Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

потом вдруг опомнилась и кинулась открывать дверь, а еще не выдержала и успела пробежать в одних носках пролет по ступенькам. И через каких-то несколько секунд оказалась в его объятиях, ничуть не замечая его мокрой рубашки и, что сама тут же стала мокрая.

- Ты чего, простудишься, - выговорил он ей куда-то в волосы и, легко подхватив, понес в квартиру. А она так вцепилась в его плечи, чуть прихватив рубашку при этом, что, казалось, просто пальцы будет разжать невозможно. И действительно они стояли в коридоре, обнявшись, не в силах пошевелиться и хоть немного отодвинуться друг от друга. Букет оказался на полу. Было конечно приятно его внимание, но думалось совсем про другое, про то, что он наконец здесь и его горячие ладони, такие желанные, даже через ткань домашнего платья обжигали ей спину. А потом он наконец поцеловал ее и, она не просто ответила, а перехватила инициативу, покрывая его лицо хаотичными поцелуями. Его руки за ее спиной вдруг с силой сжали ее, придавив даже слегка кожу, но потом он явно идя против себя и через силу, отстранился от Алены и тихо, почти с надрывом в голосе проговорил, или скорее предупредил даже:

- Перестань, не надо, иначе не смогу остановиться.

Она же с усилием, преодолевая его явное сопротивление, притянула его мокрую голову и прошептала:

- Не останавливайся.

Как же он посмотрел на нее после всего-то двух слов произнесенных ею. Его глаза будто огнем полыхнули. У нее аж во рту пересохло от того, что она увидела в его взгляде. Сейчас сдержанностью в нем и не пахло. Никогда он так долго и пронизывающе на нее не смотрел, а еще с большИм значением. И так много было сейчас в его глазах…

- Ты уверена? - все же спросил он хрипло, но это уже было чистой формальностью. Его руки так сильно сжимали ее, что ясно было, уже не отпустит.

- Да, - ответила Алена одними губами.

И у него сорвало все тормоза, напрочь. Он дернул ее, буквально впечатав в себя при этом, и впился в ее губы так, что она забыла, что нужно дышать, полностью потерялась в ощущениях, почти в обморок провалилась. Он будто дорвался до самого запретного, самого желанного. И только сейчас до нее по-настоящему дошло, как же трудно было ему сдерживаться все это время. А еще, было понятно, что скучал сильно по ней, не меньше, чем она по нему. Вон и приехал поэтому почти на день раньше.

Саша между тем времени не терял, подхватил ее на руки, и через минуту она уже оказалась на кровати. Продолжая целовать ее, он отрывался только на доли секунды, скидывая свою одежду, помогая ей избавиться от почти ненавистного в данный момент платья и белья конечно. Так мешающего ему почувствовать ее, прикоснуться к ней, к каждой клеточке ее тела. Он целовал, исследовал ее как одержимый, но в какой-то момент, все же остатки разума возобладали и он остановился и даже ругнулся про себя. Черт, а ведь хотел быть деликатным, ведь это у нее первый раз, а он набросился как настоящая скотина. Она же удивленно смотрела на него, не понимая, почему он остановился, и похоже его страсть совсем не напугала Алену.

Шубин снова стал целовать ее, но уже медленно, нежно, явно сдерживая себя и свой напор, хотя это было почти невозможно. Пусть сам заживо сгорит, но поклялся, что первый раз у нее будет такой, какой должен быть. А о себе он потом подумает.

Он старался максимально расслабить ее, зная, что это необходимо. Алена растворялась, плавилась в его руках. Казалось, уже не было места на ее теле, где бы не побывали его губы. Она забыла, где находится и о своих страхах, когда думала, что не знает, как правильно вести себя, что делать. Она полностью доверилась Саше, и он чувствовал это, особенно когда ласкал ее там, подготавливал, а она даже не отодвинулась, только прикрыла глаза в смущении. А потом он чуть отодвинулся от нее, и она поняла, что должно сейчас произойти, но не испугалась. Только вдруг сделала то, что он и хотел от нее и даже мысленно призывал к этому, повернула голову и посмотрела ему в глаза. Стеснение ушло совсем. Она хотела быть с ним.

Удерживая ее взгляд, он сделал резкое, движение вперед, зная, что если тянуть, только хуже будет. И как бы Алена не была к этому готова и не храбрилась, она все же прикусила губу от боли и дернулась, но он удержал ее одной рукой за плечо. И остановился, будто замер. Прикрыв от боли глаза до этого, она снова распахнула их, увидев тут же капельки пота на его висках. Он так сдерживал себя, давая ей привыкнуть к тому, что находился в ней, что казалось даже не дышал. Она, видя это напряжение и, несмотря на явный дискомфорт, вдруг подняла руку и провела ею по его волосам, а потом спустилась ниже, как бы говоря, что все в порядке. Успокаивая его этим действием и взглядом, понукая не бояться за нее. И он начал потихоньку двигаться, уперевшись обеими руками по обе стороны от нее. Без сомнения, несмотря на то, что здраво мыслить в такой ситуации было просто невозможно, потому что ощущения были просто нереальные, он все же на подсознательном уровне старался держать контроль. И уже через какое-то время его сдержанность была вознаграждена. Алена немного расслабилась и стала пусть несмело и робко, но все же отвечать ему. Двигаться навстречу его движениям. Пусть сначала неумело, но все-таки с явной охотой.

И все же он переоценил свои силы, в какой-то момент самоконтроль помахал ему ручкой, и он начал двигаться сильнее, напористее, быстрее, почти не заботясь об Алене. Но она не отодвинулась, не скривилась, хотя явно боль в тот момент никуда не ушла, а без сомнения проснулась с новой силой, Она, напротив, чуть надавила ему на спину, как бы приближая его к себе и без слов призывая не беспокоиться о ней…

Через несколько минут она лежала в его объятиях и вроде как и не спала, но глаза открыть была не в силах. Что-то между сном и явью. Все силы были отданы ему. И он это прекрасно понимал. Они почти не говорили. Шубин только периодически наклонялся и целовал ее, нежно, ласково и почти невесомо. И так было спокойно в его руках и радостно