Норби и ожерелье королевы. Норби ищет злодея - Айзек Азимов

я с удовольствием послушаю американские песни, — добавила королева. — Месье Уэллс пел нам арии из оперы, которую он слушал в Вене полгода назад.

— «Похищение из сераля», — пояснил Фарго. — А как насчет этого?

Он запел «Янки Дудл». Джефф с энтузиазмом присоединился. Франклин, широко улыбаясь и помахивая своей тростью, подпевал своим старым, надтреснутым голосом.

Фарго пропел пять куплетов и решил, что достаточно. Исполнение имело грандиозный успех. Дамы требовали новых американских песен, что было затруднительно, поскольку братья Уэллс не знали других песен, написанных до 1785 года.

Но затем Фарго усмехнулся и запел «Шенандоа». Джефф с сомнением подхватил мелодию. Они исполнили еще несколько песен из американского репертуара двух следующих веков, причем Джефф испытывал все возрастающее беспокойство. Он заметил, что Франклин сжал губы и имел крайне задумчивый вид.

Джефф прикоснулся к плечу Фарго, чтобы установить телепатический контакт с ним.

«Фарго, Франклин что-то подозревает. Ты ведь знаешь, он очень умный. Нам следует быть поосторожнее».

Фарго сделал вид, что настраивает свой инструмент, предоставляя Джеффу возможность продолжать. Тот не преминул воспользоваться этим.

«Возможно, ты уже изменил историю каким-то своим поступком. Олбани здесь нет, поскольку она находится в далеком будущем, причем в неправильном ответвлении, которого вообще не должно существовать».

«С ней все в порядке, Джефф?»

«Пока да, но никто из нас не может попасть домой из-за временного искажения».

Фарго вздохнул.

— Дорогие леди, я исполню последнюю песню, чтобы мой бедный брат смог наконец позаботиться о своей порядком потрепанной персоне. Песня прозвучит по-английски, так как эту песню я написал сам, когда был моложе. В сущности, это детская песенка.

Дождавшись, пока умолкнет шум, Фарго запел:

Хвалу воспоем

Планете Земля,

Воистину лучшей из всех,

Пусть нет у нее

Блестящих колец,

Зато здесь есть разум и смех.

У нас лишь одна

Сияет луна,

Ясна с незапамятных лет,

Есть много планет,

И звезд, и комет,

Но первый наш дом — на Земле!

Дамы смеялись и аплодировали, хотя, без сомнения, не поняли ни слова.

— Слова кажутся мне странными, — заметил Бенни. — Что ты об этом думаешь, дедушка?

— Занимательно, но не так интересно, как этот бочонок в руках у младшего Уэллса. Я отчетливо видел, как крышка бочонка слегка приподнялась и оттуда на меня взглянули чьи-то глаза.

— О-ля-ля! — воскликнула королева. — Должно быть, это один из знаменитых автоматов. Покажите нам, как он работает!

Джефф был вынужден продемонстрировать, как Норби умеет выпускать свои руки и ноги, поднимать половинку головы.

— Можно посмотреть, как он танцует? — робко поинтересовалась одна из дам. Остальные тут же подхватили ее просьбу.

«Джефф, ты не можешь меня заставить!»

«Норби, ты должен это сделать, иначе мы все вернемся в Бастилию».

«Давай просто уйдем отсюда. Я предпочел бы оказаться в пещере».

«Мы не можем бросить Фарго, и нам по-прежнему нужно выяснить, что пошло не так в 1785 году. Танцуй!»

— Фарго, сыграй что-нибудь, чтобы мой автомат мог потанцевать под музыку, — попросил Джефф.

Пальцы Фарго ловко пробежали по струнам, и он начал наигрывать вариацию на тему «Эй, глядите — Луна-Сити!», тихо подпевая без слов. Джефф опустил Норби на пол, и маленький робот специально засеменил на едва выпущенных ножках, вызвав восторженные возгласы.

— Не дайте этому маленькому красавчику упасть на пол! — воскликнул чей-то пронзительный голос.

Затем Норби принялся раскачиваться, выпуская и втягивая свои телескопические ноги, и наконец фальшиво пропел несколько нот мелодии, которую наигрывал Фарго.

Норби тоже имел огромный успех.

— Мне хотелось бы поговорить с этими двумя американцами наедине, — произнес Франклин, поднявшись и поклонившись королеве. — Ваше величество, вы позволите нам прогуляться в вашей картинной галерее?

— Разумеется, cher papa, — согласилась Мария-Антуанетта. — Не забудьте вернуться к ужину.

— Мистер Франклин, не могли бы мы сначала поужинать? — взмолился Джефф.

— Мой младший брат еще растет, — объяснил Фарго.

— Хм-мм, — протянул Франклин. — Если он вырастет еще больше, нам придется пригласить его на пост главнокомандующего, ибо его уже сейчас видно за милю. Но хорошо, сначала еда, а перед едой — умывание, раз уж на то пошло. Мистер Уэллс, вы проследите, чтобы ваш брат Джефферсон (интересно, почему не Франклин?) получил все необходимое?

Глава десятая

«МИЛЫЙ ПАПОЧКА»

Франклин опустился в парчовое кресло в центре длинной галереи — пустой, за исключением лиц на множестве картин, одного робота, спрятавшегося в своем бочонке, кадета Космической Академии и тайного агента Космического Командования.

— Ну что ж, молодой человек, — произнес Франклин. — Вы выглядите чистым и, судя по моим личным наблюдениям, вполне насытившимся. Но почему вы не согласились сменить верхнюю одежду?

— Боюсь, я не могу этого объяснить, сэр, — сказал Джефф. Он знал, что должен появиться в своем родном времени в той же самой одежде, в которой исчез оттуда.

— А теперь позвольте мне сказать, что я согласен со своим внуком, — продолжал Франклин. — Ваши слова действительно кажутся мне странными, как и вы сами. Вы крайне необычные люди. В вашей американской речи присутствует особенный акцент, неизвестный мне. Вы поете песни, которых я никогда не слышал и в которых есть слова, наводящие на странные мысли. Ваш автомат может двигаться без заводного ключа, и он такой маленький, что в нем не поместится даже лилипут. Я также слышал о невидимом воздушном шаре, с помощью которого этот Норби помог заключенному из Бастилии спастись от казни.

Глаза Франклина сузились. Он внимательно наблюдал за Фарго и Джеффом. Те переглянулись, но промолчали.

— Я тоже ученый, в своем роде, — продолжал старик, — и твердо верю в способность американцев делать наилучшее из того, что у них есть. Но я не могу поверить, что такой автомат, как Норби, мог быть сделан в моей стране. Я знаю, что сбежавший узник Бастилии принадлежит семье Ослэров, знаменитой своими автоматами и механическими игрушками. Это один из них?

— Мне очень жаль, но я не могу вам сказать, — ответил Джефф.

— Самым логичным объяснением было бы то, что этот автомат — последний, сделанный Ослэрами. Все остальные объяснения, к