Отец подруги. Запретная связь (СИ) - Ульяна Краш

Заходим в лифт, и я вновь оказываюсь в его руках. Он крепко прижимает к себе, так что я чувствую, как он возбуждён. Впивается в мои губы, я даже не сопротивляюсь. Наслаждаюсь его силой и прикосновениями. Я уже не помню никаких правил. Всё рушится в один момент и становится плевать и на Марину, и на СВету, и на всех, кто будет говорить, что мы не подходим друг другу.

Юра берёт меня за плечи и отстраняет.

— Ты не передумала насчёт моего предложения? — шепчет он.

— Нет, — качаю головой.

— Лиза, подумай хорошо. Я просто уже не могу сдерживаться. Хочу тебя до потери пульса. Но если мы переспим, мне придётся тебя уволить.

— Зачем ты загоняешь нас в рамки?

Дверь лифта открывается, Юра подхватывает меня на руки и несёт к номеру. Не сводит с меня глаз. А я совсем, потеряв связь с реальностью, обнимаю его за шею и тянусь за новой порцией поцелуев.

Глава 25

Понимаю краешком сознания, что Юра несёт меня в спальню, но сейчас это совсем неважно. Важнее то, что он обнимает меня и целует. Голова кружится и кажется, что я как Алиса попала в зазеркалье. Потому что в реальном мире я должна быть хорошей девочкой, правильной. Моё будущее уже расписано, и ни в одном из пунктов нет записи «Стать любовницей босса».

А я хочу! Хочу жить и наслаждаться жизнью. Хочу совершить сумасбродный поступок. Хочу, чтобы моим первым мужчиной стал именно Юра — опытный любовник, а не парень, который вряд ли сможет сделать мне приятно в первый раз.

Юра опускает меня на пол перед кроватью, обхватывает руками мои плечи и держит на расстоянии вытянутых рук, будто ещё раз мне шанс подумать. Или может, себе.

Но я не собираюсь останавливаться. Только не сейчас, когда всё зашло так далеко.

Я тяну вверх подол платья, расстёгиваю молнию сбоку на платье. Взгляд Юры останавливается на моих обнажённых бёдрах и маленьком треугольнике трусиков, выглядывающего из-под платья. Он убирает руки с моих плеч и смотрит, как я снимаю платье через голову. И только когда я делаю шаг к нему, он словно отмирает. Снимает с плеч бретельки бюстгальтера, наклоняется и целует ямочку над ключицей.

У меня от его прикосновений дрожь по телу и мурашки, будто я замёрзла, но на самом деле мне жарко. В голове совсем не остаётся мыслей. Мозги будто в кашу превратились. Единственное, что мне сейчас хочется, — прикоснуться к Юре, увидеть его без одежды.

Тянусь к его рубашке, на ощупь пытаюсь справиться с пуговицами. Юра перестаёт меня целовать и помогает снять рубашку. Расстёгивает ремень и молнию на брюках. Тело у него шикарное, ладонями провожу по груди, по рельефному животу, наслаждаюсь ощущениями, как его волоски скользят под ладонями. Спускаю брюки вниз, они падают, и Юра остаётся передо мной так же, как и я в нижнем белье. И хоть мне очень хочется прикоснуться к выпирающему бугру, всё же не решаюсь. И Юра это понимает.

Обнимает за талию и прижимает к себе, опускает на кровать, тянет мои трусики вниз. Я немного смущаюсь. Как бы мне ни хотелось откинуть все правила и стыд в сторону, въевшиеся нормы морали заставляют испытывать лёгкий стыд, когда Юра откровенно рассматривает моё тело. Ведёт рукой по бедру, заставляя раздвинуть ноги, и неожиданно наклоняется и целует меня туда. Языком раздвигает половые губы. Я пытаюсь свести ноги. К такому я совершенно не готова.

— Юра, нет! Я…так не хочу… — но тут же задыхаюсь от пронзившего тело желания. Он ласкает языком, целует нижние губы, как недавно целовал меня. Прикусывает, посасывает, а я себя чувствую испорченной, потому что мне нравится. Стыд и наслаждение — всё смешивается в один ядерный коктейль.

Ноги от напряжения дрожат, но я уже не сдвигаю их.

Чувствую, как к его языку присоединяется рука. В меня скользит палец и останавливается. Юра поднимает голову.

— Ты девственница?

Смотрю в его глаза. Страшно сказать правду, вдруг для него это табу. И он сейчас всё прекратит. Но и врать нельзя. Я просто смотрю, не зная, что ответить. И коротко киваю.

И хоть Юра крепко ругается, палец всё ещё остаётся во мне.

— Ты не любишь девственниц? — спрашиваю его охрипшим голосом.

— Дело не в этом. Просто…неожиданно.

К одному пальцу добавляется второй, я чувствую, как плотно входят они. И даже немного страшно становится, если от его пальцев я чувствую натяжение и будто меня наполнили до краёв. Что будет со мной, когда Юра сделает это своим членом?

Но я решила идти до конца. Довериться ему.

— Расслабься, Лиза. Если будет некомфортно, ты всегда можешь сказать мне, чтобы я остановился.

— Хорошо, — шепчу я и киваю.

Юра сдвигает бюстгальтер на мою талию, обхватывает грудь и облизывает торчащий сосок.

А в этот момент между ног будто током бьёт. Он ласкает грудь, а внизу живота тянет, сладко ноет. Хочется большего.

— Вот так малыш, моя девочка, — хрипло шепчет Юра, всё ещё играет с моей грудью, то с одной, то с другой по очереди.

Разряды от прикосновений уже не прекращаются, они, как электрические импульсы волнами прокатываются по моему телу. Я будто в объятая пламенем, и мне очень хочется, чтобы это пламя внутри меня вырвалось наружу. А иначе сожжёт меня без остатка. Его пальцы двигаются вверх, вниз, растягивают и подготавливают. Но когда Юра убирает пальцы и приставляет к входу свой член. Крупная головка скользит внутрь, я понимаю, насколько он большой. Мне кажется, я не выдержу.

— Если больно, скажи, — шепчет Юра.

Но я мотаю головой, буду терпеть, даже если боль будет адская. Лучше один раз вытерпеть, чем оставить ещё на один раз.

— Всё хорошо, — шепчу ему в ответ. — Поцелуй меня.

Юра целует, впивается в мои губы, доводя меня почти до экстаза. И когда я снова забываю про боль, он входит в меня рывком.

К моему удивлению, боли нет, только сильное натяжение. Юра замирает, давая мне привыкнуть.

— Как ты? — спрашивает, голос выдаёт его напряжение.

— Всё хорошо, — отвечаю, чтобы успокоить его.

И только после этого он начинает двигать бёдрами. Сначала медленно и понемногу. Но чем он быстрее двигается, тем больше мне нравится.

Неожиданное чувство наполнения, движения его во мне срывает во мне все запреты. Ни с чем не сравнимое чувство, двигаться в такт с любимым мужчиной. Толчки становятся сильнее, резче, ещё секунда и жар, копившийся во мне столько времени, изливается