: Вова Ругин: я стоню!

А вот генерал не на шутку всполошился за мое здоровье и стал аккуратно меня поднимать из-под стола, стараясь не прикасаться к филадельфийскому воротнику, сковывающего мою многострадальную шею.

А у меня уже смех перешел в икоту. Совсем не представляю, как могут мои девчата быть киллерами? Разве что клиента засосать вусмерть. Эта мысль вновь вызвала пароксизм даже не смеха, а какого-то утробного воя.

Генерал достал из нагрудного кармана плоский мобильник и что-то в него гневно трындел по-испански, искоса поглядывая за мной.

В скором времени примчалась медсестра. За ней магистр Купер. Совместными усилиями они меня слегка успокоили. Хотя я еще порывался подвывать.

Потом прибежал какой-то военный в красном берете, с макушки которого свисал зеленый шнур с массивной кистью такого же цвета на его конце. Этот головной убор снова ввел меня в состояние ритмичного содрогания организма, потому что смеяться я уже больше не мог. Никак. Даже выть.

Военный принес с собой пластиковую полторашку минеральной воды «Перье» и бумажные стаканчики на всю компанию.

Врачи пытались меня этой водой отпоить.

Вода была теплой и слабо газированной, должного эффекта не давала. Лишь заливалась за пластиковую чашку филадельфийского воротника. Но мне уже было все равно. Давно меня так никто не веселил. С тех пор как в археологической экспедиции мы с Лебедевым-Каменевым договаривались о терминах.