Брат Посвященный - Шон Рассел

— Окара-сум, не спешите покидать нас. Худшее позади. Вам удалось выжить. Позвольте мне принести вам вина, чтобы вы насладились остатком вечера, — с теплотой в голосе сказал Сёнто и улыбнулся женщине. Замешательство давней подруги тронуло его.

— Ну хорошо, один бокал, и я должна идти, — уступила госпожа Окара.

Сёнто оставил художницу в обществе своей дочери и пошел поискать слугу, разносящего напитки. Тот подвернулся ему очень скоро.

— Князь Сёнто, — раздался за спиной незнакомый голос.

Молодой человек, кого-то смутно напоминавший Сёнто, шел по лужайке навстречу ему. Князь отослал слугу с подносом к госпоже Окаре и повернулся к юноше.

— Простите мою невежливость, князь Сёнто, — поклонился незнакомец. — Меня зовут Комавара Самиями.

Ну конечно, вспомнил Сёнто, то же худощавое телосложение и узкий длинный нос. Если юноша пошел в отца, то кажущийся недостаток мускулов весьма обманчив. Покойный Комавара отлично владел мечом и двигался с быстротой молнии.

— Рад познакомиться с вами, князь Комавара. — Сёнто учтиво поклонился. — В молодости я встречался с вашим батюшкой. Он произвел на меня глубокое впечатление.

— Да, боюсь, для всех нас это большая потеря. Я чту его память. — Комавара посмотрел в глаза Сёнто и, сделав короткую паузу, продолжил: — Как я понимаю, вы едете в Сэй в качестве нового наместника. Императору давно пора послать к нам настоящего воина! Не хочу обидеть князя Сидаку — он прекрасно решил проблемы, с которыми нас оставили развращенные чиновники Ханама… — Фраза повисла в воздухе, Сёнто не воспользовался предложенной возможностью осудить династию Ханама или похвалить Ямаку.

Как видно, молчание Сёнто обескуражило молодого князя, и его решимость моментально испарилась.

— Ваша дочь прекрасно играет, ваша светлость. Сёнто продолжают дарить миру талантливых людей на наше общее благо. Недавно я читал мемуары вашего отца — у него замечательное отношение к жизни!

Сёнто кивнул, позволяя Комаваре говорить о пустяках и дальше, хотя его немало интересовала истинная цель, с которой юноша к нему обратился. Глаза Комавары посуровели, он вновь обрел уверенность.

— Скоро ли вы приедете в Сэй, ваша светлость?

— Да, очень скоро.

— Хорошо. Может, хоть вы разберетесь в таинственных набегах.

— Вот уж не знал, что в набегах варваров есть что-то таинственное, князь Комавара. — В политике, подумал Сёнто, каждый считает должным иметь свое особое мнение.

— Похоже, что странными они кажутся мне одному, ваша светлость. Можем ли мы поговорить наедине, князь Сёнто?

— Разумеется, мне очень интересно. — Сёнто указал налево — в этом уголке сада их никто не мог услышать. Он очень любил старшего Комавару, хотя своим нежеланием приспособиться к меняющимся временам тот обрек себя на угасание.

— Как уроженец северной провинции, ваша светлость, я всю жизнь изучал обычаи варварских племен, — начал молодой человек, и Сёнто уловил в его тоне отцовские интонации. — В мирные периоды я вел с ними торговлю, а все остальное время воевал. Должен сказать, в обоих отношениях они неприятны и совершенно не знают законов чести. Однако все эти годы, пока мы с ними сражались, две черты их поведения оставались неизменными. Варвары всегда невероятно храбры, гораздо храбрее, чем они могут представить, — с легким презрением Комавара взмахнул рукой в сторону гостей, — и, кроме того, при малейшей возможности варвары обязательно крадут наших женщин. Это укоренившаяся традиция. И дело здесь не только в светлой коже. Любая наша служанка ценится у них выше, чем дочери могущественнейшего вождя. Женщина империи Ва — самый главный трофей для варваров. Конечно, за это мы их и уничтожаем. Мужчины Сэй не могут жить с таким позором, поэтому мы пересекаем границу империи и сжигаем их деревни, прогоняя дикарей назад в пустынные степи — на какое-то время. Набеги на наши селения и поместья всегда кончаются одинаково, вы согласны? Но с недавних пор, князь Сёнто, поведение варваров изменилось. Они уже сотни лет имели обыкновение атаковать с невероятным упорством, а после прибытия нашего подкрепления либо стоять насмерть, либо — в случае нашего значительного численного превосходства — держаться до последнего, прежде чем отступить. Я привык наблюдать эту их браваду. Больше всего в жизни они презирают трусов. Однако во время последних набегов они берегут каждого бойца! Теперь они успевают скрыться, прежде чем мы подтянем подкрепление. Я знаю их, ваша светлость, я изучал их всю жизнь. Такое поведение неестественно для варваров! Вот поэтому я и нахожу эти нападения странными. В них попросту нет смысла. Даже по меркам дикарей набеги не имеют цели. Они почти не награбили добычи и не захватили ни одной женщины, хотя вполне могли бы. Но только я один считаю это необычным. Обо мне говорят — правда, за глаза, — что мои нелепые домыслы объясняются молодостью и неопытностью. Как видите, вполне возможно, что вы впустую потратили время, выслушивая лепет младенца. — Комавара нервно засмеялся.

— А что говорят те, кого не смущают ваши юные лета?

— Говорят, что варвары с каждым годом становятся все слабее и трусливее и что скоро они не осмелятся даже приблизиться к нашей границе. Мужчины провинции Сэй всерьез верят, что их воинская доблесть заставляет варваров ежиться от страха.

— Вот как. А что предлагаете вы с вашей относительной неопытностью?

— До сих пор нам не удалось взять ни одного пленного, так как варвары очень осторожны. Я предложил бы короткую вылазку на их земли, специально для захвата пленных. Я часто убеждался в том, что, когда двое мужчин разговаривают начистоту, многое можно узнать. Наверное, это точка зрения безусого юнца, и я скоро ее перерасту.

— Что до меня, то я обычно прислушиваюсь к мнению молодых. У них за плечами нет многолетнего опыта, но также нет и привычки мерить все по одной мерке. Я тщательно обдумаю ваши слова, князь Комавара. Благодарю вас.

— Это мой долг, господин наместник. Вы оказали мне честь, согласившись выслушать.

— А теперь скажите, что привело вас в столицу, когда Сэй в такой опасности?

— В отличие от большинства соседских владений мои земли надежно охраняются, а границы прочно укреплены. Отец предпочитал больше вкладывать в оборону, чем в торговлю, не так ли? В этом он был немного старомоден. В итоге, хоть род Комавара и не беден, теперь мы уже занимаем далеко не то положение, что раньше. К моему непреходящему стыду, перед смертью отец продал часть ленного владения. Я надеюсь когда-нибудь выкупить эти земли и восстановить доброе имя рода Комавара.

— Всем известно, что имя Комавары очень древнее и уважаемое. Уверен, при новой императорской династии вы будете в еще большем почете.