От Алари до Вьетнама - Базыр Вампилов

В. Л. Букатый выполнил все указания губкома партии. В партизанский отряд И. А. Каландарашвили он послал члена штаба А. Л. Сонскарева; были установлены связи и с другими партизанскими отрядами. Рабочие дружины пополнялись новыми бойцами. Во всех частях «народной армии» политцентра были созданы партячейки. Солдаты этой «армии» все чаще выражали недовольство порядками, которые мало чем отличались от колчаковских. Поэтому политцентр с каждым днем терял свои силы. Однако исход борьбы между большевиками и политцентром был еще далеко не ясен.

Большевикам стало понятно, что оставить власть в руках политцентра равносильно сдаче города врагу. Они образовали революционный комитет во главе с ветераном большевистской партии А. А. Ширямовым. Политцентру было предъявлено требование передать власть ревкому. Эсерам и меньшевикам, не получившим поддержки народа, пришлось подчиниться. 21 января 1920 г. в Иркутске была восстановлена Советская власть.

Вот в такой сложной обстановке иркутским большевикам пришлось организовывать защиту города от нашествия каппелевцев. На первый план выдвигалась задача по созданию армии. Необходимо было реорганизовать рабочие дружины, партизанские отряды и солдатские полки в регулярные части по образцу Красной Армии.

Приказ № 1 от 22 января 1920 г. гласил о создании Восточносибирской армии. В приказе № 2 от 23 января ее командующим был назначен член партии большевиков с 1917 г., прославленный командующий партизанской армией Северо-Восточного фронта Даниил Евдокимович Зверев, помощником командующего армией — активный участник боев с колчаковцами на Ушаковском фронте Александр Герасимович Нестеров.

Василии Людвигович Букатый стал комиссаром Восточносибирской армии. На него, опытного и стойкого коммуниста, и была возложена самая ответственная задача того времени — формирование, подготовка вооруженных сил ревкома и руководство ими в боях.

6 февраля каппелевцы перешли в наступление. После тридцати дней боев под деревнями Олонки и Усть-Куда остатки колчаковской армии были разбиты и бежали, бросая обозы с награбленным имуществом, больными и ранеными.

7 февраля 1920 г. на станции Зима белочехи подписали договор из 19 пунктов с Сибревкомом и Реввоенсоветом 5-й армии, согласно которому они обязались прекратить военные действия и передать золотой запас. В соответствии с подписанным соглашением железнодорожный вокзал Иркутска и глазковское предместье объявлялись нейтральной зоной, из которой были выведены войска ревкома (за исключением караулов, охранявших военные объекты) и красноармейские дружины. Таким образом, белочехи способствовали созданию бреши, в которую устремились разрозненные части каппелевцев. Их разведка 8 февраля 1920 г. появилась на левом берегу устья реки Иркут и попыталась перейти по льду па правый берег Ангары в Иркутск, но была встречена пулеметным огнем войск Иркутского ревкома. После этого каппелевцы больше не пытались прорваться в город. Они пересекли линию железной дороги в районе станции Иннокентьевская и около трех суток шли на лошадях по нейтральной полосе вдоль железной дороги, охраняемой воинскими частями.

1920 год. Суровая сибирская тайга, занесенная снегом, с редкими, разбросанными по ней на десятки верст друг от друга улусами и селами, словно застыла в напряженном ожидании. Повсюду распространялись слухи о разгроме колчаковской армии на Урале, о том, что Красная Армия заняла колчаковскую ставку — Омск. Вскоре подобные сообщения появились в колчаковских газетах, которые обращались «к братьям-мусульманам», «к братьям во Христе» с призывом оказывать сопротивление большевикам. По всему было видно, что они испытывают смертельный страх перед «красной опасностью» и те, кто поддерживал режим Колчака, предчувствуют его близкий конец.

Войска белочехов, с середины декабря 1919 г. расположившиеся вдоль Сибирской железной дороги, в частности на участке Тулун — Черемхово, «присмирели». Они прекратили даже всякую борьбу с партизанами в пределах занятой ими территории. Белочехи спешно распродавали лошадей и награбленное имущество, грузились в эшелоны, уходившие на восток.

Партизанские соединения все ближе подходили к железнодорожным станциям. Наладилась постоянная связь с подпольными комсомольскими ячейками на крупных станциях и в рабочих поселках, а через них — с подпольными чехословацкими ячейками, доставлявшими достоверные сведения о положении на фронте, необходимые партизанским отрядам.

5-й Зиминский кавалерийский партизанский отряд возглавлял Иван Михайлович Новокшонов, штаб которого находился в 20 километрах от станции Зима.

И. М. Новокшонов родился в селе Гусево Томской губернии в семье безземельного крестьянина. С девяти лет он работал в лавке купца, затем батраком, грузчиком, пастухом. Молодой Новокшонов часто перегонял скот в Монголию.

Февральская революция застала Новокшонова в армии. Он пользовался большим авторитетом среди солдат, и они избрали его своим депутатом в полковой комитет. Белогвардейцы арестовали Ивана Михайловича и приговорили его к расстрелу, но ему удалось спастись, он спрыгнул до первого залпа в яму смертников. Добравшись до станции Зима, он организовал в ее районе партизанский отряд.

И. М. Новокшонов писал стихи. Одно стихотворение автобиографично:

Все мерили масштабами особыми:Мечту, боиИ провожанье жен…А умирали —На бегу, над седлами,До половины — шашку из ножен…

Все измеряли меркою гигантскою,А по-другому нам бы и не смочь,Когда молчали мыНад ямой братскою…И с громом мчалНас бронепоезд в ночь…

А как же нам иначе, если всюдуТакая ломка. Огонь кругом.Я сам расстрелян был,Да выполз чудом,Сам гнался с конницейЗа Колчаком.

Из лазарета, в походном ватнике,И поцелуй,И свой дневной паек,Как целый мир, отломок от Галактики Дарю тебе,Любимая, навек.

Хоть мы не боги, маги, звездочеты,Весь мир мы видим,Вламываясь в мглу.А есть такие,У кого всего — до черта,Но мир у нихРазмером с конуру{27}.

Новокшонов получил сообщение, что Колчак не был захвачен войсками Красной Армии в Омске, а бежал на восток. Чешской подпольной комячейке, работавшей на станции Зима, было дано указание следить за ставкой Колчака и срочно сообщить о ее местонахождении.