Точка разлома - Андрей Ливадный

Наиболее крупными сооружениями техноса являлись засеки и городища скоргов.

Исполинские постройки возникли в отчужденном пространстве Пустоши спустя пять лет после Катастрофы. В течение нескольких месяцев эволюционировавшие скорги создали поистине неприступные цитадели, окруженные сложной сетью подземных коммуникаций. На поверхности городища, как правило, опоясывали три кольцевые стены, в центре каждого возвышалась пирамидальная постройка, похожая на термитник.

Ракетно-бомбовый удар, нанесенный по Пустоши, Большая Зачистка и последовавший примерно в тот же период конфликт между различными ветвями эволюционировавшего техноса причинили значительный урон засекам и городищам – следы титанических битв виднелись повсюду: заброшенные постройки щерились огромными пробоинами, их структура, созданная из сложнейшего плетения металлических растений, омертвела, покрылась коростой окалины, носила следы высоких температур и плавления.

Куда подевалось большинство механоидов, почему стремительно размножавшиеся колонии скоргов покинули созданные ими сооружения после титанических, взаимоуничтожающих битв, до сих пор оставалось загадкой.

Пустошь по-прежнему оставалась самым коварным, враждебным из всех отчужденных пространств Пятизонья. Обилие аномальных энергетических полей вело к буйному росту металлической растительности, здесь встречались все известные типы механических созданий, ведущие постоянную эволюционную борьбу друг с другом, сложный рельеф, изобилующий огнедышащими разломами земной коры, сотни различных ловушек, создаваемых «оседлыми» колониями скоргов, – все это серьезно осложняло жизнь сталкерам. Среди сборщиков артефактов, охотников за механоидами, вольных старателей, промышляющих добычей Н-капсул, ходила лаконичная поговорка, точно характеризующая Пустошь: «Один к десяти». Километр, пройденный тут, можно смело умножать на десять, как по пройденному в действительности расстоянию, так и по количеству опасностей, встреченных на пути.

Но риск того стоил. Большинство самых ценных и загадочных техноартефактов добывалось именно тут.

Истекающее дымами, клубящееся ядовитым пепельным туманом, покрытое огнедышащими разломами и коническими, извергающими лаву сопками пространство Пустоши хранило множество тайн.

– Руку давай!

Фигура в бронескафандре высшей защиты показалась над краем одного из тектонических разломов.

Вид сталкера внушал ужас. Казалось, что он побывал в преисподней. Боевая броня, покрытая окалиной, утратила герметичность, местами ее поверхность блестела язвами диких колоний скоргов, внедрившихся в тугоплавкие пластины, гермошлем был похож на помятое, побывавшее в пламени костра ведро, полупрозрачная лицевая пластина змеилась паутиной трещин, перчатки обгорели.

Протянув руку, он помог вскарабкаться наверх еще одному сталкеру, вместе им удалось поднять из глубин тектонического разлома три тела, в такой же оплавленной, покоробленной экипировке.

– Шелест…

– Да? – Сталкер, первым выбравшийся из разлома, присел на корточки подле неспособного самостоятельно двигаться товарища, дрожащими от перенапряжения пальцами стер сажу с забрала его гермошлема, взглянул на обожженное излучением, распухшее лицо.

Потрескавшиеся губы несчастного слабо шевельнулись.

– Шелест… Ты нас вытащишь?..

– Обещаю. – Сталкер отвел взгляд от изуродованного ожогами лица, затем обернулся.

Неподалеку возвышалась исполинская постройка техноса. Брошенное городище скоргов утратило былую симметрию, часть защитных стен, окружавших центр покинутого механического муравейника, оплыла, а местами растеклась озерцами давно застывшего металла. Следы применения мощного энергетического оружия виднелись повсюду, неподалеку высились завалы металлических деревьев, подрезанных лазерными разрядами, а затем сметенных ударными волнами титанических взрывов.

Языки пепельного тумана ползли по ложбинам среди огнедышащих конических сопок.

Легкое покалывание и изредка возникающие в воздухе искажения, сопровождаемые зеленоватым мерцанием, свидетельствовали о близости энергетического поля, группа «адских косильщиков» шумно возилась в металлическом буреломе.

Истощенное «Сердце зверя» постепенно заряжалось, покалывание усилилось, да и дурнота, вызванная предельным напряжением жизненных сил, постепенно отпускала рассудок.

Один за другим включались импланты, последним заработал расширитель сознания, объединивший информацию от различных вживленных датчиков, и Шелест смог рассмотреть брошенное городище в подробностях.

Пустошь не зря получила такое название. Еще до Катастрофы эти земли были пустынны, а после формирования отчужденных пространств главной проблемой данной местности стало практически полное отсутствие нормальных укрытий. Если другие аномальные зоны изобиловали руинами и подземельями, то тут лишь монументальные энергоблоки древней атомной станции да фрагменты зданий, занесенные в Пустошь первой пульсацией, могли дать приют изможденному путнику.

Чуть позже предприимчивые дельцы создали у границы Барьера знаменитый сталкерский рынок, получивший название «Обочина».

«Нет, туда не дойти», – подумал Шелест.

Вариантов немного. Сталкер придирчиво сканировал брошенное городище, чувствуя, как в душе просыпается надежда.

Постройку техноса явно облюбовали люди. Внимание Шелеста привлек мигающий огонек сварочного аппарата, импланты, взяв увеличение, показали, что несколько человек восстанавливают расплавленное ограждение, вырезая секции из других, наименее пострадавших частей исполинского сооружения.

– Похоже, нам повезло, Драйв. Я узнаю это место.

Его напарник нахмурился, молча рассматривая городище.

– Ты бывал тут?

– Да.

– Шелест, ты внимательнее взгляни, кто там обитает! Они на сталтехов похожи… – неуверенно произнес Драйв.

– Верно, подметил, – кивком согласился Шелест. – Это люди Макса.

– Полусталтехи? – Драйв поежился. – Нет, давай другие варианты искать. Тут здание Трущоб недалеко. Митрофан за горсть Н-капсул в помощи не откажет.

Шелест отрицательно покачал головой. С его гермошлема от слабого движения посыпалась окалина, потрескавшийся уплотнитель соединительного шейного кольца начал выкрашиваться.

– Митрофан нам комнату выделит, не больше. А что с ними делать? – Он молча указал на неподвижные тела.

– Можно подумать, Макс нам поможет!

– Поможет. Я с ним договорюсь.

– Да ладно. – Драйв безнадежно махнул рукой. – Он тебя и слушать не станет. Всем известно, крыша у Макса набекрень, после того, что с ним Хистеровские мнемотехники сотворили.