Пленница бандита (СИ) - Победа Виктория

Вот только в нашем случае ни хера закон на сторону матери не встанет, потому что закон на стороне тех, у кого больше бабла, а у меня его больше. И признание моего отцовства — вопрос времени. Тест ДНК был готов, лежал в кабинете, просто не до того мне было, кто же мог себе представить. Ничего. Впредь буду умнее. Только выйду отсюда, мы с тобой обязательно поболтаем, Лина.

Какого хрена так долго? Все, что требовалось от Борзого, — принести ментам взятку в зубах, ничего больше и адвоката найти. Я просто не мог больше здесь оставаться, меня ждали сын и Мира. Девочку я оставил, пообещав скоро вернуться, а меня менты загребли. Чего она там себе сейчас надумает? Переживает небось, а ей нельзя. Я запретил говорить, где я, через Борзого только передал, что дела у меня возникли внезапно. Сука! Не выдержав, ударил кулаком по железной двери, не в первый раз за последние два дня. Удивительно, что после таких манипуляций моя рука все еще цела и относительно невредима. Это просто какой-то дебильный цирк, а я в нем клоун.

— Да харе буянить, дай поспать, — недовольный сонный голос раздался из-за спины. Сосед мой. Один из. Видно, мало досталось, так я и повторить могу.

— Ты чем-то недоволен? — развернулся к сонному дебилу. Почему дебилу?

Потому что, видимо, с первого раза не дошло, что базар свой со мной фильтровать надо. Этих уродов на меня натравили сразу, как только я оказался в камере. Ждали уже. Предупредили. Ничего, капитан Федоров, ты за это тоже заплатишь. Сука продажная. И все, кто к этому делу причастен, — тоже.

Я только чудом успел сообразить, что к чему, как только меня втолкнули в это смердящее потными телами помещение. Даже опомниться не успел, как в мою сторону полетел кулак. Не увернулся, потому что не ожидал. Второй удар прилетел, с другой стороны, но именно он стал отрезвляющим звеном. Я и не в такие передряги попадал, а их было всего двое. Шакалы. Разъяснил я им быстро, но и самому досталось. Рожа только детей пугать, и спина ноет.

— Спать хочется, — уже спокойнее, без гонора. Спросонья, видно, не сразу дошло, на кого наехал, сейчас вот пришел в сознанку, принял реальность и раскаялся. Не совсем дебил, оказывается. Сосед его тоже молча посапывал в стену, доходчиво я ситуацию прояснил. И уже от них получил подтверждение, что команду им дали за определенную плату. Не первый раз менты такие дела проворачивают. Самим мараться западло, да и небезопасно, мало ли.

А тут, подумаешь, мало ли чего с сокамерниками не поделил, вот и отхватил, а менты не при делах, нет. Ну разве что не уследили, но с кем не бывает, правда? Уроды. Нет, методы я их в какой-то мере понимал и даже принимал, иногда это — необходимость. Но это явно не про мой случай. Тут все красиво сшили белыми нитками, а главное до смешного просто. Сам проштрафился.

Да когда ж ты меня уже вытащишь, утырок ты медленный. Трое суток меня здесь держат, и обвинения смешные. Ребенка я украл, бля, плюс сопротивление при задержании впаяли, чтобы наверняка до выяснения обстоятельств закрыть. Твари. Это просто уму непостижимо. Я сейчас в принципе понимал, что чувствовал Борзый, когда на него навешали обвинений, правда статья там посерьезнее была.

И когда я уже готов был на стену лезть от тупости всей этой ситуации, щелкнул замок, и дверь противно заскрипела. Так сложно смазать? Или это дополнительный вид пыток? Лопни нахер барабанная перепонка?

— Аверин, на выход, — зеленый сержант показался в проеме.

— Очередной допрос? — уточнил, выходя из помещения. Удивился, когда на меня не стали вешать браслеты.

— Приказано проводить на выход.

Я только усмехнулся. Зря я на Борзого бочку катил, хотя нет, ни хрена не зря. Три дня, бля, три дня. Бог землю за шесть сотворил, а этот придурок меня три дня из мусарни вытащить не мог. Красавчик че. Уже у выхода, получив изъятые вещи назад и подписав бумажки, обернулся, заприметив на другом конце длинного коридора знакомого капитана, прожигающего меня недовольным взглядом. Встретимся мы еще с тобой, сука продажная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты так отомстить решил? — ухмыльнулся, когда, оказавшись на свободе, стоящего у своей пафосной тачки друга.

— Не понял.

— Не знаю, может решил помариновать меня за то, что не вытащил тебя в прошлый раз.

— Ты дебил, что ли, — шутки он никогда особо не понимал. Что поделать, улыбаться научился и ладно.

— Что в тебе Ритка нашла, до сих пор не пойму, — я нарывался, да, а не хер было так долго. Я задолбался в этом отстойнике сидеть.

— Ты поговори мне сейчас, я не посмотрю, что у тебя рожа уже разукрашенная, добавлю, — он и сейчас бесился, стоило глянуть кому на его теперь уже жену.

А чего бесился — не ясно. Она этого идиота выбрала, когда он один косяк за другим выдавал. Сейчас-то чего бояться, Ритка ему чуть ли не в рот заглядывает. Хотя, я б на его месте тоже боялся, тот еще мудак, вдруг она прозреет. Я только ржал и не упускал возможности его подразнить.

О моих былых чувствах он знал, я их не скрывал. Хорошая у него девчонка, Ритка. Она мне нравилась, конечно, но я фишку быстро просек, не совсем тупой все-таки. Она даже несмотря на все его загоны смотрела на Борзого как-то по-особенному, а меня, даже при всех моих достоинствах, ни разу подобным взглядом не удостоила. Я понял быстро и отвалил. Ни к чему были эти треугольники. Да и не было там никакого треугольника. И оказалось это просто, неприятно было, по самолюбию, конечно, ударило, но не настолько, чтобы лучшего друга терять. И я отпустил.

А сейчас вот понимаю, что не моя она женщина была, не моя. Свою бы не отдал, зубами бы вцепился. И вцепился. Как только увидел. Романтика, чтоб ее, как в кино. Дешевом и дебильном. Увидел и втренькался. Дебил великовозрастный. И ее я не отдам, никому бля, даже смерти не отдам, потому что моя она. Я уже тогда все решил, когда в первый раз ее увидел.

— Все-все, — поднял руки в примирительном жесте, — расслабься, у меня свое есть, мне чужого не надо.

— Поехали, клоун, блин.

— Артем?

— У меня твой парень.

— В смысле?

— Тебя головой что ли приложили? Трусы, бля, свисли. Забрал я его у твоей прошмандени. Думал, придушу суку.

Я ни хрена не понимал, как ему это удалось и какого черта мой сын делал у него, но был этому несказанно рад.

— Че уставился? Я, по-твоему, эти дни чем занимался? В шашки с женой играл? Все, поехали, потом расскажу.

— В больницу меня отвези, — произнес, садясь в машину.

— Ты рожу свою видел? — поинтересовался друг, опустив передо мной зеркало. — И от тебя несет так, что она от запаха в обморок шарахнется, — заржал придурок.

— Пошел бы ты.

Но в чем-то он был прав, в таком виде в больницу. Девчонка в обморок грохнется, как только меня увидит.

— К себе тебя отвезу, потому за твоей ненаглядной сгоняю.

— Она в больнице, а не на курорте, нельзя просто так взять и забрать.

— Вот я и поинтересуюсь. Ты хоть помойся, ну фонишь же.

Хотел его послать, да он и так знал, куда ему идти. Нет, друг он отличный, и в огонь, и в воду, еще бы не был мудаком законченным, цены бы не было. Он оставил меня у ворот своего дома, посигналив, и поехал в больницу. А мне стоило только войти в дом, как на меня налетел вихрь в лице Ритусика.

— Боже, ну слава богу, — залепетала наша мать Тереза, ощупывая меня на предмет…Да хрен его знает чего.

— Да нормально все, Рит, — улыбнулся и обнал девчонку.

— Ну как нормально, Леш, как нормально, ты в зеркало себя видел? — повторила вопрос муженька. Вот уже действительно, муж и жена — одна сатана. — И Тимур ничего не говорил, отмахивался только, ну как же так, ты почему ничего не рассказывал и вообще, мы же не чужие, — пробубнила немного обиженно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рит, не до того было, вот честное слово. Сын мой где?

— Спит он, умаялся. Насчет этого мы с тобой отдельно поговорим, — пригрозила маленькая ведьмочка. — Иди в душ, там в комнате у себя все найдешь, а то пахнешь ты, конечно…

— Еще одна, бля. Ромашками я что ли пахнуть должен?