Краткий экскурс не в свое дело - Валентина Андреева

– Алло? – тоненьким голоском ответила дочь. – Нет, это не Слава придуривается. Это я… Нет, не перепутал. Это Славкин номер… Он? За рулем, кажется… Я? Рядом с мамой и остальными… Ой, пап, извини, пожалуйста, только проснулась. Сейчас тебе мама все объяснит… – И она сунула мобильник мне.

«Вот так всегда!» – подумала про себя и затрещала в трубку, не давая Димону возможности вставить хотя бы слово – боялась лишних вопросов:

– Привет! Ты еще не спишь? – (Дурацкий вопрос, ясное дело, что нет.) – А Аленка вот заснула. У меня на руках. И Вика спит. Все спят. Ты оказался прав – билетов на ближайшие рейсы на Касимов не было. Впрочем, ты всегда прав. Пришлось воспользоваться машиной. Не ждать же до утра. Предупреди, пожалуйста, Бориса, чтобы червяков освободил… Слава? Слава спит, а Наталья тебе привет передает.

Я невольно сделала паузу, чтобы набрать новую порцию воздуха, и тут вклинился муж:

– Разбуди Вячеслава и передай ему трубку.

– Так он, это… Он за рулем…

Что ответил Дмитрий Николаевич, я не слышала, протянула трубку сыну, растерянно наблюдая, как он остервенело гримасничает, пытаясь мимикой и жестами показать степень моей невменяемости.

Славка отозвался бодро и решительно:

– Привет, па!.. Да это мамочка спросонья брякнула. Как я могу спать за рулем?… Да, по Рязанке… Да мы только что хотели звонить… Ну честное слово. Что я тебя обманывать буду? Просто Лешка всю голову сломал, как сообщить о поездке Борису Иванычу… Обязательно. Как только, так сразу. Привет бабуле!

Отключившись, сын облегченно перевел дух, а вместе с ним и все мы неожиданно почувствовали необычайную легкость. Прямо-таки щенячий восторг. Висевшая тяжким грузом обязанность чудесным образом трансформировалась в возможность короткого отдыха на воде. Лично я была очень благодарна Петру Васильевичу. Летчик оказался навысоте!

Сразу проснулся интерес к окружающей обстановке. Как раз подошли к первому шлюзу и удивились, до чего ж он маленький и тесный. Вот когда плавали на «Карягине»!.. Но решили не придираться. Москва-река – не канал имени Москвы.

Забрав вещи, отправились размещаться в каюты. Нам повезло – я, Наталья и девчонки оказались в одной. Ребята попали с подселением к мотористам, рулевым и матросу Тычине.

Мотористов и рулевых оказалось по двое. Помимо них, было еще три штурмана. Один значился первым помощником механика, второй – вторым, третий… Ну, словом, понятно. Непонятно было другое – где этот самый механик? Потом выяснилось, что им является сам капитан. Через тире…

Штурманы и рулевые – совсем молодые ребята. Наталья на всякий случай поинтересовалась, сколько раз они тонули. Оказалось, что тонул только один. В детстве в большой луже у поселковой школы утопил резиновые сапоги. А однажды они все сидели на мели – результат вынужденного маневрирования. Какие-то отчаянные мальчишки вздумали нырять с лодки в воду перед самым носом баржи.

Немного посидели со Светланой, но она раззевалась и быстро ушла спать, пожелав нам спокойной ночи. Ясное дело, человек на работе.

Наталья с чувством вздохнула:

– Хорошо-то как! И машина рядом. Завтра не надо будет скакать по автовокзалу в Касимове.

– А вы сразу же и уедете? – печально спросила Вика. И тут же понимающе кивнула: – Ну да, вам же на работу. Возитесь со мной…

Мы разом загалдели, уверяя ее, что именно с ней нам крупно повезло – ну когда бы так спокойненько отдохнули? Алена принялась ей рассказывать про сумбурный туристический круиз на теплоходе «Александр Карягин», после которого долго вздрагивали по ночам, я же попыталась выяснить у сына: как он набрел на машину в трюме?

– Очень просто – с перепугу. Когда Наталья Николаевна заорала, инстинктивно возникло желание бежать. Не важно – куда. Метнулся к борту, там ты летишь, сломя голову. Навстречу Лешка. Ну и шарахнулся назад, на затылке-то глаз нет. Наталью Николаевну сбил. Она к Вике полетела. Одной скучно было, так с собой стул прихватила. Не стал навязываться в компанию, боялся – опять гаркнет. Метнулся вперед – нечаянно подсек Тычину. Он как раз несся сообщить твоей подруге радостную новость про машину, чтобы успокоилась. Дальше я уже стал осторожнее. Смотрел только туда, где свободно. Думал – сигану в бункер, там не достанут. Вот так и вылетел к «Ставриде». Только там и заметил, что на мне Ленка болтается…

– Не нужно из меня монстра делать, – вмешалась Наталья. – Я, между прочим, в детском хоре пела. У меня мелодичный голос и…

– А не потому ли ваш руководитель детского хора оглох? – поинтересовался Лешик. – Помнишь, ты рассказывала? Не иначе как поднатужилась и весь хор переорала.

– Что-то ты, дружок, разговорился! – слабо огрызнулась Наталья. – Уж лучше бы тянул свое «да-а-а». Сработало бы, как гудок в тумане. – Про туман Наталья не зря сказала. Легкомысленные его клочки как-то очень быстро сгущались, уплотнялись и наконец превратились в плотную завесу. Баржа сбавила ход. Помнится, с этим природным явлением мы тоже сталкивались в туристическом круизе. – Ир, пойдем, устроимся на ночлег, чтобы потом не шарахаться и не будить рабочий народ. Захотим – выползем опять.

Боком спускаясь вниз, я подумала, что лестницы на туристических теплоходах намного удобнее. Впрочем, команда сухогруза трапом пользуется своеобразно. На наших глазах два ее члена, схватившись за поручни, легко скатились вниз, не пользуясь металлическими ступеньками.

Каюта напрочь пропиталась запахом солярки. А грохот машинного отделения сразу дал понять, что спать нам не придется. Такое впечатление, что сидишь в обнимку с двигателем. Надо же! Мы в свое время возмущались неудобствами каюты на «Александре Карягине». Да наш номер в сравнении с нынешними условиями вполне тянул на полулюкс. Это как же надо вымотаться, чтобы спокойненько заснуть в таких условиях?

Я тут же занялась сеансом психотерапии, стараясь уверить всех, что нам повезло:

– Во-первых, над нами не каплет, во-вторых… – На этом мое красноречие иссякло, и я расстроенно пробормотала: – Во-вторых, не каплет потому, что дождя нет. А иллюминаторы, хотя и у самой воды, но наглухо задраены. Сидим, как в подводной лодке.

Время шло, а обживаться в каюте не хотелось.

– Я, наверное, наверх уже не полезу, – заявила Вика, – ни за что потом не решусь сюда вернуться.

Алена молчала, но очень многозначительно. Нахмуренный лоб свидетельствовал о напряженной работе мысли.

– Ничего, как-нибудь ночь прокантуемся, – не очень уверенно заявила Наталья. – Может быть, попросить у вахтенного противогазы? Должны же у них быть эти намордники. Раньше на каждом предприятии были – все поголовно не только к труду, но и к обороне готовились… Вдруг завалялись? А уши можно заткнуть. У кого-нибудь есть вата?

– Вата есть в матрасе, – ответила Аленка, напряженно ощупывая свое ложе. – Но расковыривать свой я не позволю. Как думаете, если я его вытащу наверх и там расположусь, капитан не очень обидится?

– Хочешь, чтобы об тебя все спотыкались? – На положительный ответ я не надеялась. Так, на всякий случай спросила. Пожалуй, это и вправду было выходом.

– А я в бункере устроюсь, прямо за «Ставридой», – продолжала развивать свою мысль Аленка. – Как думаете?

Через пару минут общими усилиями вытянули из каюты матрасы, одеяла, подушки и теплые вещи. Шли по цепочке – на ощупь. В густом тумане трудно было понять – плывем или стоим на месте.

Первыми в трюм стали спускаться мы с Аленкой. Дальше вниз полетели материальные ценности. После прямого попадания матрасов в наши спины и головы мы ускоренно приземлились, вернее припесочились.

Вдоволь накувыркавшись, я успела порадоваться, что нашего перемещения не видно из рулевой рубки. Заодно и предположила, что теперь вполне могла бы уснуть в каюте, невзирая на грохот и запах горюче-смазочных материалов.

Впрочем, долго отвлекаться на посторонние мысли не стала. Увязая в остатках песка, отправились на поиски машины. Цепочка распалась, каждый, с матрасом на плече, искал ее в своем направлении. Ну кто бы мог подумать, что площадь бункера такая огромная! Вскоре мне показалось, что я до конца своей жизни обречена нарезать по нему круги. Аукаться боялись. На воде слышимость идеальная. Зачем пугать вахтенных?

В конце концов перестала сопротивляться обстоятельствам – одной рукой с превеликим трудом стянула с себя куртку, постелила прямо на песок, сбросила на нее сложенный пополам изрядно надоевший матрас. Сверху уселась сама, мысленно объявив себе привал. Буквально рядом кто-то тихо чертыхнулся, следом послышался глухой удар и торжествующий шепот: «Йес!» Кто шипел, я не поняла, но можно было догадаться, что один из членов нашей компании набрел на машину. В два счета я подхватила матрас и, забыв про куртку, рванула на звуки.

«Не следовало так торопиться, – мелькнула запоздалая мысль. – Ну что стоило прошипеть в ответ что-нибудь оптимистичное? Обрадовать, так сказать, своим присутствием».