Синеглазый дьявол - Диана Уайтсайд

Компаунд фирмы «Донован и сыновья» представлял собой классическое здание из серого кирпича, выстроенное в форме неправильного квадрата. Его толстые стены обеспечивали защиту и от апачей, и от солнца. Донован провел ее через тяжелые деревянные ворота, изрешеченные былыми сражениями, а потом по узкому проходу в большой центральный двор, располагавшийся на горе с несколькими террасами и ступенями.

Она с интересом осматривала компаунд, радуясь, что наконец-то видит изнутри самую большую резиденцию в Рио-Педрасе, совершенно не похожую на дом Леннокса, – очень современное и страшно противное деревянное сооружение.

Они вошли через крыло, где находилась кладовая, состоящая из отдельных комнат с крепкими дверями и несколькими окнами. Правое крыло отводилось под небольшую конюшню, где помещались также куры, свиньи и козы. Две остальные части дома относились к жилым помещениям. В одной размещались спальни погонщиков, имеющие вход с Мэйн-стрит. В самой высокой части здания находились жилые апартаменты Донована и Эванса.

Выгнутая колоннада окружала двор, связывая разные крылья здания. Сторожевые вышки стояли на двух диаметрально противоположных углах, теперь на них стояли бдительные погонщики, охраняющие повозки и мулов внизу, на дворе. Виола видела их в широких проемах наблюдательных вышек. Они держали в руках большие подзорные трубы.

Деревья во дворе, усыпанном желтыми розами, которых здесь росло много, создавали тень и иллюзию уединения. В центре двора древний источник пробивался на волю в виде фонтана, выложенного яркими плитками, где, переливаясь разноцветьем, играла вода.

В углу стоял маленький алтарь – изваяние женщины и изящный столик со свечами, курильницы с ладаном и чаши с розами. Виола тут же решила, что осмотрит алтарь как-нибудь в другой раз повнимательнее. Изваяние напоминало китайскую статуэтку Куань Инь, принадлежащую ее бабке, но женщина в алтаре держала на руках младенца, как подобает католической Мадонне.

Издали доносился стук бильярдных шаров, но больше никаких признаков присутствия погонщиков не наблюдалось.

Интересно, взволнованно подумала Виола, как меблированы главные жилые помещения. Донован не часто заходит сюда, но он очень внимательно относится к удобствам людей, которые живут то в Рио-Педрасе, то в Тусоне. Ходили слухи, что он завез для них мебель и какие-то модные вещи, но никто не знал, какие именно.

Может, у Донована есть своя личная гостиная или даже отдельная спальня. При такой мысли она задрожала, и его рука крепче сжала ее локоть.

– Вы хорошо себя чувствуете, миссис Росс?

– Да, благодарю вас. Наверное, просто из долины потянуло ветерком.

Донован издал какой-то нечленораздельный звук, но привлек ее ближе к себе. Его горячая мужская сила прожигала тонкий ситец ее платья, а его дыхание шевелило волосы у нее на шеке. Ей хотелось, чтобы он отодвинулся, чтобы к ней вернулась способность дышать. В то же время ей страшно хотелось, чтобы он подошел ближе и его умелые руки снова прикасались к ней.

При воспоминаниях о его прикосновениях она вздохнула.

К счастью, они пересекли последнюю террасу и вскоре дошли до главного здания. Там перед колоннадой их ждал слуга, поклонившийся им с бесстрастным видом.

– Добрый вечер, сэр.

– Добрый вечер, Абрахам, – весело ответил Донован. – Миссис Росс, это Абрахам Чан, мой слуга, которому я доверил бы свою жизнь. Я попросил его охранять вас, когда сам не могу этого делать.

Абрахам поклонился ниже.

– Миссис Росс.

Виола прищурилась, потом робко улыбнулась крупному китайцу. Будучи младшей дочерью, которой, как все полагали, не удастся выйти замуж, она никогда не имела личного слуги, в отличие от матери и старшей сестры.

– Очень приятно познакомиться с вами, Абрахам. – Китаец снова поклонился.

– Сочту за честь служить вам, миссис Росс.

– Готов ли обед, Абрахам? – спросил Донован.

– Да, сэр. – Абрахам повернулся и повел их в маленькую гостиную, приготовленную на двоих. Суровая обстановка мужской комнаты смягчалась чашками с желтыми розами и белыми свечами. Соблазнительнейшие запахи просачивались из-под крышек, накрывающих блюда, расставленные на изящном столе из ореха и на серванте. Пол застилал богатый персидский ковер.

Великолепное большое пианино розового дерева точно поместилось в свободном месте у дальней стены – будь здесь рояль, он занял бы большую часть комнаты.

У Виолы заныли пальцы от желания прикоснуться к инструменту.

Изящная китаянка, одетая в черное, как полагается старшим слугам, присела перед Донованом. Виола тут же стала рассматривать остальных обитателей комнаты.

– Миссис Росс, это Сара Чан, жена Абрахама. Она будет вашей личной горничной, если вы не возражаете. Монахини в Китае научили ее обязанностям горничной и кухарки.

Горничная и охранник? Господи, какая заботливость! Какая щедрость.

– Я уверена, что она вполне мне подойдет, мистер Донован. Я еще никогда не имела своей горничной. Здравствуйте, Сара. – И Виола протянула руку, а Сара с улыбкой пожала ее и снова присела в реверансе.

Рука Уильяма коснулась локтя Виолы, и возможность думать связно оставила ее. Они сели, и Виола оказалась спиной к столь заманчивому фортепьяно.

Уильям и Виола немного поговорили, в основном о всяких пустяках, хотя Виола впоследствии не могла бы пересказать их разговор даже ради спасения собственной жизни. Еда показалась ей восхитительной; она, наверное, что-то ела, потому что Донован не говорил об отсутствии у нее аппетита. Прислуживал им Абрахам, молча предугадывая каждое желание.

Все время она могла думать только о Доноване и угадывать, что у него на уме.

В своей конторе он вел себя ласково, дарил ей наслаждение. Груди ее заныли при воспоминании. Он наверняка знает разные способы, как разжечь в женщине страсть.

– Как Теннесси? – спросила Виола, наблюдая за Донованом, ловко чистившим апельсин. Сильные руки. Длинные пальцы, которые совсем недавно познавали ее так интимно. Она отвела взгляд от его рук и посмотрела ему в лицо.

– Неплохо. Дайте ему отдохнуть недельку, и он снова поведет караван с боеприпасами. – Донован протянул ей дольку редкого плода. Она когда-то в манхэттенском доме ее деда получила апельсин в подарок на Рождество и пробовала его.

Виола кивнула в ответ, думая, что он подаст дольку ей на тарелке. Но он деликатно поднес ее к ней, явно ожидая, что она станет есть у него с руки.

Виола от потрясения широко раскрыла рот. Он тут же сунул дольку ей в рот. Закрыв рот, она стала жевать, глядя ему в лицо. Плод на вкус просто замечательный, острый и сладкий одновременно. Она проглотила дольку, и ей тут же предложили еще.