Солдат никому не пишет (СИ) - "Маркеллиан Летучий"

— И правильно сделали бы, поскольку я и продолжаю им оставаться, — с явным тщеславием заявил он, наслаждаясь смятением в стане гостей.

— Немыслимо, общеизвестно, что во Флодмунде нет настоящих магов уже много времени, — возразил Олфирр критически оценивая собеседника. — Их в Дартаде и Флорэвенделе пара штук осталось, а то говорить тогда о нас.

Седина густых бровей зло дрогнула.

— Подбирай слова, морфит, — угрожающе прогремел старик, взглядом смирив скепсис Олфирра, — ты говоришь с придворным чародеем великого короля Флодмунда Гельвиша, — самим Аргусом Денфиллом, лучшим и любимым учеником самого Вернелла Великого.

Высказанные слова произвели глубокое впечатление на присутствующих, ведь при всех наблюдаемых обстоятельствах слова старика не вызывали сомнений. Особенно же был впечатлён Олфирр, знавший о личности хозяина чертога из исторических источников, где колоритная личность самодовольного и склонного к роскоши придворного чародея не раз всплывала во всевозможных передрягах и скандалах, пока, наконец, не исчезла со страниц хроник вместе с Гельвишем Страдальцем.

— Ваше появление здесь было давно предсказано моим учителем, поэтому я пощажу ваши жизни, — вновь начал он после того, как отошёл от гневного приступа. — Сейчас я освобожу вас от оков, а вы исполните предначертанное.

Вычурный посох звучно ударился о каменную плитку и сковывающие ноги повстанцев каменные глыбы по волшебному мановению рассыпались в прах. Чародей молча поманил гостей рукой и, развернувшись, направился к занавешенной апсиде.

— Кажется, я понял, как старый пройдоха умудрился сохранить свои силы, — услышал Рохард над самим своим ухом еле слышный, как шум далёкого прибоя, шёпот Олфирра. — Видел в его руках посох?

— Конечно же, я ведь не слепой.

Морфит бегло кинул косой взгляд на маячившего впереди чародея и бегло заговорил:

— Так вот, я вспомнил, что в одной древней книжке, испытавшей на себе весь произвол времени, мне встретилось упоминание Великих Древ, обладавших, как там заявлялось, огромной магической потенцией. В результате определённых событий, точней, загорской войны между морфитами и гротдорами, Древа были уничтожены или осквернены бородачи, но всё определенное количество древесины удалось сохранить. И вот из этой самой древесины начали изготовлять особые посохи, способные актуализировать магическую потенцию по желанию хозяина, пусть он даже и не обладал бы никакими способностями к чародейству, при условии, конечно, что индивид обладает развитым интеллектом. Так вот, мне кажется, что с помощью этих самых посохов можно предаваться чародейству даже в реалиях Упадка Магии, ведь в них в самих заключён некий запас энергии, который теперь почти отсутствует во внешней среде.

— То есть, — подытожил Рохард, — если бы заберём у старика палку, то он станет точно таким же жалким смертным, как и мы?

Олфирр утвердительно кивнул.

Подойдя к апсиде, волшебник взялся за висевший в правом углу шнурок и эффектным жестом потянул его. Пунцовая материя дрогнула и разошлась в разные стороны, предоставив взору присутствующих великолепный алтарь, возвышающийся посреди апсиды, как гора над равниной. Он состоял из трёх пирамидально сложенных плит, рёбра коих была испещрены древнефлодмундским письмом, слишком каллиграфическим, чтобы поддаваться чтению. На этом стилобате возвышался постамент из двух айгерров — существ из местной мифологии, обладающих головой орла, туловищем волка и хвостом быка, — пропавших в порыве благоговения телом к земле, сцепив хвосты друг с другом, и мраморного держателя, из которого возвышалась секира невиданной красоты. Безукоризненная и гениальная работа говорила о том, что кузнецами этого предмета искусства были явно не люди, таинственный же металл, серебристого цвета с голубым отливом, так же свидетельствовал о необычном происхождении артефакта. Верхняя часть ручки секира была укрыта серебром и инкрустирована опалами, топазами и аметистами, выложенными в виде стрелы.

Волшебник благоговейно отвесил поклон в сторону секиры и быстро произнёс:

— Не лучшая идея.

— Какая? — недоуменно раздалось в ответ.

— Пытаться отнять посох, — невозмутимым тоном ответствовал волшебник, окинув взором Олфирра и Рохарда.

Смущённые до глубины души, они не выдержали взгляда старика и отвели глаза в сторону, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Если бы вы даже отняли у меня посох, то это не повлияло бы на мои силы так кардинально, как вам хочется думать, — пояснил чародей, лукавого поглаживая свою бороду, видимо, он был в крайне благостном состоянии.

— Итак, вы знаете, что это?

Присутствие живого волшебника, восставшего из тумана прошедших дней, пребывания в сокрытом в горных недрах подземном чертоге и общая атмосфера таинственности, царившая в этом месте, подталкивали только к одному ответу.

— Секира Бурь, — отчеканил Рохард.

Аргус утвердительно кивнул.

— Полностью верно, это не что иное, как достославная реликвия нашей страны и королевского рода Эфферов, оберегать которую я поклялся ценой собственной жизни. Согласно завету моего учителя, я денно и нощно храню Секиру уже несколько столетий, ожидая часа, когда предначертанное наконец-то сбудется. Давным-давно, когда я ещё был учеником Вернелла, пребывавшего в то время на посту придворного чародея, он вызвал меня к себе и, убедившись, что нас не подслушивают, повел сокровенную речь. Вернелл возвестил мне, как доверенному лицу и будущему преемнику, что он ощутил скверные потоки, сгущающиеся над Флодмундом и долженствовашие рано или поздно разразиться великими бедами. Пользуясь своим ясным и великим умом, он расписал мне варианты развития наиболее вероятных событий, среди коих присутствовала и, увы, сбывшаяся трагедия. В случае пресечения венценосного рода или раскола державы под произволом соискателей престола я был обязан изъять Секиру из королевской сокровищницы и скрыться с ней в надёжном убежище в толщи Тьёорхунских гор, построенном некогда самим Вернеллом для собственных нужд. Завет учителя, как видите, я исполнил, пусть и с необходимой проволочкой, вызванной непредвиденными обстоятельствами, но не будем об этом. Итак, в чём заключалась моя дальнейшая миссия? Как всем известно, Секира Бурь была подвергнута особому заклятию, благодаря которому владеть ею мог только законный и полновластный властелин Флодмунда, но, что же делать, если по каким-либо причинам наша земля иссякнет законными самодержцами? Ответ моего учителя, уж не знаю каким мистическим образом, просочился в народную среду и стал известен, как Пророчество Секиры Бурь, согласно коей, тот, кто обнаружит и овладеет этой реликвией, станет новым королём Флодмунда, который вновь водворит мир на многострадальных землях. Простолюдины однако, то ли из невежества, то ли из глупости, вычеркнули из формулы один важный компонент: не всякий сможет обнаружить и овладеть Секирой, а тот и только тот, кто будет предназначен к этому и достоин совершить предначертанное, либо помочь в осуществлении.

Аргус умолк и в отрезанном от мира подземном чертоге воцарилось напряжённое молчание. Все повстанцы обескураженно и потрясённо поглядывали то на друг друга, то на чародея, испытывающего, в отличие от них, полнейшее, ничем не зыблемое спокойствие. Когда, наконец, нервы каждого начали рваться от напряжения, о ком же из них идёт речь, волшебник прервал драматическую паузу.

— Рохард Гейбрин, сын Мелькора, ступай ко мне! — провозгласил Аргус.

Нервно сглотнув ком в горле, Рохард полусознательно огляделся налево и направо, а затем неуверенно сделал три шага в сторону чародея.

— Вы уверенны, что вам нужен именно я?

— Без малейших сомнений, всё складывается так и именно так как предвещал учитель, а раз именно вам принадлежит честь открыть проход, совершив ритуальное преклонение колен, то, согласно предречённому, именно вам и следует испытать судьбу.

— А что будет, если избранным окажусь не я? — дрогнувшим голосом спросил Рохард. — Вдруг всё это глупая ошибка или козни злых духов?