Ты думал, что я слабая... - Виктория Осадчая

стоит, у меня жена есть — развел он руками. О, да! Жестикуляция всегда была его слабой стороной.

— И как она относится к тому, что ты помчался выручать однокурсницу, которая сейчас сидит на твоей кухне? — я наколола на шпажку лайм и отправила его в рот, скривившись от его вкуса.

— Нормально. Сказала, чтобы я только сам не нарвался на неприятности.

Вот удивляюсь я таким женщинам. Неужели, есть те, кто не ревнует своих мужей, не выносят им мозг по мелочам, а в их семьях полнейшая идиллия? Наверное, есть, раз Костя так спокойно об этом говорил. Врать было не в его интересах. В любом случае чикистка баба Люба доложит жене хозяин квартиры, что тут живёт какая-то посторонняя тётка.

А через пять дней, у меня на руках были новые документы, новая история моей жизни под фамилией Бурджанини и билет в далёкую Италию, который был помечен во всех системах, как обратный. Словно все двадцать шесть лет Я была в гостях, а теперь возвращаюсь домой.

* * *

Вова продолжал стучать в дверь и просил открыть.

— Я полицию вызову, уходи, — пригрозила я, набирая номер сто тринадцать для вызова органов правопорядка.

— Твоя взяла, Алиса, но знай, что я не отстану, — пригрозил он, а затем я услышала звук захлопывающейся калитки. Я подошла к окну, чтобы удостовериться, что он ушел, и только когда увидела его удаляющийся силуэт в свете ночных фонарей по пустынной улице, вздохнула с облегчением. Этот день закончился, а в новом, меня уже здесь не будет. Пора бежать.м

— Вова? — только и смогла выдавить я из себя. Какой-то неведомый до этого момента страх схватил холодными пальцами прямо за ребра, заставляя задыхаться. Вот кого-кого, а этого человека я видеть точно не ожидала. Да что там не ожидала? Я не хотела! И куда, спрашивается, делась та неземная любовь, которая когда-то застилала мне глаза? А я ведь была уверена, что любила его. Что это было?

В голове тысячу раз я прокручивала этот вопрос и пыталась самостоятельно дать на него ответ. Объяснял мне это все чуть позже, когда я осталась без любимого человека, без ребенка, без поддержки, психолог. Да-да, у нас у всех с детства сложился стереотип, что это прерогатива «западных» людишек искать поддержку у мозгоправов. Как оказалось, в нашей стране эта специальность так же пользуется большим спросом. Наверное, мне нужно было просто выговориться и услышать, что я все делаю правильно.

— Если ты откажешься, то мы тебя отправим на принудительное лечение, — пригрозила мама, когда впервые услышала мое «нет» по поводу ее предложения обратиться к специалисту.

Да, тогда я была легковменяема, поэтому и маме и моему психологу было очень легко мне что-то внушить мне. А точнее, я была безвольной куклой в руках страшного человека. А мне просто хотелось кому-то рассказать все.

Сначала визиты к мозгоправу были частыми, два, а то и три раза в неделю, через месяц окружающие увидели прогресс, а через четыре, я и вовсе, как было указанно в карте, поправилась. Ну, а что, оказалось, что в мире существует болезнь под названием Владимир Краснослободцев и при чем сейчас я не очень боялась, нет не заразиться. Иммунитет на вирус я выработала несколько лет назад, и уже ничего не надо, ничего не сжималось. Я просто боялась. Боялась этого яростного взгляда, этих сжатых в тонкую линию губ, этого голоса с холодными нотками.

— Ты будешь гостя дорогого встречать на пороге? — усмехнулся Володя.

— Во-первых, я тебя не приглашала, так что ты пришел без ведома хозяйки, а во-вторых, сейчас не лучшее время, чтобы принимать гостей. Мне пора спать.

Дверь я захлопнула со всего размаху, не дав ему сообразить, быстро повернула ключ в замочной скважине, и трясущимися руками закрыла единственное открытое в доме окно, ринулась наверх на ватных ногах, чтобы забаррикадировать балконную дверь. Почему существовал этот страх? Ответов на данный вопрос я не знала, как не знала откуда здесь появился Вова.

А вот ответить на то, почему я убежала тогда, два года назад, я могла с полной уверенностью: ненависть и страх.

* * *

— Ты как здесь? — это первое, что я задала, когда мы оказались на улице. Я сбежала с ресторана, так и не сказав Арине причину. Но сейчас я не думала о том, как буду ей объяснять. Четыре с половиной года я его не видела, а за это время можно многое забыть. Но я точно помнила, разглядывая в свете уличных фонарей, что не было у него до этого такого холодного отстранённого взгляда, что не было этих мелких морщинок у глаз. Откуда? Он ведь был старше меня всего на четыре года. А на коротко стриженных висках поблёскивает седые волоски. Похудел, заматерел… Я разглядывала мужчину, и мне казалось, что все, что нас связывало когда-то было в прошлой жизни и не со мной.

— Думаешь сбежал? — чуть усмехнулся он, но как-то тяжело.

— Я ничего не думаю, — резко выкрикнула я. — Зачем ты приехал?

— За тобой, — заявил он, как будто это было что-то естественное.

— Поздно, — возразила я. — Я замужем, и люблю своего мужа.

— А меня?

— Нет, Вова, уже разлюбила. Все прошло.

Врала ли я? Нет! Да, может к Тимофею я и не испытывала таких сильных чувств, как когда-то к Краснослободцеву, но этот человек мне давно стал чужой. Мое лицо всё ещё помнило, как тяжела его ладонь, когда она с яростью била по нему, мои руки всё ещё помнили, насколько он силен, когда оставлял синяки на запястьях. А вот вкус поцелуя, прикосновения, ощущение его кожи на моих ладонях, напрочь стёрлись из памяти.

Долгих пять минут, которые казались вечностью, он рассматривал меня внимательно, словно сканировал каждую клеточку, заглядывал душу своими выцветшими голубыми глазами. А лицо оставалось беспристрастно, не выражало абсолютно никаких эмоций.

— Ты изменилась.

— А ты хотел через пять лет увидеть все ту же наивную девочку, которую так легко обидеть или подчинить себе?

— Я не знаю, что я хотел увидеть. Но вижу, что ты сейчас подчиняешься совсем другому мужчине. А ты знаешь кто он? Думаю, даже не догадываешься с кем ты живёшь Алиса.

— Вова ты о чём? Ты совсем с ума сошёл? Уходи! Я не хочу с тобой разговаривать и видеть тебя. Мне пора домой. Меня ждет любимый муж. А тебя сейчас здесь никто не ждёт. Уезжай! — руки тряслись, хотела скорее бежать отсюда, не видеть этого человека. Спасаться. Только от кого спасаться-то? От себя?

— Только когда вернешься