Привет, моя радость! или Новогоднее чудо в семье писателя - Олег Рой

Бедокур смотрел на все это великолепие из щелочки в шарфе и довольно улыбался.

Глава 10

Быстро темнел серый декабрьский день. На улицах города загорались огни, и с каждой минутой их свет становился все ярче. Машин, как всегда, было очень много. Переливаясь отражениями витрин, разноцветных гирлянд, фонарей, они поворачивали на перекрестках или ехали прямо. В потоке автомобилей мчалось и желтое такси. Свернув с оживленного проспекта, оно вскоре остановилось напротив главного универмага столицы. Дверь распахнулась и… Проходя мимо, знаменитый писатель увидел, как из автомобиля вышла статная женщина, а следом – девочка с пышным букетом подснежников в руках. «Как в сказке…» – подумал он, и в этот момент до него донеслась искрящаяся мелодия, звучавшая над центральной ледовой ареной. Действительно, все немножко походило на начало интересной сказки.

– Красота!.. – прошептал Бедокур, когда они подо-шли ближе. – У нас в Джингл-Сити все немножко не так…

Вблизи каток, освещенный сотнями прожекторов, казался огромным и выпуклым. Словно опрокинутая фарфоровая чашка, он переливался белоснежной глазурью. Люди, вовлеченные в волшебный водоворот, двигались неторопливо и пластично, как будто в замедленной съемке. Константин мог бы бесконечно этим любоваться, но почти сразу же заметил около бортика Жанну и ее сына и решительно направился к ним…

– Добрый вечер! – воскликнул он и, протянув руку, учтиво добавил: – Здравствуй, Миша! Я очень рад тебя видеть!..

– Здравствуйте!.. – смущенно улыбаясь, ответил мальчик. – Я тоже очень, очень рад…

Остановившись поодаль, Лиза подняла голову и принялась изображать, что ее чрезвычайно заинтересовали провода, тянувшиеся от небольшой трансформаторной будки.

– Привет! – Услышав голос Жанны, она только невозмутимо кивнула. – Папа говорит, что ты очень хорошо катаешься на коньках? Правда? А я вот впервые на льду… Представляешь? И признаюсь, пока только стою, да и то с большим трудом!

Взглянув на дочь, писатель поспешил красноречиво откашляться.

– Да, я немного умею, меня мама водила заниматься… – наконец ответила Лиза и, подойдя ближе, добавила с некоторой угрозой: – Я даже вращение пробовала делать… Пистолетиком!..

Она покосилась на свой шарф, где притаился Бедокур, якобы умеющий делать двойной тулуп, но пушистик увлеченно смотрел в щелочку и ничего не слышал. А может, притворился, что не слышит. С некоторых пор Лиза стала догадываться, что ее синий дружок не так-то прост, как кажется.

– Здорово! Вращение пистолетиком! – восхитился Миша. – А я так не умею! Научишь?

Девочка с видом знатока посмотрела на него и, выдержав томительную паузу, ответила:

– Вообще-то это сложно, но я попробую… Сначала надо будет проверить твою растяжку!

– Проверишь, проверишь! – вмешался Константин. – Главное, только сама не растянись! А то всю обойму своего пистолетика потеряешь…

Все засмеялись, и даже Лиза, не выдержав, наконец тоже улыбнулась. Весело было и Бедокуру! Он давно уже забыл, что ему надо прятаться. Сначала он, конечно, помнил и даже пытался найти в шарфе хоть какую-нибудь дырочку, сквозь которую можно было бы наблюдать за происходящим, но, увы… Марья Васильевна не допускала в вязанье никаких погрешностей, поэтому у сказочного героя просто не оставалось другого выхода, как раздвинуть складки шарфа, покрепче держаться за Лизину косичку и любоваться всем вокруг.

И сейчас, насторожив синие ушки, он выглянул из своего шерстяного убежища и некоторое время внимательно смотрел на Лизиных собеседников… Жанна в белой шапочке с пушистым помпоном, ее перчатки и куртка, рукавицы мальчика, ушанка, аккуратно завязанная сзади, – Бедокура интересовало буквально все. Пытаясь понять значение каждой вещи, он так увлекся, что не сразу обратил внимание на Мишин взгляд, с большим интересом остановившийся на шарфе его подруги…

– Итак, друзья! Не будем терять ни минуты! – продолжил Константин. – Мы пойдем за коньками и скоро к вам присоединимся! Пожалуйста, ждите нас здесь и далеко не уезжайте! Договорились?

Неожиданно пошатнувшись, Жанна со смехом ответила:

– Боюсь, последняя просьба абсолютно излишня…

Писатель улыбнулся и вместе с дочкой направился в раздевалку.

Первые коньки, завернутые в коричневую промасленную бумагу, маленькому Косте подарили на Новый год, когда он умел еще только ползать. С этого момента жизнь мальчика приобрела точный смысл, даже в цифровом выражении. Впрочем, до заветного тридцать четвертого размера ноги будущий писатель дотерпеть так и не смог… Надев несколько колготок, шерстяные носки и туго зашнуровав эту конструкцию в жестких ботинках, он уже в пять лет проехал свой первый почетный круг на катке. Поэтому сейчас, едва коснувшись льда, Константин сразу вспомнил детство и маленькую «коробку», залитую во дворе, где он катался каждое утро, пока все еще спали. Вспомнили, что надо делать, и его мышцы.

– Папа! Куда ты?! – засмеялась Лиза, когда отец неожиданно отпустил ее руку и, набирая скорость, полетел вперед.

Рассекая лед раскатистыми, уверенными движениями, он описал несколько кругов и, увидев на противоположной стороне катка Жанну, осторожно скользившую вдоль бортика, поспешил ей на помощь.

Отпустив сына к строгому тренеру, который должен был еще проверить его растяжку, женщина все же решилась оторваться от бортика и, вытянув руки, начала неуверенно переступать по гладкой поверхности льда… Наверняка в школе она решала задачу, в условии которой значился курьерский поезд, начавший движение из пункта «А» в далекий пункт «Б». Возможно, Жанна помнила и о товарном составе, медленно продвигавшемся навстречу поезду. Однако даже твердая пятерка по математике, казалось, теперь уже не могла ничего изменить – лед уходил из-под ног. А мышечная память ничем не могла помочь, таких воспоминаний в ее каталоге не значилось.

Константину повезло – ему достались очень острые коньки. Они несли его, словно турбированный восьмицилиндровый мотор, туго свернувшийся под капотом болида. Да, о таком чуде в детстве можно было только мечтать! Жесткие высокие ботинки, как у профессиональных хоккеистов, предполагали, нет, обязывали идти на разгон, с каждой секундой двигаясь все быстрее и быстрее, а затем резко тормозить, колючим веером вздымая ледяную крошку…

– Жанна! Держите равновесие! – вскрикнул Константин.

Но, увы, было уже поздно. Женщина судорожно рванулась, зацепилась, на мгновенье взлетела и тут же неловко упала на гладкий, но очень твердый лед.

– Мамочка… – испугавшись, Миша поспешно вернулся к бортику и, склонившись над мамой рядом с Константином, спросил: – Тебе очень больно? Очень? Ты можешь говорить? Мы можем попробовать сделать тебе искусственное дыхание…

Это предложение заставило Жанну собраться с силами и приподняться.

– Не надо искусственного дыхания! – прошептала она, пытаясь встать. – Кажется, я дышу и вполне…

Тут она вскрикнула и опять опустилась на лед.

– Давайте ее поднимем! – откуда-то сбоку послышался голос Лизы. – А то нас все объезжают… Объезжают и смотрят… И так смотрят, как будто мы картошку печеную из костра вытаскиваем! Палочкой…

– Перестань! Какие глупости! – возмутился Константин и, осторожно обхватив Жанну за талию, принялся помогать ей встать.

– Так еще хуже… – с возмущением прошипела девочка.

Теплая объемная куртка существенно смягчила падение, и Жанна смогла самостоятельно добраться до бортика. Несмотря на это, небольшое головокружение и боль в правой ноге не позволили ей продолжить катание. Константин, почему-то чувствуя себя немного виноватым, предложил Жанне передохнуть в кафе неподалеку. Она с радостью и облегчением согласилась.

– А вы, если хотите, можете немного еще покататься! – предложил детям Константин. – Только будьте внимательны и осторожны. – Он покосился на Бедокура, который чуть ли не наполовину высунулся из складок шарфа и одобрительно кивал его словам (наверное, вспоминал о своем злополучном падении). – Двигайтесь по часовой стрелке, сильно не разгоняйтесь – и в этот раз давайте обойдемся без пистолетиков! Хорошо? Мы будем за вами наблюдать…

Лиза попыталась было возразить и, как обычно, уже начала упрямо качать головой, как вдруг ее опять опередили…

– Можете не волноваться! – воскликнул Миша и, внимательно посмотрев в глаза писателя, добавил: – Позаботьтесь о моей маме, а я не оставлю вашу дочь…

Теперь уже Константин, почувствовав тяжесть возложенной на него ответственности, едва не грохнулся на лед. Немного помолчав и собравшись с мыслями, он решил уточнить, заговорщицки склонившись над мальчиком:

– Как ты думаешь, твоя мама не откажется от чашечки горячего шоколада и порции блинов, политых вареньем?