История черного лебедя (ЛП) - Крейг К. Л.

Будь сильной, Мавс. Будь храброй. Будь какой угодно, только не размазней в его ох-каких-умелых руках.

Я думаю о Кэле. Должно быть он интересуется, где я. Что случится, если мой муж узнает, что я стою здесь одна — с его братом.

— У тебя осталось меньше минуты, — мне нужно сбежать отсюда к чертовой матери, прежде чем позволю ему то, что не должна. Мои губы не касались Киллиана больше двух с половиной лет. С момента объявления о его помолвке. И в данный момент из-за этого я испытываю физическую боль. Даже больше, чем раньше.

Мужчина выпрямляется во весь рост и делает шаг ко мне. Я делаю шаг назад, качая головой.

Глубоко вздыхая, он спрашивает:

— Мы можем как-нибудь встретиться? Только вдвоем? Мне бы хотелось поговорить.

С тех пор, как он женился на Джиллиан, я стараюсь не оставаться с ним наедине. Особенно наедине. Ни один из нас, кажется, не в состоянии удержать свои мысли или желания. Похоже, мы оба знаем, что если окажемся одни в тесном пространстве, то станем еще и прелюбодеями вдобавок ко всему остальному. А это та самая жесткая грань, которую я просто не смогу переступить.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? — Киллиан продолжает подкрадываться ко мне. И на этот раз я стою неподвижно. За что ужасно себя ненавижу.

— Ты знаешь почему, Киллиан.

— Ты все еще любишь меня, — шепчет мужчина. Его голос хриплый, чарующий. И такой родной. — Я вижу это каждый раз, когда ты заглядываешь мне в душу. Никто никогда не смотрел на меня так, как ты, Маверик.

Киллиан скользит взглядом по моему лицу, обращая внимание на губы, которые я только что облизала. Я чувствую, как чья-то рука касается моего бедра, и понимаю, что это не какой-то случайный знакомый, проходящий мимо. Этот коридор опустел в самое неподходящее время.

Киллиан наклоняется и проводит губами по линии моего подбородка. Его касание напоминает лучик света. Едва заметное прикосновение… Журчание воды, омывающей камень.

До меня доносится мужской стон, и я слегка поворачиваю голову, прижимаясь своим ртом к губам Киллиана и прекращая пытку, которую мы оба переживаем. Переступаю черту, которую считала, что не смогу пересечь.

Я тяжело сглатываю. Пытаюсь смочить больное горло из-за комка эмоций, застрявшего в нем.

Господи, если ты слышишь… Пожалуйста, дай мне сил. Мне так нужна твоя помощь.

— Теперь я с Кэлом, — выдавливаю я из себя почти несуществующий поток воздуха.

Киллиан отстраняется. Далеко, но все же недостаточно. Я не двигаюсь, когда жар его гнева опаляет мои щеки и лоб.

— Ты моя. И всегда была моей.

Тогда почему же ты выбрал в жены другую? Почему обращаешься со мной так, будто я вообще ничего для тебя не значу? Почему ты нарушил все свои обещания? Почему бы тебе просто не объяснить мне, какого хрена ты так поступил?

Как можно любить кого-то так сильно и в то же время ненавидеть с одинаковой страстью? Киллиан — бесчувственный, тщеславный, лицемерный ублюдок. Ведет себя, как собака на сене. Ни себе, ни другим? Да пошло оно все к черту. Пошел он!

— А вот это кольцо говорит совершенно о другом, — парирую я, поднимая руку и указывая на палец, на котором сверкает мой обет моногамии и вечности его брату. Затем хватаю Киллиана за руку и указываю на кольцо, обвивающее его четвертый палец. — И вот это тоже.

— Сердце не лжет, — горячо возражает мужчина, прижимая другую ладонь к моей груди. Прямо над моим сердцем, которое беспорядочно бьется, ощущая тепло его плоти.

Что за дурацкие игры он затеял? Сколько лет Киллиан продолжает так себя вести?

Как же я устала.

От всего.

От Киллиана.

Как будто он забавляется тем, что держит меня на привязи. Сколько еще я смогу удерживать ее рядом, прежде чем она сдастся?

Киллиан даже не подозревает, что эти эгоистичные поступки помогают мне изгнать его из своего сердца. И я надеюсь, что дверь хорошенько ударит по его заднице на выходе.

Одним быстрым движением я поднимаю свою руку и отталкиваю ладонь мужчины прочь.

— Время вышло.

Затем поворачиваюсь и практически убегаю прочь, мысленно пытаясь растворить тот узел, который насколько глубоко во мне засел. Интересно, когда мне, наконец, станет легче?

Я решаю не возвращаться обратно в кабинку. А вместо этого смотрю прямо, из опасения, что меня выдаст мое раскрасневшееся лицо.

В баре «У Пеппи» уже полно народа. В воздухе гудит предвкушение предстоящей ночи.

Я плетусь, пробираясь сквозь толпу. Извиняясь, когда толкаю плечом людей, я направляюсь прямо к бару. Жду, пока подойдет бармен, когда до меня доходит, что Пол уже начал свое выступление.

Черт.

Это значит, что Кэл и Ларри уже вернулись в кабинку и ждут меня.

Моя грудь вздымается. Голова идет кругом. Сердце колотится так сильно, что кажется, будто от его ударов внутри появляется гематома. Жаль, у меня нет возможности выключить свои эмоции. Каждую боль. Каждое желание. Абсолютно все. Я так запуталась в том, что только что произошло… В том, что почти случилось, и совсем не слышу, как Кэти зовет меня по имени, спрашивая, что я буду заказывать.

— Хосе Сильвер и Спрайт. Сделай двойной. В низком бокале, — рявкаю я, перекрывая шум.

Кэти хмурит брови. Она прекрасно помнит мой обычный заказ. Но дело не в этом. Однако, как хороший бармен, девушка уходит и без всяких вопросов выполняет мой заказ.

Через минуту я уже держу в руке холодный стакан, и половина его содержимого льется мне в горло. Жестом я показываю ей повторить, желая, чтобы заказ был выполнен сиюминутно, а не через четверть часа. И подпрыгиваю от того, что кто-то нежно сжимает пальцами мою шею за секунду до того, как пройтись по щеке щетиной, а затем слегка покусывает зубами мочку моего уха.

— Что случилось, Лебедь?

— Ничего, — хрипло отвечаю я, когда Кэти ставит передо мной еще один прозрачный стакан. Девушка быстро переключает свое внимание на Кэла, прежде чем перейти к следующему клиенту.

— Неужели? А почему ты сразу перешла к тяжелой артиллерии?

— Я… — я замираю. Мне не хочется лгать Кэлу.

Это не лучший способ начать жизнь в браке. Но не желаю, чтобы он знал о моем общении с Киллианом в темноте задней части бара, если конечно Кэл уже об этом не знает. О том, что я почти поцеловала его брата. О том, что я все еще хочу поцеловать Киллиана. И не могу сказать по тону Кэла, знает он об этом или нет.

— Все из-за Мэри-Лу, да?

Я закрываю глаза. Не уверена, из-за чего именно — то ли от облегчения, то ли от чувства вины.

Ты прекрасно знаешь из-за чего, отчитывает меня мое внутреннее «я».

Кэл дает мне выход из ситуации, так что же выбрать? Ответить честно? О черт, нет. Это было бы слишком тяжело. В данный момент я просто не готова к последствиям.

Мне заказана прямая дорога в ад.

Поэтому я принимаю подарок, который мне вручает муж.

Беру его и бегу дальше.

— Ага, — не уверена, что Кэл меня слышит, но он чувствует, как я киваю головой.

Мой муж забирает стакан, за который я цепляюсь, словно за буй, и ставит его на стойку бара, прежде чем мягко развернуть меня к себе.

Завсегдатаи толкаются локтями с обеих сторон в попытке получить очередную дозу алкоголя, но Кэл прикрывает меня от них. Защищает. Как и всегда.

Когда мужчина берет мое лицо в свои ладони, слегка приподнимая его вверх, из уголка моего глаза выскальзывает капелька влаги. И Кэл вытирает ее большим пальцем руки.

— Детка, не плачь.

— Я не плачу. Просто мне…

— Больно? — предполагает Кэл.

— Да, — по факту это даже не ложь. Мне очень больно. Мне и сейчас больно. Только не по тем причинам, о которых думает мой муж.

— Для них это большой шаг. Уверен, Мэри-Лу просто не хочет себя обнадеживать, чтобы потом все узнали, что у них снова не получилось.

— Я знаю, — с трудом выговариваю я.

Мне стоило бы подумать о Мэри-Лу. О Кэле. Обо всех, кроме себя.

Вместо этого я хочу оглянуться. Проверить, может, Киллиан все еще здесь. Наблюдает за мной. Ждет еще одной возможности нанести удар.