Газета "Своими Именами" №24 от 12.06.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Правление и президиум МГО Союза писателей России

ОТРЫВКИ

Я понял: всё живо.

Векам не пропасть,

И жизнь без наживы –

Завидная часть.

Спасибо, спасибо

Трём тысячам лет,

В трудах без разгиба

Оставившим свет.

Спасибо предтечам,

Спасибо вождям.

Не там же, так нечем

Оплачивать нам.

И мы по жилищам

Пройдём с фонарём,

И тоже поищем

И тоже умрём.

И новые годы,

Покинув ангар,

Рванутся под своды

Январских фанфар.

И вечно обвалом

Врываясь извне,

Великое в малом

Отдастся во мне.

И смех у завалин,

И мысль от сохи

И Ленин, и Сталин

И эти стихи.

Железо и порох

Заглядов вперёд

И звезды, которых

Износ не берёт.

Борис Пастернак

Он свесился с трибуны, как с горы,

В бугры голов. Должник сильнее иска.

Могучие глаза решительно добры,

Густая бровь кому-то светит близко…

Глазами Сталина раздвинута гора,

И вдаль прищурилась равнина.

Как море без морщин,

как завтра из вчера

До солнца борозды

от плуга исполина.

Осип Мандельштам

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

УНИКАЛЬНЫЙ КОТ ЙОСЯ

Евреи должны искать не правоту в жизни,

а быть сообразительными.

Берл Лазар,

Главный раввин России,

основатель Федерации еврейских общин России

Посмотрите на моего кота.

Он не знает, какая власть в стране.

Чем я хуже него?

Иосиф Бродский

Его жизнь была поистине уникальной. Нет, не тем, что он всю жизнь прожил, паразитируя в обществе. Таких уникумов в нашей жизни хватает. И не тем, что паразитизм он ввёл в жизненный принцип, представляя его как право личности на свободу. Уникальность его жизни состояла в том, что за этот откровенный блеф он получил Нобелевскую премию. В истории присвоения Нобелевских премий были курьёзы, когда, например, первый и последний президент Советского Союза, Горбачёв, получил её за борьбу за мир, развязав на территории своей страны междоусобные и межнациональные войны, которые привели к гибели страны. Был случай, когда американский президент Обама получил её не за какие-то достижения, а только лишь за благие намерения их достигнуть. Но получить премию за нечто, чего не было, нет, не будет и не может быть – действительно уникальный случай. Кто же он, этот уникальный нобелиат? Это Иосиф Бродский. Еврей, который всю свою жизнь представлялся русским поэтом.

Он родился в самый благодатный год сталинского периода советской истории. Год, в котором тяжкие труды советского народа, наконец, начали давать свои плоды. Забитая, лапотная страна стала превращаться в ведущую мировую индустриальную державу. Веками подверженная периодическому голодомору, она стала страной продуктового изобилия. Некогда забитый, поголовно неграмотный народ стал поголовно грамотным. В стране появилась своя, взращённая Советской властью интеллигенция. Вот в такой нарождающейся интеллигентной семье фотографа и бухгалтера, в благодатный 1940 год, 24 мая, родился Иосиф Бродский, один из 85 000, родившихся в тот год в Ленинграде младенцев. Родился будущий нобелиат, будущий совладелец ресторана в Нью-Йорке, будущий преподаватель в американских университетах, несмотря на своё низкое, всего лишь семиклассное образование.

Счастливые родители назвали своего младенца Иосифом. Подруга и биограф Иосифа Бродского, Людмила Штерн, называет его в своих воспоминаниях уменьшительным именем Ося. Имя Иосиф - древнееврейское имя, но распространено у многих христианских народов. Его уменьшительная форма – Йося. Именно Йося, а не Ося. Ося это уменьшительная форма чисто русского имени Остап. Хотя имя Остап и произошло путём трансформации на русский лад имени Иосиф, это всё же другое имя, русское имя. Затронув имя уникального кота, неплохо было бы разобраться с его фамилией.

Фамилия уникального кота, вполне возможно, не происходит от его предков. В дореволюционной России чуть ли не половина евреев носили фамилию Рабинович. Столько же было Абрамовичей. В конце девятнадцатого века и в начале двадцатого разбогатевшие российские евреи стремились изменить свою фамилию. В смутные времена Первой мировой войны, а затем революций и Гражданской войны процесс перелицовки Рабиновичей и Абрамовичей стал носить повальный характер. Российские евреи стали присваивать себе броские и благозвучные фамилии. Так, на основе русских фамилий Иванов, Петров, Максимов и т.д. они присваивали себе фамилии Ивановский, Петровский, Максимовский и т.д. Часто они брали фамилию по названию населённого пункта, откуда были родом. Так, например, выходцы из еврейского города Слоним, что неподалеку от Гродно, присваивали фамилию Слонимский, от древнего русского города Касимов, что на Рязанщине, евреи брали фамилию Касимовский и т.д. Вполне возможно, фамилия Бродский произошла от местечка Броды, что на Львовщине. Гений русской поэзии, Пушкин, не просто интересовался, а изучал свою фамильную родословную. Он гордился древним родом Пушкиных. Гения нобелевской поэзии, еврея Бродского, не интересовала его фамильная родословная. Более того, он всю жизнь старался дистанцироваться от своих предков, называя себя русским поэтом.

Равнодушное, даже наплевательское отношение Йоси к истории своих предков породило такое же отношение к ней его многочисленных биографов - бродсковедов. Только этим можно объяснить, например, полное отсутствие в биографиях Йоси информации о том, каким образом семейство Бродских появилось в Ленинграде. А ведь наверняка это было связано с важнейшим для российских евреев событием - отменой Советской властью всех царских законов об осёдлости евреев, ограничивавших места их проживания. Воспользовавшись этим, они стали расселяться в городах, стремясь устроиться в крупных центрах. Местечки, в которых до Советской власти компактно проживали евреи, обезлюдили. Только за одно это евреи должны быть благодарны Советской власти. Но, видимо, нет компоненты благодарности в еврейской морали. Наверняка именно данные евреям Советской властью права позволили семейству Бродских обосноваться в Ленинграде, выбравшись из местечковой дыры. В благодарность за это отпрыск этого семейства, Йося, стал активным её хулителем.

Биографы Бродского практически ничего не говорят о его детских и школьных годах, хотя время это было для всех граждан нашей страны очень сложным и судьбоносным. Это были страшные годы войны и послевоенной разрухи. Почему же такое умалчивание? Сам Бродский объяснял так: «Русские не придают детству большого значения. Я, по крайней мере, не придаю. Обычное детство. Я не думаю, что детские впечатления играют важную роль в дальнейшем развитии». Странное, непонятное объяснение. Неужели в детские и школьные годы у Йоси не происходили события, воспоминания о которых были бы ему дороги? Ответ на этот вопрос надо искать в особенностях быта в еврейских семьях.

Принцип воспитания в среднестатистической русской семье в советское время был прост - лишь бы учился да дома не баловался. Во всём остальном у ребёнка была полная свобода действий. Помню, бывало, мы допоздна гасали по улицам, играли в забытую сегодня лапту, ловитки, жмурки и другие игры. В учебе своего ребенка родители полностью полагались на школу. Благо, в отличие от нынешних российских школ, предоставляющих лишь услуги по преподаванию, в советских школах огромное внимание уделялось воспитанию в школьниках чувства справедливости, честности, уважения к окружающим. А как обстояло с воспитанием в еврейских семьях?

В малодетных, как правило, еврейских семьях за чадом с рождения устанавливалась неусыпная опека. Папа, мама, бабушки и дедушки, стройные ряды дядюшек и тетушек буквально следили за каждым движением своего отпрыска. До четырёх-пяти лет ребенку позволялось всё, исполнялись все его прихоти. В народе бытовала даже шутка: «Мойша, ты что не видишь, что ребенок хочет разбить лампочку? – говорит мужу возмущённая жена. - Дай ему палку. На, Зяма, бей лампочку». В младших классах школы в свободное время еврейские дети еще выходили гулять с остальными. Но в старших классах это становилось всё реже и реже. Причина такого поведения заключалась в традиционно насаждаемой в еврейских семьях морали, что все неевреи это враждебные к евреям антисемиты, при этом ребёнку буквально вдалбливалось понятие о евреях, как богом избранной нации, а обо всех вокруг, как о презренных гоях. Такое представление - многовековая национальная черта евреев, воспринимаемая ими с молоком матери. Взращённые в атмосфере боязни и одновременно тайного, тщательно скрываемого презрения к окружающим, евреи живут обособленным кланом, точнее кагалом. Лазарь Каганович, еврей по национальности, один из ведущих руководителей Коммунистической партии и Советского государства, писал в своих «Памятных записках»: «Евреи всегда мутят воду, потому что они меньше зависят от традиций страны и больше поддерживают узы с зарубежными сородичами». Известный французский писатель, Марсель Пруст называл еврейскую среду убогой. Вот в такой среде рос юный Йося, поэтому и не хотел о ней вспоминать, оправдывая тем, что «русские не придают детству большого значения». Чушь. Русские любят вспоминать своё беззаботное, раскрепощённое от условностей детство. Естественно, юный Йося не мог не видеть различия атмосферы быта в своей семье и в русских семьях. И это различие было не в пользу его еврейского быта. Полагаю, его тяготило убожество такого быта. О чём он не хотел вспоминать.